Со своей стороны, я не стала ни спорить, ни тем более оправдываться. Мир сестры ограничивался только городом, в котором правил ее муж, а значит, понять меня ей было просто не под силу. Да я и не требовала этого от нее. Мои же собственные умозаключения насчет того, какая я мать и жена, останутся только на моей совести. Искренне поблагодарив сестру за гостеприимство и заботу о Салеме, я вышла из комнаты.
Сестра некоторое время не давала о себе знать, а потом мне неожиданно привезли из Лиода портрет, выполненный в черно-белых тонах, словно нарисованный карандашом, в роскошной серебряной раме. Совсем небольшой, величиной с обычный лист, но очень красивый. На портрете я была словно живая, с лукавой искрой в глазах. Оставалосьтолько гадать, кто и как сумел настолько точно передать мой характер в обыкновенном по сути портрете. Причем Зарайна клялась, что не имеет к подарку никакого отношения. Я поставила портрет на столик возле нашей кровати, но Талейн довольно быстро утащил его к себе в кабинет. Я не возражала. Теперь у меня появился лишний законный повод мешать мужу в работе.
Кстати, сын безмерно обрадовался нашему возвращению, но еще больше он обрадовался попугаю. Теперь неразлучная троица всегда и повсюду вместе, так что шум и гам на детской половине днем стоит невообразимый. Тиаму пришлись по душе игры, которые без устали придумывает наш непоседа. А еще из него получилась потрясающая нянька: поскольку для попугая он вышел несколько крупней, чем положено, то при малейшем непослушании аккуратно хватает сына за шиворот и вытаскивает из всех закутков и уголков, куда тот успевает забраться. Сыну эти кратковременные полеты безумно нравятся, поэтому он проказничает без устали, а потом восторженно замирает, оказываясь в метре над полом. Тимошке остается лишь наблюдать снизу и бежать вдогонку.
Насчет работы. Вернувшись домой, я в первый же вечер клятвенно пообещала, что брошу столь рискованное занятие. К моему безмерному удивлению, муж запретил мне это делать. Сказал, что моя работа очень важная и нужная, а значит, я не имею права ее бросать. А чтобы больше не терялась и не подвергала себя риску, он везде и всюду будет сопровождать меня. Поначалу я решила не спорить, решив, что со временем он бросит свою идею. Но не тут-то было. Шло время, а Талейн был непреклонен.
Постепенно и мне в голову стала закрадываться сумасшедшая идея действительно взять мужа с собой на какое-нибудь следующее задание. Особенно если вспомнить, как ловко он расправился с Шассом. Впрочем, всех подробностей я до сих пор не знаю. И кот и муж молчат, словно рыбы в пруду. При любом вопросе на эту тему лишь открывают и закрывают беззвучно рты, загадочно таращась друг на друга. Ну и ладно, я со временем обязательно раскрою этот секрет!
Перед поваром мне пришлось извиниться за невыполненный заказ. Я отказалась от платы и благоразумно умолчала о смерти брата. Пусть он и был негодяем, но все-таки родная кровь. Правда, через некоторое время повар попросил отпустить его с работы по причине перемены места жительства. Сказал, что решил вернуться в родительский дом. Разумеется, мы его отпустили и щедро отблагодарили за работу.
Несколько недель я лично вставала во главе кухни, а потом к нам пришел новый повар. Странный тощий парень с волосами до лопаток, связанными в хвост. Сначала мы с мужем думали отказать ему, но, попробовав его стряпню, нашли ее вкусной и приняли парня на работу. Честно, не жалуемся ни мы, ни слуги. К том у же у нас уже очень долгое время работает другой парень, поначалу тоже казавшийся странным (я говорю о нашем портном), а ведь цены ему нет.
И последнее. Надеюсь, после моего незапланированного вмешательства дурная слава Серых гор постепенно забудется. Во всяком случае, мы с Талейном специально посещали горы среди дня, быстро смотавшись через портал туда и обратно, чтобы узнать, как они теперь выглядят, а заодно найти фамильный меч, потерянный мужем. К счастью, невзирая на день и солнечный свет, величественная громада спокойно раскинулась вдоль всего горизонта, устремив в небо остроконечные вершины. Никакая смена облика ей больше не грозила. И меч мы тоже нашли, воспользовавшись заклинанием-поисковиком.
Вздохнув, я повернулась на бок. В тишине слышалось только ровное дыхание мужа. Он у меня — золото. И я все чаще ему это повторяю. И никогда не устану повторять! И обязательно возьму его с собой, как только подвернется задание. Лишь бы только оно подвернулось как можно позже. Ведь в первую очередь это будет означать, что в нашем городе все спокойно. Неспокойно только лишь у меня на душе. Иногда. Из-за снов.
Почему-то вот уже который раз мне снится Танай. Он сидит под деревом на бордовой траве и, глядя на меня, укоризненно качает головой:
— Ты слиш-шком многого ещ-ще не знаеш-шь о том, что ждет впереди! — тихо шепчет он.
Каждый раз я вздрагиваю и просыпаюсь. Почему он мне снится? Не знаю. Вполне возможно, что тому виной маленький обломок корня светящегося дерева, который я по возвращении случайно обнаружила в кармане своей куртки. Когда-то давно мне его дал Арсанар, сказав, что он не будет светиться без своего дерева. Я положила его в стакан с водой, и он теперь светится. Стоит в качестве маленького светлячка у меня на прикроватном столике. Уже дал крохотный корешок. Вот она, жажда жизни! Возможно, когда-нибудь из него вырастет большое и сильное дерево. Я на это очень надеюсь. А флаконы с ядом припрятала — так, чтобы никто их не нашел, кроме меня. Сказала только мужу. Он умеет хранить секреты. А вот сны не рассказываю. Не хочу беспокоить. Потому что действительно не знаю, что ждет впереди.
Москва
Март 2010
Примечания
1
Все стихи в романе принадлежат автору.
