– Точно, только безголовая кукла ужасна, как и гигантские муравьи, как и всё это, – заметил Шляпник.
В одной из груд медленно обугливался скелет. Было сложно сказать наверняка, был ли он чьими-то останками или анатомической моделью из лаборатории.
Обломки сдвинулись, когда что-то наконец рухнуло, слишком обугленное, чтобы продолжать удерживать вес. Скелет при этом слегка повернулся, будто специально посмотреть на Алису.
– О, – вымолвила Алиса, отворачиваясь и сглатывая, борясь с рвотными позывами. И всё же, как бы потрясена она ни была, Шляпник беспокоил её куда больше. У него был мрачный и безразличный вид. Он опять принялся распрямляться, стал выше. Голова и цилиндр при этом уменьшились.
– Ты когда-нибудь пробовал летучую ириску? – спросила она быстро.
– Нет, что такое...
Алиса достала конфету и бросила её ему в голову. Угощение ударилось о поля цилиндра и упало: прямиком в открытый рот Шляпника, который тот приготовил как раз вовремя.
– Во дворец! – радостно объявила Алиса, закидывая другой леденец себе в рот. Она прикрыла один глаз и махнула рукой, словно отодвигая горящую кучу... и та отошла на задний план неожиданно и незаметно: обман зрения сработал.
– Во дворец! – поддержал её Шляпник, рассасывая карамельку. Он снова взял Алису за руку и зашагал вприпрыжку. Алиса уже хотела сказать, чтобы он не скакал с конфетой во рту, ведь так можно подавиться, но мудро решила этого не делать.
(Хорошо, что она прихватила с собой кулёк конфет. Так ей кто-то посоветовал... кто бы это мог быть? Всегда держи при себе пакет конфет? Однажды это может спасти кому-то жизнь? Нет, никак не вспомнить...)
Муравьи не обращали на них внимания. Прямо как в реальном мире. Если, конечно, более юная проказница Алиса не чинила на их пути препятствия: скажем, в виде камня или капли мёда. Найдя минутку взглянуть на очередную тележку или сортируемый хлам, оба путника пытались комментировать увиденное непринуждённо. «Какая необычная форма у этого пуфика» или «У моей тёти была похожая взбивалка». В остальном их продвижение среди мусорных куч было бесшумным, не считая щёлканий муравьёв.
Как вдруг Алису начало охватывать странное чувство. Пугающее, вызывающее мурашки. И, как ни странно, оно не имело никакого отношения к гигантским насекомым.
Она повернулась, чтобы оглядеть опустошённую территорию позади. Она будто была на роскошном, многолюдном званом вечере, и кто-то то и дело продолжал наступать ей на платье. Или собирался наступить.
– Что это ты делаешь? – спросил Шляпник, когда она остановилась в третий раз. – Ты нервничаешь, как детёныш шорька в мягколесье.
– У меня такое ощущение, что за нами следят, – призналась Алиса, в который раз оборачиваясь и осматривая горизонт. Шляпник повторил за ней, но не увидел никого, кроме беспечных насекомых.
– Позади нас точно ничего нет, – сказал Шляп-ник.
– Конечно, ведь ваша смерть перед вами, – прошелестел сухой шёпот.
Алиса резко обернулась.
Перед ними стоял скелет, очень похожий на тот, который она заметила в горящей куче мусора ранее: на костях то тут, то там виднелись подпалины. Наверняка это был он. При ближайшем рассмотрении скелет оказался странно угловатым, с безжизненными геодезическими глазами и перевёрнутой трапецией вместо черепа. А ещё он выглядел... плоским. Тоньше карты, даже когда изогнулся, чтобы вытащить меч – жуткую на вид половину ножниц. Дыра на том месте, где должен находиться нос, была единственной частью его тела без прямых линий. Она выглядела как перевёрнутое сердце.
– Карторез, – прошептал Шляпник хриплым от страха голосом.
– Здравствуйте, – сказала Алиса, слегка присев в реверансе. – Мы пойдём дальше, если не возражаете...
– Вот только я возражаю, – сказал скелет, при-двигаясь ближе. Плоские и костлявые пальцы ног тихо щёлкали по земле. – Я привожу шансы к одному знаменателю. Забочусь, чтобы всякая игра была честной. Я великий уравнитель. Сметаю преимущества шулеров. Я пришёл за тобой.
– С чего вдруг? – спросила Алиса, пытаясь не дать голосу задрожать. – Я никогда не жульничаю. Больше нет. Я взрослая, а не ребёнок.
– Ты определённо пытаешься сжульничать, малышка Алиса. Тащишь в эту игру целую новую колоду. Это несправедливо по отношению к червям.
– Прошу прощения! – возмутилась Алиса. – У твоей королевы всё оружие, все солдаты, все войска, вся власть, все игрушки...
– Игрушки пока не все, – перебил её скелет. – До поры до времени.
– ...все дороги, города, темницы, тюрьмы и гарроты против несчастных жителей владений Червей, и ты обвиняешь меня в жульничестве, потому что я хочу уравнять шансы? Привлекая равного по силе союзника?
– Её не было в игре в самом начале, когда объявили правила, – сказал скелет, меняя позу и обхватывая лезвие поудобнее.
– У этого безумия никогда не было точного начала, и никто не озвучивал правила!
– Это ты так говоришь.
– По-моему, ты просто ищешь оправдание тому, зачем тебя послали за мной, – выпалила Алиса. – Или способен делать только то, для чего тебя создали, и Королева Червей каким-то образом исказила слова и правила, чтобы ты считал, что вершишь правосудие. Когда на самом деле...
Однако, что бы она там ни собиралась изречь (возможно, какую-нибудь полезную частичку Алисиной мудрости), её прервал Карторез. Он внезапно и бесшумно опустил свою косу-ножницы, целясь ей в голову.
Шляпник отдёрнул Алису.
Вот только недостаточно быстро.
Одно, казалось, бесконечное, безмолвное мгновение она наблюдала, как аккуратный треугольник ткани отделился от её брюк и поплыл, мотаясь из стороны в сторону, к земле. За ним последовала короткая прядь волос, не больше светлой запятой. На земле уже лежал кусочек кожи от Алисиной обуви, точно такой же по цвету и форме, как обрезанный ноготь, который упал туда же, только больше.
– АЛИСА! – взвыл Шляпник, отталкивая её снова.
Время перезапустилось. Карторез качнулся, на этот раз половина ножниц издала «клац-клац», несмотря на отсутствие близнеца напротив. Алиса судорожно отпрянула в сторону, не зная, что делать. Они с Матильдой дрались по-настоящему лишь раз, да и то просто оттаскали друг друга за волосы.
– Сделай что-нибудь! – зашипел Шляпник.
– Нечестно... – вскричала Алиса, а ножницы с лязгом упали на дорогу рядом с ней, на время застряв между двумя булыжниками. Не пыхтя, не кряхтя, не издав ни единого звука, тощий скелет наклонился вытащить лезвие. Алиса споткнулась и сунула руки в карманы, но дрожащие пальцы всё не могли нащупать пакетик с конфетами. Так что, судя по всему, пришёл момент... – Бежим! – заголосила она, хватая Шляпника за руку. Бойцы из них никакие. Это попытка выжить, а не проявление трусости.
Они оббежали скелет и помчались по тропинке дальше. Несмотря на весь ужас происходящего, Алисе всё же хватило ума побежать в направлении их конечной цели. Ноги Шляпника теперь были намного короче Алисиных, и ему было трудно поспевать за ней, особенно придерживая одной рукой свой гигантский цилиндр.
Хотя её собственное сердцебиение и дыхание были громкими, а страх, казалось, издавал отдельный шум, через некоторое время Алиса перестала слышать что-либо ещё. Единственными звуками вокруг были треск и движение чего-то в горящих кучах мусора. Ничто не указывало на погоню, не было свиста половины ножниц.
Алиса разрывалась на части. С одной стороны – восторг! Неужели они действительно так легко ускользнули от нападавшего?
С другой стороны – беспокойство. Может, он отпустил их, потому что они направляются, так сказать, в логово льва? Всё ближе к замку?
Может, вместо этого им следовало утанцевать?
Однако её чувства быстро привела в порядок грязная, выброшенная карта, которую принёс ветер. Она описала дугу над головой Алисы и опустилась перед ней.
Карторез поднялся, победно размахивая половиной ножниц.
Алиса со Шляпником затормозили как раз вовремя.
– Вам не избежать уравнивания, – произнёс скелет с широкой костлявой улыбкой. – Справедливость настигает в конце каждого, всякий становится пищей для червей, без исключения. Этому миру почти пришёл конец. Считайте, что вам посчастливилось быть первоуходцами.
