Все прихожане встали, когда Руфь Халлибертон, по обычаю, в белом платье и вуали спускалась по проходу под руку со своим отцом. Главный плотник компании Рейкхеллов широко улыбался, приветствуя своих многочисленных друзей и коллег, он был невозмутим в своем старомодном наряде, во фраке, бриджах до колен, белых чулках и ботинках с оловянными пряжками. Вероятно, он не надевал этот наряд со времен своей свадьбы, которая была почти четверть века назад.
Чарльз Бойнтон, находившийся на семейной скамье Рейкхеллов, пристально смотрел на невесту, которая даже в самый значительный в ее жизни день была очень оживленной, а глаза ее сияли теплотой и весельем. Со стороны было ясно, что она получает полное удовольствие от происходящего.
Для Чарльза было удивительно, что Джонатан, спокойно стоящий рядом с напряженным женихом, продолжал смотреть на Луизу и не обращал достаточного внимания на невесту. Эдмунд был самым счастливым из мужчин, и Чарльз отметил, что, живи он в Соединенных Штатах, составил бы Эдмунду сильную конкуренцию, чтобы добиться руки Руфи.
Потом им овладел естественный цинизм. Никогда в своей жизни он серьезно не думал о женитьбе, и сама идея взять на себя такую ответственность была для него проклятьем. Возможно, подумал он, спокойно усмехаясь, его интерес к Руфи возник потому, что она несвободна, и он это знал. Чарльз был все-таки Рейкхеллом, чтобы позволить себе внезапный романтизм. Самообольщение, как считали его мать и дядя Джеримайя, был самым главным пороком.
— Возлюбленные, — сказал священник, произнося нараспев знакомые слова, — мы собрались здесь, чтобы перед лицом Всевышнего и присутствующих соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…
Все присутствующие слушали внимательно, дети не ерзали, некоторые дамы счастливо плакали во время церемонии. В нужный момент Джонатан передал жениху толстое золотое кольцо, и Эдмунд повертел его в руках, прежде чем надеть на палец невесте.
Руфь и Эдмунд возглавляли процессию, выходившую из церкви, Луиза под руку с Джонатаном шли следом за ними. Когда собравшиеся вышли из церкви, все стали поздравлять новобрачных. Чарльз увидел, как Джонатан подошел к Руфи и поцеловал ее, он был уверен, что ему не показалось, как она слегка отвернула лицо. Движение было инстинктивным, и ни Джонатан, ни сама девушка не осознали этого.
Его кузен тупица, решил Чарльз. Руфь была бы его, ухаживай он за ней, а он собирается жениться на этой бледной Луизе Грейвс. Ну, у каждого мужчины свой вкус. Чарльз знал только, что он желает выпить крепкого сидра, который почти всегда подают на свадебных церемониях в Новой Англии.
Джеримайя Рейкхелл следовал принципу никогда не обсуждать дела дома — этому сильно противилась его покойная жена. Он воздержался от упоминания тех дел, которые заполняли его голову, ужиная и завтракая вместе с сыном и племянником. Они пошли вместе на верфь, и только подойдя к верфи, он сказал Джонатану:
— Я надеюсь, ты сможешь утром найти время для беседы. Конечно, когда тебе удобно.
Джонатан мгновенно пересмотрел свое расписание.
— Я пойду с тобой прямо сейчас, папа.
Они шли молча к зданию, где располагалось руководство компанией, и Джеримайя закрыл за ними дверь своей конторы.
— Я много думал о твоем будущем и о будущем компании, — сказал он, садясь за свой стол. — Во-первых, как ты и Чарльз смогли финансово подготовиться к плаванию в Китай?
— Мы значительно лучше обеспечены, чем ожидали, папа, — сказал Джонатан. — На долю Чарльза, которая составляет одну треть, мы купили товар, у нас появилась счастливая возможность. Торговец с Фолл-Ривера, продавший нам ткацкие станки, полностью купил у нас шеффилдские пилы. Он не только заплатил всю сумму наличными, но мои доходы оказались значительно больше, чем я предполагал. Фактически, — добавил он, посмеиваясь, — нам не нужны деньги, которые Чарльз выиграл у дяди Алана.
Джеримайя приподнял бровь.
Прежде чем мы отплыли из Лондона, — объяснил его сын, — нам очень не хватало денег, и Чарльз заключил пари со своим отцом, что «Летучий дракон» побьет рекорд по преодолению расстояния через Атлантику с востока на запад. Он поставил двести фунтов. Дядя Алан был настолько самоуверен, что увеличил свою ставку в два раза. Позавчера в письме пришли деньги, но Чарльз возвращает их назад. Он сообщает дяде Алану, что не может их принять, так как в их пари не было элементов азартной игры.
— У вас, ребята, не было сомнений в отношении возможностей клипера.
— Нет, сэр.
— Я собирался предложить вам ссуду, если она вам необходима, — сказал Джеримайя.
— Так или иначе спасибо, папа. С твоей стороны это великодушно.
— Я никогда не бываю великодушным в коммерции, — сказал его отец. — У меня было искушение спросить, не хотел бы ты, чтобы «Летучий дракон» плыл в Китай под флагом нашей династии. Но это было бы несправедливо по отношению к тебе. Или к Чарльзу. Вы заслуживаете извлечь всю выгоду из этого. Но мне хотелось бы прийти с тобой к долгосрочному соглашению. Что ты сам об этом думаешь?
— Для меня важно доказать миру, на что способен клипер, плавая на дальние расстояния, — сказал Джонатан. — Несмотря на интерес, который был вызван нашим плаванием из Англии, я уверен, что многие в этом деле думают, что мы получаем наслаждение от обычного везения. Но они запоют по-другому. Я очень тщательно проложу наш путь, и я искренне думаю, что смогу сократить на одну треть время плавания отсюда до Кантона.
— Каков твой маршрут?
Джонатан вздохнул:
— Этот вопрос не дает мне спать по ночам. Я знаю, что англичане, которые отправляют на Восток в десять раз больше кораблей, чем мы, предпочитают плыть вокруг мыса Доброй Надежды. Когда капитану сопутствует удача, то у него все время попутный ветер, даже в штормовую погоду. Но штормы могут быть такими сильными, что задержат корабль на недели. Чарльз рассказывал мне, что один из кораблей Бойнтона вынужден был ждать семь недель, прежде чем продолжил плавание.
Его отец едва кивнул головой.
— После раздумий я наконец решил обогнуть мыс Горн, — сказал Джонатан.
— Погодные условия у мыса Горн не назовешь идеальными, — ответил Джеримайя, и в его голосе прозвучал сарказм.
Его сын усмехнулся:
— Бог знает, я сознаю это! Я прочитал на эту тему все, что смог достать, и я знаю: если я смогу придерживаться намеченного плана, я доберусь до мыса Горн в относительно благоприятное время года. Естественно, я не говорю, что там не штормит. Просто меньше. Основной вопрос, где меньше риска — в Африке или Южной Америке. Мне бы боковой ветер, и мой клипер установит еще один рекорд. Очевидно, я окончательно уверовал в клиперы.
