— Сядь уже, голова от твоих метаний кругом идет, — я мелким глотками пила теплый чай, не поднимая глаз от свитка.
Метель затянулась надолго, и мы с Эрашем вот уже третий день скучали в приюте. Непогода, стоило лишь высунуть наружу нос, грозилась не то отморозить его, не то оторвать, и без крайней нужды мы не рисковали покидать уютное пристанище. И если я себе занятие нашла быстро, изучая башенные свитки, то моим спутникам заняться было решительно нечем. Вернее, действительно страдал от безделья лишь Эраш, бальзар же сразу впал в спячку и не подавал признаков жизни. А мой рыжий спутник, отоспавшись и не зная, куда себя деть, нервно расхаживал по еловой пещере то по кругу вдоль стен, то по прямой мимо костра, чем скоро начал сильно меня раздражать.
— Мне скучно!
— Дать тебе летопись почитать?
— Да! — обрадовался он.
— А древний язык темных ты знаешь?
— Нет… — мой собеседник тяжко вздохнул.
— Но бродить заканчивай, дыру же в полу протрешь.
— Может, ты мне расскажешь что–нибудь? — робко попросил он, присаживаясь на одеяло напротив меня.
— Может, и расскажу, если дочитать дашь, — отозвалась я.
— А в нишах можно порыться?
— Ройся, — разрешила я. — Только не разбей там ничего.
Я не успела дочитать летопись, когда Эраш в очередной раз меня отвлек, издав дикий вопль радости. Я неохотно подняла на него глаза:
— Ну, что там такое?
— Карты! — он в восторге потрясал толстой потрепанной колодой. — Сыграем?
— Делать мне больше нечего, — фыркнула я.
— Проиграть боишься? — прищурился мой собеседник.
— Старый, избитый и дурацкий прием, — я пожала плечами. — Не пройдет.
— Ну пожалуйста! — вредно заныл Эраш. — Пару раз сыграем хотя бы, для разнообразия… — и посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением тоски и мольбы в глазах, что я не смогла отказаться.
— Ну… пару раз давай. Но при условии, что потом ты сам займешься развлечением себя.
— Ладно! — и он шустро сел ко мне на одеяло.
Я пододвинулась и отложила летопись, наблюдая за тем, как он ловко мешает колоду. Серые измусоленные карты быстро мелькали в гибких ладонях, не выскальзывая. Хм, игрок он, видимо, заядлый. Не то, чтобы я боялась проиграть, но все же…
— Замечу мухлеж — пойдешь играть сам с собой, — предупредила я.
— Я и не собираюсь мухлевать! — обиделся парень, но глаза отвел.
— Во что играем? — я подобрала под себя ноги.
— А во что хочешь?
— Да мне все равно.
— В битву теней тогда, — решил Эраш, раздавая карты.
Самая распространенная игра, чье создание брало начало в легенде об эпохе Войны. Я взяла свою стопку карт и внимательно ее перебрала, заодно припоминая правила. В последний раз в карты я играла еще будучи Младшим искателем, а после, когда сама начала возглавлять поиски, свободного времени на игры уже не находилось. Так. Колода раздавалась полностью, включая в себя три ходовые масти — свет, тьму и сумрак, и одну отличную — карты Девятерых неизвестных, Великой, Вечности и пустышки, которая била любую старшую карту, включая карту Вечности. Соответственно, в каждую из ходовых мастей входило по двенадцать карт — по четыре карты магов Младшего, Среднего и Старшего поколений.
— У тебя больше Младших, ходи первой, — с довольной улыбкой сообщил Эраш.
Ну, еще бы ему не улыбаться: собрал у себя шесть карт Девятерых плюс Вечность… Да рано радуется. Я начала с Младшего сумрака, которые у меня собрались в полном составе. Суть игры, насколько я помнила, сводилась к тому, чтобы забрать все возможные биты. Вариантов хода три — либо побиться старшей картой той же масти, либо — отличной мастью, либо развязать поединок, выставив карту другой масти, но того же ранга. Эраш так и сделал, выставив против моего сумрака Младшего светлого. Игра пошла. Я вставила Среднего светлого, он — Старшего. Я хмыкнула и развязала второй поединок, выставив темного Старшего, на что Эраш ответил Старшим сумраком. Карты с азартным шорохом ложились друг напротив друга. Зная карты противника, я быстро просчитала его стратегию на пять ходов вперед, и, не закрывая первого кона, выманила у него по очереди три карты Девятерых и Вечность. И, посчитав общее количество оставшихся у нас на руках карт, выложила на Вечность пустышку.
— Мой кон, — я улыбнулась. — Дальше можно не играть.
— Как так? — не понял он. — У тебя же одна ходовая мелочь осталась, а у меня — еще три отличные!..
— А ты посчитай, сколько у нас карт на руках, — посоветовала я. — Всего в колоде сорок восемь карт, а в моей бите — тридцать. Итого сколько тебе достанется?
Эраш разочарованно сплюнул и кинул свои карты поверх биты.
— Теперь ты мешай, — буркнул он, видимо, сетуя на примету картежников: кто мешает, тот проигрывает.
Я размешала, и все началось по новой, но с прежним результатом — я неизменно выигрывала. Мы сыграли пять раз, после чего парень, надувшись и устав оставаться не у дел, предложил попробовать что–нибудь другое. Я рассеянно пожала плечами и согласилась, хотя первоначально планировала не более двух игр. Но, видимо, взяли свое воспоминания о былой бесшабашности, о вечерах у костра, когда мы собирались играть большой компанией с тремя–четырьмя колодами и со столькими же кувшинами вина, и резались в карты до рассвета. А потом, с похмелья, поспав пару часов, уныло бродили по окрестностям, усердно изображая поиски и меж делом дремля в кустиках, чтобы вечером опять продолжить веселье… Оказывается, я так соскучилась по былому… Эх…
— Нет, ну нечестно это! — не выдержал Эраш, проиграв подряд три раза в шепот Вечности, два раза — в круг Девятерых и пять раз — в сети сумрака.
— Ты считаешь это нечестным только потому, что думаешь, будто играешь лучше меня, а я не даю тебе мухлевать? — весело уточнила я.
— Но у тебя карты всегда хуже!
— А ты головой не думаешь, — возразила я. — Играешь, положившись на «а вдруг», ради интереса, а не ради результата, и потому — остаешься ни с чем. И нечего не меня дуться, я не играю в поддавки. Учись проигрывать, парень, пригодится в жизни. И, кстати, на будущее — никогда не играй с искателем.
— Почему это?
— Потому что удача всегда будет на нашей стороне, — пояснила я, рассеянно мешая карты. — Знаешь, как нас принимают в гильдию? Мы должны пройти самое главное испытание — на удачливость, ведь искатель без удачи — ничто, пустышка. Можно выучить все летописи хранилища наизусть, можно пройти испытания на настойчивость, храбрость и отчаянность, но без удачи все это — лишь будущий наставник, но не вольный искатель.
