разлетались быстро. Многие бойцы не послушали командиров, решив стать свидетелями судьбоносной битвы.
В мгновение ока соорудили ринг — круглый металлический стол и ограждённая от всех прочих зрителей площадка. Недолго думая, я вызвался участником с нашей стороны, в то время как от противника вышел здоровяк в латах, что были ему явно маловаты. Громила посмотрел на меня сверху вниз, расстегнул защитную экипировку и вывалил огроменное пузо. Ростом под метра два с половиной. Весом — полтора центнера минимум. А то и все двести кило сразу.
Их сторона предоставила несколько вариантов выпивки, привычной для альвов. Я же не стал церемониться, вытащив из закромов сперва несколько бутылок «Беларуси синеокой», а затем — пару бутылок пива. А потом вместе с членами человеческой сборной отправился в бар посмотреть, чем ещё можно удивить ушастых качков.
И вновь меня обрадовал наш добытчик, охотник и просто красавец Фролов, вытянув из-под стойки сначала какую-то настойку на пятьдесят три градуса, а затем что-то ещё более уникальное с цветочками и шишками на этикетке. Семьдесят пять оборотов, между прочим.
— Тут ещё есть кое-что… Доставать? — как-то нервно спросил Колян.
— Доставай конечно.
На свет появились две удивительные тары. Первая — старая бутылка неизвестного времени, закупоренная намертво. Криво приклеенная белая этикетка, написанная от руки, гласила: «Пущанская. Эксперементальная. 81 %»
— Только не говори мне, что та канистра белая в твоей правой руке это…
— Чистый этиловый спирт. Дмитрий… Может не надо? Он ведь и убить может…
— Что-то ты больно за альва переживаешь. Если и помрёт — то за свою госпожу. Похоронят с почестями. Ладно, шучу. Зелья здоровья никто не отменял.
Я вышел и заметил, как одобрительно кивает водке пьянчуга из войска Арафируэль. И как он морщится от вида пива. Даже закусил губу и скривил рожу.
— Арбаргар гургы ловар шортын! — начал он что-то лепетать, и переводчик сразу же включился в наш увлекательный диалог. Впрочем, я его понимал и так.
— Детский кислятина. У нас такое и не пить бестолка. Быстрее трезветь, чем пьянет. Слабее даже традиционного Швейпуса, — проговорил он и открыл бутылку, похожую на винную.
— Я, конечно, рад, но ты это… запивон не переводи.
— Что не переводить? Какой запивон? — не понял он меня.
Пришлось объяснить, для чего тут, собственно, пиво, ещё раз.
Начался первый раунд, в котором альв разлил по кружкам какого-то шипящего и слегка пенящегося напитка. Нос мой уловил аромат трав и мёда, и я с удовольствием выпил всю кружку залпом. Как и мой оппонент.
Мне рассказали, что это за чудесный напиток, и я выказать полную готовность выменять для себя пару ящиков. Для более глубокого, так сказать, знакомства с альвийской культурой моих будущих подчинённых. По моей скромной оценке, градус крепости застыл на отметке в тридцать.
Следующим испытанием стал раунд водки. В специально подготовленные моим секундантом два гранённых стакана разлили охлаждённую жидкость. Рядом нарисовались чёрный ржаной хлеб, шмат порезанного сала и даже лук. Последнему я удивился, и Колян заверил, что это подгон от шефа города. Наловчились выращивать зелень прямо на подоконниках. Климат-то позволял.
— Так вот что меня смущало, когда я в окна смотрел… Ещё понять не мог, что за растение странное! — удивился и начал объяснять альвам, что мы делаем.
Оппонента моего — здоровый такой лоб двадцатого уровня — звали Имбарь Гора. Он повторил за мной движения: взял хлеб, понюхал его и оставил в руке несъеденным. Свободной рукой взявшись за ледяной стакан, Имбарь, как и я, начал пить водку, как воду, даже не кривясь лицом.
— Ху-у-у-у… — протяжно выдохнул я, ощущая жжение по пищеводу.
Здоровяк улыбнулся да так и замер, показывая, что ему «ок». Но глаз то и дело косил в сторону закуски. Я снова взял, поднёс её ко рту и занюхал, соорудив к этому времени полноценный бутерброд. Затем сграбастал бокал с пивом и отпил ма-а-аленький глоточек, орошая холодненьким пенным блаженством горящие огнём «трубы». И только после куснул бутерброд с салом и зажевал луком.
От последнего Альв закашлялся и едва не выбыл из соревнований. Я пожевал свою зелёную прелесть и пожал плечами. Ну, не идёт так не идёт.
Следующий раунд оказался чем-то фруктовым и острым. При крепости на уровне водки, этот напиток сперва дарил жжение чилийского перца, а затем сменялся мягким сладким послевкусием. Альвы принесли две тарелки с мясом, и громила набросился на них, поглощая закуску.
Наши тоже не отставали, сварганив бутерброд с паштетом. Где-то за углом вздымились огни пламени. Чё-то готовят…
В ход пошла наша настойка. Пятьдесят три градуса — это уже не шуточки. Тару сменили на рюмки. Большие такие, стограммовые рюмки. Или сколько в них там влезает?
Настойка пошла, как слеза младенца. Я посмотрел на пустую прозрачную стекляшку, и на душе отчего-то потеплело. А ещё через минуту внутри разгорелся пожар, который был успешно «потушен» луком.
Альву пришлось ещё хуже, и он, хоть и старался не подавать виду, но закашлялся и несколько раз шумно втянул носом воздух. Явно к такому позднему «раскрытию» напитка не готов оказался.
Очередной раунд стал для него финальным представлением традиционной выпивки. Их пойло попросту закончилось.
Переводчик с огромным удовольствием поведал мне целую легенду о новом напитке, что назывался непереводимым набором букв. Если дословно, то на нашем языке звучало примерно так: ' Генерал, танцующий после победы на костях заклятых врагов'. Изобрели его не так давно и в маленьких дозах давали только самым выдающимся воинам за праздничным столом, позволяя присоединиться к радости генерала.
Рюмка приняла в своё нутро ярко-оранжевый тягучий напиток, похожий на яичный желток. Он не обжигал, а наоборот, наполнил мой желудок холодом, после чего внутри разразился настоящий геотермальный шторм, то бросавший меня в самые глубины палящего ада, то вновь возвращающий на бесконечный ледник, даруя холод и отчаяние.
Это продолжалось с минуту, пока я не взялся за бокал с пивом и не сделал целебный глоток. Последствия ушли быстро, как будто ничего и не было.
На следующем напитке с изображением шишек, что мы выпили сразу после доставки хреново прожаренных шашлыков с чёрным опаленным мясом, Имбарь не выдержал и не смог сохранить невозмутимость. Он даже запрыгал, а после запил всё это дело пивом, натурально заорал и затряс ладонями.
— Он говорить, что этот напиток подобны до жерла вулкан, что впитать в себя сама суть леса. Невероятный смесь и гамма ощущений. Он в восторге…
— Ну, тогда от нашей «пущаночки» он от счастья в небеса стартанёт…
Я уже хорошечно захмелел и, широко улыбаясь, принялся разливать самогонку
