Мия: Я уснула рядом с горячим мужчиной, но проснулась одна.
Мэтт: Может, тебе стоит установить жучок?
Мия: Он сам возвращается.
Она права. Не могу оставаться в стороне. Всю неделю я боялся, что засыпать с ней каждый день — чересчур. Но сейчас я не переживаю, что Мия сбежит.
Мэтт: Я ушел в зал. Провожу ритуал перед боем.
Мия: Если тебе нужно принести в жертву какое-то животное, могу привезти Рика.
Смеюсь.
Мэтт: Бедный котик.
Мия: Даже не начинай. Встретимся?
Мэтт: На входе будут твой билет. Напиши, когда подъедешь.
Мия: ОК. Не забудь свой костюм.
О, не забуду. В последний момент я придумал сюрприз из-за ее любви к зомби. Надеюсь, это заставит ее улыбаться.
Рикки и Хавьер пришли.
— Неужели. Так рано? — дразню их, и они улыбаются.
— Не хотели рисковать. Я слишком взволнован, — сообщает Хавьер.
— А я не хотел провести день, поедая все подряд, чтобы не нервничать, — смеется Рикки, прикрыв глаза. — Хавьер не захотел перекусить пончиками по дороге сюда.
— Завтра, чувак. Завтра, — Хавьер качает головой. — Все внимание на приз, тренер?
— Правильно. Мне надо принять душ, потом мы поедим, — говорю, и парни кивают.
Беру из офиса одежду. Как же мне повезло продержаться здесь. До сих пор. После такой тяжелой битвы, я уверен, всему, что произойдет дальше, суждено случиться. Как бы не легли карты, я спокоен.
— Мэтт! — Через толпу людей вижу, как мой брат машет мне.
Двери открыли несколько минут назад, и места вокруг клетки начинают заполняться. На одну ночь этот старый склад превращается в выставочный зал. Столы, кресла. Появляется даже секция для ВИП-персон с бесплатной едой и выпивкой. Кайл Рамос точно знает, как привлечь людей. Мои парни, те, которые дерутся, и те, которые составляют группу поддержки, приехали около часа назад. У нас есть комната в задней части, где можно спокойно сосредоточиться на предстоящем бое, пока не пришло время для боя.
Оглядываю судей и рефери, замечая знакомые лица. Это скауты UFC. Их же глаза смотрели на меня на похожем мероприятии. Это было, кажется, целую жизнь назад. Впервые за вечер я чувствую приступ беспокойства. Все сводится к этому и к тому, что случится в октагоне.
— Привет, Денни. Спасибо, что пришел. — Хлопаю брата по спине и машу Никки в знак приветствия. — И тебе, Никки.
— Это так волнующе! — Она осматривается вокруг, широко распахнув глаза. — Где наши места?
— Там, — отвечает Денни, держа билеты в руках. — Почему бы тебе не занять наши места, а я пока схожу, возьму нам что-нибудь выпить.
— Ты лучший, малыш, — бормочет она и целует его.
Брат в ответ сжимает ее ягодицу.
— Ты тоже, детка. Люблю тебя.
Никки еще раз целует его и уходит.
— Как твои парни чувствуют себя? Сегодня бой у троих, да? — спрашивает Денни.
Киваю, не в силах сдержать ухмылку.
— Они чувствуют себя прекрасно, малыш.
— Ой, да ладно тебе, чувак! Хоть ты не делай этого со мной. — Он смеется и качает головой. — Мои друзья перестали звать меня по имени.
Смеюсь и предлагаю брату очевидное решение:
— Может вам стоит перестать называть друг друга «малыш» и «детка».
Его улыбка не ослабевает, и брат хлопает меня по плечу.
— Однажды ты поймешь, чувак. Если она та самая, ты сделаешь что угодно, чтобы увидеть ее улыбку. Мне плевать, что думают другие.
— Ты хороший парень, Денни. — Широко улыбаюсь, потому что он по уши влюблен в эту женщину. — Мне лучше вернуться. Присматривай за дядей Джимми. И за Мией.
Денни выгибает бровь, услышав последние слова.
— Ох, так ты знаешь, каково это, быть под каблуком у женщины.
— Ни за что, брат. Я нет. Мия зарежет меня, если попытаюсь назвать ее малышкой.
Он качает головой, не желая больше спорить.
— Неважно. Удачи сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо.
Проходит немного времени, и все места заполняются. Кайл хорошо наладил дело, все работает как отлично смазанная машина. Потому, как только приезжает медицинский персонал, к нам в комнату вбегает парень, предупреждая, что осталось пять минут до первого боя. Время пришло. Впервые «Саут-Сайд», мое детище, выставляет бойца на мероприятие такого масштаба. И мы будем гордо стоять в фирменных футболках, представляя зал. Рикки пружинит на пятках, трясет руками, чтобы расслабить плечи, и качает головой в такт музыке в наушниках.
Ведущий выкрикивает его имя, и песня начинает играть из колонок. Мои парни смотрят на меня, я киваю и вывожу их. Рикки идет рядом, Хавьер — позади, остальные ребята из зала следуют за нами. Мы не танцуем, наша походка не медленная и развязная, мы не выставляем себя напоказ и не улыбаемся. Это фактор устрашения. Мы — команда задир в хорошей форме.
Ведущий объявляет имя противника, но я не даю Рикки отвлечься. Руками удерживаю его голову.
— Давай, как мы тренировались, Рикки. Слушай меня. Больше никого. Заставь меня собой гордиться.
Он снимает футболку, отдает ее одному из парней, когда Хавьер открывает клетку. Рикки запрыгивает туда. Он расхаживает вокруг, разминается и ожидает противника. Я стою рядом, готовый помочь ему пройти через все трудности. Толпа вокруг нас кричит. Мне придется постараться, чтобы Рикки меня услышал. Интересно, пришла ли Мия. Она не писала мне, но телефон остался в раздевалке, потому что все сто процентов моего внимания направлены на бой.
Рефери проверяет перчатки и повторяет правила. Буквально через секунду звонит колокол, и первый раунд начинается.
Соперники двигаются вокруг будто в танце, прощупывая друг друга. Они пытаются сделать один или два джеба. У Рикки сильные ноги, поэтому он бьет в колени. Толпа ревет, пока противники атакуют и отступают, бьют и защищаются. Все проходит легко, пока Рикки не делает удар, а другой парень легко читает его действия. Он прижимает Рикки к полу.
— Не подставляй ему спину! — кричу я, пока противник, который очевидно хорош в рестлинге, захватывает Рикки, а затем, когда тот пытается сбежать, снова ловит его.
Они крепко держат друг друга, тяжело дыша. Пот стекает по их лицам. Силы Рикки на исходе, а раунд еще не кончился.
— Давай же, приложи все силы! — призываю я, но в этот момент противник седлает Рикки.
Мой подопечный на спине, пытается выбраться. Но он в уязвимом положении, в которое никто не хочет попасть. Рикки сражается, пытается сдвинуть противника в центр, а этот парень чуть откидывается, но не сдается, удерживая тело Рикки и превращая его в личную боксерскую грушу.
Он нападает, бьет локтями, делает джебы. После такого Рикки точно будет мочиться кровью неделю. Продолжаю выкрикивать указаний, пытаюсь поддержать, поглядывая на часы. Осталось еще сорок пять секунд. Долгий срок, когда получаешь подобные удары.
Рикки ждет следующего удара. И, когда противник действует, он напрягается, чтобы освободиться. Не срабатывает. Тот парень меняет тактику и еще раз пять бьет Рикки по лицу.
Кровь, крики, стоны. Перед глазами проносятся воспоминания о моем последнем бое в карьере. Предательство, огорчение, неудача. Мне приходится тряхнуть головой, чтобы отогнать непрошенные воспоминания.
Толпа громко свистит. Это не подпольный бой. Но хоть удары на таких мероприятиях и не обескураживают, внутри клетки разворачивается настоящая кровавая баня.
— Какого черта? Вытащите его оттуда! — кричу рефери.
Рикки поворачивает голову в сторону, и бой, наконец, объявлен завершенным. Победа нокаутом. Открываю дверь и врываюсь внутрь вместе с медиками, спешащими оказать помощь.
— Рикки! Рикки, ты в порядке? — кричу я, пока врачи убирают кровь из носа, вероятно, сломанного с его лица.
Меня беспокоит, что у моего бойца может быть сотрясение мозга. Рикки нужно некоторое время, но он кивает и поднимает большой палец вверх. Приму это за хороший знак.
