Вдруг Конан услышал какие-то звуки.
Они были еле слышны, любой сколь угодно многоопытный путник принял бы их за шелест листвы на ветру или за звук осыпающихся под ногами невидимого зверька камешков. Любой, но только не Конан. Огромный киммериец замер и стал напряженно вслушиваться.
— Что это ты?
Конан жестом призвал Элаши к молчанию. Через мгновение он еле слышно прошептал:
— Кто-то поджидает нас за тем валуном.
Элаши посмотрела на камень размером с дом, на который указывал Конан.
— Я ничего так не вижу, — прошептала Элаши.
— Я слышал какие-то звуки, — стоял на своем Конан.
— А я ничего не слышала. Не забывай, что я выросла в пустыне, — это кое-то да значит.
Забыть об этом было невозможно. Не было ни дня, чтобы Элаши хотя бы раз не напомнила ему об этом.
— Значит, ты давно не чистила уши. Я слышал чей-то кашель.
Элаши смерила киммерийца таким взглядом, что обладай этот взгляд плотностью, от Конана осталась бы разве что лужа крови.
— Слушай, ты…
— Хватит болтать, — оборвал ее киммериец, вынимая меч из ножен, — я чувствую, что мы в опасности.
Элаши молча кивнула. Она знала киммерийца не один день, и за это время уже не раз убеждалась в том, то этот варвар действительно много чувствительней обычных людей. Взявшись рукой за эфес сабли, она тихо спросила:
— Что же мы будем делать?
— Ты пойдешь вокруг камня, а я — прямо по тропинке. Я отвлеку от тебя внимание, и ты сможешь зайти с тыла.
— Ни за что! — зашипела Элаши. — Ты хочешь отвести от меня опасность только потому, что я женщина! Не забывай, какой я крови!
Конан уставился на нее так, словно у Элаши вдруг выросли крылья. Он был достаточно молод и все же считал, что жизнь кое-чему его уже научила. Единственное, чего он действительно не понимал, так это женщин и всего, что с ними связано. «Впрочем, — подумал киммериец, — говорят, их не способен понять никто».
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я пойду кругом, а ты направишься прямиком к тем, кто затаился за камнем.
— На том и порешим, — ответила Элаши, лучезарно улыбаясь.
Но уже в следующий миг улыбка ее померкла, и женщина посмотрела на Конана с подозрением.
— Ты что — хочешь, чтобы меня не стало? — Ее голос задрожал от негодования. Она вела себя так, словно киммериец только что нанес ей смертельное оскорбление.
Конан пожал плечами и принялся разглядывать горы. Как знать, быть может, где-то там притаился коварный демон, пытающийся околдовать его… но чего же в конце концов хочет от него Элаши? Что ты ей возразишь, что ты с ней согласишься, все одно — она будет с тобой спорить. Кром! Конан почувствовал, как в нем начинает закипать кровь.
Пытаясь говорить спокойно, он обратился к своей спутнице:
— Хорошо. Тогда скажи — как мы должны поступить?
— Прошу не говорить со мной таким тоном, — холодно ответила Элаши.
Конан почувствовал собственную беспомощность. Она, конечно, красавица — ничего не скажешь, а вот только во всем остальном…
— Ты пойдешь по тропе и отвлечешь на себя внимание тех, кто прячется за камнем, — зашептала Элаши. — Я же пойду вокруг и зайду к ним с тыла. Так я смогу застать их врасплох, ты понимаешь?
Конан смотрел на нее едва ли не испуганно. Он совершенно лишился дара речи.
— По-моему, мой план лучше, ты не находишь? — спросила Элаши ангельским голоском.
«Нет, нет, тут сомнений быть не может, — подумал Конан, — видно, я чем-то прогневал богов, иначе откуда бы взяться такой напасти?» постояв мгновенье, он без лишних слов стал спускаться по тропе.
Что бы или кто бы ни скрывался за валуном, Конан им теперь не завидовал.
Обогнув камень, Конан оказался лицом к лицу с неприятелем. Прямо перед ним стояло пятеро низкорослых коренастых воинов, одетых в кожаные поскрипывающие на морозе доспехи. В руках воины сжимали остроконечные пики. За их спинами на вороном жеребце восседало нечто весьма странное. На плечи диковинного всадника была наброшена тяжелая накидка, он был одет в шерстяную рубаху и кожаные штаны. Его рука, одетая в перчатку, сжимала эфес тонкого длинного меча, лежавшего поперек седла.
Вид всадника потряс Конана.
Судя по платью и осанке, перед ним был мужчина, однако лицом всадник скорее походил на женщину, об этом говорили не только нежные черты — на веки его были положены голубоватые тени, брови были аккуратно выщипаны и поведены углем, губы же — ярко накрашены. Рыжеватые волосы всадник были коротко подрезан и завиты. Из-под накидки ярко вырисовывалась грудь, которая могла принадлежать только женщине хотя во всем прочем тело выглядело явно мужским.
Размышления киммерийца были прерваны самим всадником.
— Отдай мне свое сокровище! — прорычал всадник басом. Странно было слышать этот голос, слетавший с нежных уст.
— Что я должен отдать? — спросил Конан. — Ты что — ослеп? Разве я похож на купца? У меня нет ничего, кроме того, что ты видишь.
— Я хочу, чтобы ты отдал мне свой меч, — ответил всадник.
В этот миг за спинами недругов появилась фигурка Элаши — она стояла на камне у них над головами.
Взмахнув пару раз мечом, чтобы хоть немного размять плечо, Конан взял рукоять в обе руки и нацелился острием клинка в глотку ближайшему воину — этому приему он научился у учителя фехтования в храме Послушников Суддаха.
— Вряд ли я тебе его отдам, — сказал киммериец, растягивая слова.
Воин, стоявший против него, нервно сглотнул.
— Не валяй дурака, — сказал всадник. — Нас шестеро, а ты один. Давай сюда меч и иди куда глаза глядят. Иначе мои люди убьют тебя.
— Странное дело — тебе так понравился мой меч, что тебе не жалко заплатить за него жизнью своих людей. То ли ты своих воинов и в грош не ставишь, то ли на уме у тебя что-то иное.
Женоподобный всадник захохотал.
— А ты, дикарь, совсем не глуп!
Элаши, так и стоявшая на валуне, положила саблю у ног и подняла большой, размером с человеческую голову, камень.
Предводитель разбойников слегка наклонился в седле. Скрип кожи казался неестественно громким.
— Хорошо. Тогда придется прибегнуть к силе. Взять его!
В тот же миг Элаши бросила камень вниз. Фехтовала эта жительница пустынь неважно, да и говорила она много лишнего, но камни бросать она умела — булыжник угодил в голову одному из воинов, и тот рухнул наземь как подкошенный.
Воины разом обернулись, пытаясь найти взглядом нового противника. Вороной жеребец храпя попятился назад, к валуну. Не успел его седок поднять глаза, как Элаши с криком бросилась ему на спину.
Воспользовавшись минутным замешательством, Конан с неожиданным для его большого тела проворством метнутся вперед и взмахнул мечом. Второй воин отправился вслед за первым в скорбные Серые Земли или даже в саму Геену.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
