И вот, как будто для того, чтобы придать моему пророчеству вес своей подписью, он схватил мое перо в пухленький кулачок и поставил на странице печать своих крошечных пальчиков, перепачканных в чернилах».
И тут же на полях страницы были видны слабые и наполовину замазанные оттиски четырех крошечных пальчиков и внешняя часть большого пальца.
Когда д’Арно кончил читать, оба человека просидели некоторое время молча.
— Скажите, Тарзан, о чем вы думаете? — спросил д’Арно. — Разве эта маленькая книжечка не раскрыла перед вами тайну вашего происхождения? Да ведь вы же лорд Грэйсток!
Голова Тарзана поникла.
— В книжке все время говорят только об одном ребенке, — ответил он. — Маленький скелетик его лежал в колыбели, где он умер от голода. Он лежал там с первого дня, как я вошел в хижину, и до того дня, когда экспедиция профессора Портера похоронила его рядом с отцом и матерью у стены хижины. Это и был ребенок, упоминаемый в дневнике, и тайна моего происхождения стала еще темнее, чем прежде, потому что последнее время я сам много думал о возможности, что эта хижина была местом моего рождения. Я думаю, Кала говорила правду, — грустно заключил Тарзан.
Д’Арно покачал головой. Он не был убежден, и в уме его зародилось решение доказать правильность своей теории, потому что он нашел ключ, который мог открыть тайну.
Неделю спустя путники неожиданно вышли из джунглей на поляну.
В глубине высилось несколько зданий, обнесенных крепким частоколом. Между ними и оградой расстилалось возделанное поле, на котором работало множество негров.
Оба остановились на опушке джунглей. Тарзан уже готов был спустить отравленную стрелу со своего лука, но д’Арно ухватил его за руку.
— Что вы делаете, Тарзан? — крикнул он.
— Они будут пытаться убить нас, если увидят, — ответил Тарзан. — Я предпочитаю сам быть убийцей.
— Но, может быть, они наши друзья, — возразил д’Арно.
— Это черные люди, — было единственным ответом Тарзана. И он снова натянул тетиву.
— Вы не должны этого делать, Тарзан! — крикнул д’Арно. — Белые люди не убивают зря. Господи, сколько вам еще нужно учиться! Я жалею того буяна, который рассердит вас, мой дикий друг, когда я привезу вас в Париж. У меня будет хлопот полон рот, чтобы уберечь вас от гильотины.
Тарзан улыбнулся и опустил лук.
— Я не понимаю, почему я должен, убивать чернокожих в джунглях и не могу убивать их здесь? Ну, а если лев Нума прыгнул бы здесь на нас, я, видимо, должен был сказать ему: «С добрым утром, мосье Нума, как поживает мадам Нума?»
— Подождите, пока чернокожие на нас бросятся, — возразил д’Арно, — тогда стреляйте. Но пока люди не докажут, что они наши враги, не следует предполагать этого.
— Пойдемте, — сказал Тарзан, — пойдемте и представимся им, чтобы они сами убили нас! — И он пошел прямо поперек поля, высоко подняв голову. Тропическое солнце обливало своими лучами его гладкую смуглую кожу.
Позади него шел д’Арно, одетый в платье, брошенное Клейтоном в хижине после того, как французские офицеры с крейсера снабдили его более приличной одеждой.
Но вот один из чернокожих поднял глаза, увидел Тарзана и с криком бросился к частоколу.
В один миг воздух наполнился возгласами ужаса убегавших работников, но прежде, чем они добежали до палисада, белый человек появился из-за ограды с ружьем в руках, желая узнать причину волнения.
То, что он увидел перед собой, заставило его взять ружье на изготовку, и Тарзан вторично попробовал бы свинца, если бы д’Арно не крикнул громко человеку с наведенным ружьем:
— Не стреляйте! Мы друзья!
— Ни с места, в таком случае! — послышался ответ.
— Стойте, Тарзан! — крикнул д’Арно. — Они думают, что мы враги.
Тарзан остановился, а затем он и д’Арно стали медленно подходить к белому человеку у ворот… Последний рассматривал их с изумлением, граничащим с растерянностью.
— Кто вы? — спросил он по-французски.
— Белые люди, — ответил д’Арно. — Мы долго скитались по джунглям.
Тогда человек опустил ружье и подошел к ним с протянутой рукой.
— Я отец Константин из здешней французской миссии, — сказал он, — и рад приветствовать вас.
— Это мосье Тарзан, отец Константин, — ответил д’Арно, указывая на обезьяну-человека, и когда священник протянул руку Тарзану, д’Арно добавил: — А я — Поль д’Арно, офицер французского флота.
Отец Константин пожал руку, которую Тарзан протянул ему в подражание его жесту, и окинул быстрым и проницательным взглядом его великолепное сложение и прекрасное лицо.
Тарзан, обезьяний приемыш, пришел на передовой пост цивилизации в Африке.
Они пробыли здесь неделю, и обезьяна-человек, до крайности наблюдательный, многому научился. А в это время черные женщины шили для него и для д’Арно белые парусиновые костюмы, чтобы они могли продолжать свое путешествие в более пристойном виде.
На высоте цивилизации
Месяц спустя они добрались до небольшого поселка в устье широкой реки. Здесь Тарзан увидел целую флотилию судов, и снова в присутствии множества людей стал испытывать робость дикого лесного существа. Но мало-помалу он привык к непонятным шумам и странным обычаям цивилизованного поселка, и никто не мог и подумать, что этот красивый француз в безупречном белом костюме, смеявшийся и болтавший с самыми веселыми из них, еще два месяца назад мчался нагишом через листву первобытных деревьев, нападая на неосмотрительную жертву и пожирая ее сырой!
Ножом и вилкой, которые он так презрительно отбросил месяц тому назад, Тарзан управлялся теперь столь же изысканно, как и сам д’Арно.
Он был необычайно способным учеником, и молодой француз упорно работал над быстрым превращением Тарзана, приемыша обезьян, в совершенного джентльмена, шлифуя его манеры и речь.
— Бог создал вас джентльменом в душе, мой друг, — говорил д’Арно, — но нужно, чтобы это проявилось и во внешности вашей.
Как только они добрались до маленького порта, д’Арно известил по телеграфу свое правительство о том, что он невредим, и просил о трехмесячном отпуске, который и был ему дан.
Он протелеграфировал также и своим банкирам о высылке денег. Обоих друзей томило вынужденное бездействие. Целый месяц, ожидая денег, они не имели возможности зафрахтовать судно, чтобы забрать клад.
Во время их пребывания в прибрежном городе личность мосье Тарзана сделалась предметом удивления и белых, и черных из-за нескольких происшествий, казавшихся ему самому вздорными пустяками.
Однажды огромный негр, допившийся до белой горячки, терроризировал весь город, пока не забрел на свое горе на веранду гостиницы, где, небрежно облокотившись, сидел черноволосый французский гигант. Негр поднялся, размахивая ножом, по широким ступеням и набрел на компанию из четырех мужчин, которые, сидя за столиком, прихлебывали неизбежный абсент. Все четверо убежали со всех ног с испуганными криками, и тогда негр заметил Тарзана. Он с ревом набросился на обезьяну-человека, и множество глаз устремилось на Тарзана. Все были уверены, что гигантский негр зарежет бедного француза.
