тебе наговорили?
– Не наговорили, а я сама увидела это своими глазами!
Легкий ветерок колыхал мое платье, отчего я чувствовала озноб еще сильней. Моя метка чесалась, и я думала, что вот-вот расчешу руку до костей, лишь бы избавиться от этого ощущения. Дариус замер, видимо, собираясь с мыслями.
– Тебе Раум это сказал?
– При чем тут он? Я сама видела, как Лилит сказала профессору Холу о том, что ты был лишь ее забавной игрушкой. А до этого Марк со всей заботой пытался выманить у меня информацию о тебе. Никто меня не накручивал!
– Подожди… Ты подслушала разговор Лилит?
Сверху шли два парня, которые что-то невнятно пели. Дариус оглянулся, а потом, сняв с себя куртку, накинул ее на мои плечи.
– Эй!
– Тихо. Пойдем, – сказал он, и мы отошли от места, где он сидел в засаде. По левую руку виднелся замок: все такой же устрашающий и завораживающий. Он, как прекрасное чудовище в ночи, манил и звал обратно. Мы дошли до другой улочки, которая была более-менее оживленной, и Дариус толкнул меня в первый дворик. Клинки летели за нами, тревожно звеня металлом.
– Эй! Не нужно со мной так грубо обходиться! – сказала я и ощутила, как губы вампира прижались к моим. Я в замешательстве. Стыжусь того, что буквально полчаса назад меня целовал Раум, а теперь… к тем же губам прикасается Дариус. От угрызений совести хотелось провалиться сквозь землю, в самое пекло. Но вместо этого собрала всю силу в кулак и оттолкнула от себя Дариуса.
– Да что с тобой такое?
– Вначале ты расскажешь мне правду. А потом я подумаю: отвечать тебе взаимностью или нет?
Клыкастый сузил глаза, внимательно наблюдая за мной.
– Что ты хочешь услышать?
– Что у тебя забрали двадцать два года назад?
– Я не знаю, – говорит Дариус. – Будто бы часть меня…
– А что сказала Лилит? – шипела я на него, стараясь как можно быстрее выпытать правду.
– Она твердила, что я никчемный… Что не удосужился сохранить то, что мне даровано.
– И что на протяжении двадцати двух лет она тебе это твердила?
– Нет…
Его отрицание немного успокаивает мое сердце. Но с другой стороны, все складывается не в лучшую сторону.
– А когда она начала это говорить?
– Незадолго до того как мы с тобой столкнулись в академии…
– И ты об этом говоришь только сейчас?
– Да, а что?! – размахивает руками вампир, как будто крыльями. – Что это дает?
Я молчу. Переминаясь с ноги на ногу, плотнее кутаюсь в куртку. Дариус отворачивается. Он зол и пытается успокоиться. Я чувствую это. Но не могу переубедить себя не давить на него.
– Просто расскажи, что за чем случилось!
– Тебе-то что? Ты ни в чем не повинна! Это не тебя изгнали из отряда, – Дариус тыкает в меня пальцем, злобно шипя, – а меня!
– Это может изменить все, потому что на меня открыта охота!
Дариус замирает. Вижу в его глазах страх. Понимаю, что кто-то внутри требует, чтобы я испытала телепатию. На вампире. Он все равно не скажет мне правду… А я должна ее узнать.
– Как открыли охоту?
– Ты скажешь мне всю правду? – перехожу на шепот, стараясь собрать себя в кучу.
Дариус смотрит на мою руку. Опускаю взгляд и вижу, что метка просвечивает синим через ткань рукава.
– Аврора…
Дым завораживает меня. Я понимаю, что метка подсказывает мне, что делать дальше. Бросаю взгляд на клинки, что одобрительно звенят.
– Прости… – слово срывается так тихо с моих губ, что я сама едва его слышу.
Я дотрагиваюсь до виска вампира и заглядываю в его душу.
Часть третья. Гордость и время
Глава 1
Я посылаю рукой едва заметный импульс и проникаю в мысли Дариуса. Чувствую, как ломается его барьер, отчего россыпь электрических искр проходит по моим рукам. Но мне все равно. Я хочу узнать правду, пускай таким путем. Дариус смотрит на меня с печалью, пытаясь сдержать боль. Я знаю, что чтение мыслей таким путем – удовольствие не из приятных. Когда мы впервые в Сарой попробовали – еще несколько часов испытывали жуткую головную боль. Я знала, что пробить защитный барьер мыслей сложно, в особенности если это делаешь силой. Но Дариус, похоже, смирился. Он стоит и терпит боль. Закрывает глаза и полностью дает погрузиться в его мысли. Чувствую, как глаза закатываются, и я попадаю в его воспоминания. Действовать нужно быстро, по крайней мере, нас так учили. Отыскать то, что тебе нужно. и не дотрагиваться до других воспоминаний. Я слышу, как клинки подключаются ко мне и даруют силу. «Мы отыщем то, что тебе нужно», – понимая, что я в полной растерянности, клинки ведут меня к заветной цели.
Это странно. Воспоминания Дариуса хранятся в маленькой комнате, похожей на каморку. Я мысленно отыскиваю нужные мне год и день, а потом запускаю их. Краем глаза замечаю папку, на которой написано: «мама». Сердце щемит от того, что я делаю, но пути назад нет. Раз я пришла за воспоминаниями, то должна их заполучить.
Клинки помогают запустить тот день, когда Дариус что-то почувствовал. Перед глазами открылась картина в быстрой перемотке, как Дариус сражался на поле боя. Я практически ощущала все то, что ощущал он, и от этого, становилась слабее. Но вот уже перед глазами момент, как темный эльф что-то отнимает у него: что-то черное, коварное. Я не могу разобрать, что это.
«Аврора, не трогай, – обращаются ко мне клинки, потому что мне хочется дотронуться до воспоминаний. – Ты можешь убить Дариуса».
Я дергаю рукой назад, ища другую информацию. Столько различных папок, отчего кружится голова. Но мне некогда в них рыться. Мне нужно отыскать тот день, когда Лилит сказала ему об этом. Вместо этого наткнулась на воспоминания о том, как Дариуса сделали темным рыцарем.
«Аврора, у тебя мало времени, – твердят клинки. – Постарайся не отвлекаться».
Я хочу запустить всем сердцем это воспоминание, но понимаю, что время на исходе. Импульсы молнии становятся злее, и мне кажется, что моя кожа скоро не выдержит их. Я еще слишком слаба, чтобы так долго находиться в мыслях других. Рыскаю дальше, перебирая папки в воздухе пальцами, не притрагиваясь к ним. Снаружи слышу, как Дариус тихо скулит от боли, но позволяет закончить дело.
Нахожу ту, что вроде бы подходит по описанию. Запускаю воспоминания. Вижу Лилит. Она сердитая и грубая. Дариус стоит и выслушивает оскорбления. Слышу, как некромант произносит:
«Ты не был никогда достоин того, чтобы носить в
