– Ну, знаете, – обиженно начала План-Крепен, набирая в грудь воздуха, чтобы вступить в битву.
Паузой воспользовалась госпожа де Соммьер. Правую руку она положила на рукав своего родственника, левой взяла за руку компаньонку и очень мягко произнесла:
– Не спешите, мои дорогие. Мы собрались здесь не для того, чтобы вновь переписывать историю, раздавая кому-то похвалы, а кого-то осуждая. Мы собрались, чтобы постараться что-то понять в темном и кровавом деле, принесшем уже три смерти. Поэтому я прошу тишины.
Бойцы, готовые вступить в битву, невольно замолчали, хотя и не без неудовольствия, а маркиза точно и коротко описала все, что произошло, и завершила рассказ следующими словами:
– Я прекрасно знаю, Юбер, что вы в своих исследованиях никогда не забредали во вторую половину XV века, знаю, что Шинон находится не в одной сотне километров от Франш-Конте, и все-таки мы осмеливаемся надеяться...
– Почему вы мне сразу не сказали? Вы совершенно справедливо заметили, что я не специалист по этой эпохе. Хотя и не полный невежда, надо сказать, – заметил он не без удовлетворения. – Однако у меня есть человек, который вам нужен. Во-первых, он родом из Франш-Конте.
– Чудесно! – обрадовалась Мари-Анжелин. – И где мы сможем его найти?
– В Париже. Завтра я увижусь с ним на заседании в Коллеж де Франс, но обычно он почти безвыездно живет у себя, около... вот забыл, то ли Безансона, то ли Понтарлье, то ли Нозеруа. Но это не значит, что он отшельник или большой домосед. Напротив. Покончив с работой за письменным столом, он отправляется куда-нибудь с удочкой или бродит по горам с ружьем в сопровождении любимой собаки.
– Разумеется, он старый холостяк? Такой же закоренелый холостяк, как вы...
– Не стоит давать волю фантазиям, План-Крепен, – одернула компаньонку маркиза. – Вы прекрасно знаете, что профессор вовсе не закоренелый холостяк, он может обидеться и вновь выйти на тропу войны.
– Да, конечно, извините... Я хотела сказать о себе, но...
– Оставьте, девочка, а то мы не выпутаемся из словесных хитросплетений до скончания века! Вернемся к моему другу Лотарю.
– Прекрасное имя, – одобрила маркиза. – И такое редкое теперь...
– И человек тоже редкий, кузина. Лотарь Водре-Шомар воистину чудо природы, сила у него недюжинная, противоречить ему опасно. А его талант историка так же могуч, как его природная стать. Я не боюсь утверждать, что ни один человек в мире не знает столько о Великих герцогах Запада, и в частности о самом последнем их них, сколько знает он. Он примерно такой же знаток в своей области, как я – в своей, – добавил профессор без ложной скромности.
– Замечательно! – захлопала в ладоши госпожа де Соммьер. – Вы, конечно, очень дружите.
– Вот уж нет! Скорее терпеть друг друга не можем. Он считает меня сумасшедшим, а я никогда не скрывал, что не одобряю его неуживчивости.
Профессор замолчал, наслаждаясь видом внезапно вытянувшихся лиц милых дам. Потом продолжил.
– Но когда речь заходит об исследовательской работе, мы становимся братьями и готовы сложить головы, защищая друг друга. То есть что я хочу сказать? – заключил он с широчайшей улыбкой. – А то, что, если вы потерпите меня еще три или четыре дня, я приглашу его к вам на обед. Как вы на это посмотрите?
Госпожа де Соммьер, несколько растерявшись, промолвила:
– Ну... конечно! Разумеется. Когда пожелаете. В любой день, какой ему подойдет.
– Расставлю сразу все по местам. Вполне возможно, ваше имя произведет на него впечатление, поскольку ему хорошо известны наши аристократические фамилии, но больше всего его впечатлят таланты Евлалии. Он не способен устоять перед гастрономическими изысками. Ваша кухарка и Карл Смелый будут вашими главными козырями. Однако мне нужно от вас письменное приглашение.
– За приглашением дело не станет. Я тотчас же его напишу.
После ужина маркиза написала приглашение и призвала к себе Евлалию, с тем чтобы сообщить о предстоящем обеде. И, конечно же, поблагодарить за ужин, которым они только что насладились. Евлалия не выразила ни малейшего недовольства, напротив, готова была послужить своими умениями общему делу.
– Как вы думаете, что вы могли бы предложить нашему гостю? – поинтересовалась хозяйка.
Вместо Евлалии ответила План-Крепен.
– Лично я предложила бы волованы со "сладким мясом"[34] теленка и трюфелями. В жизни не ела ничего вкуснее!
В ответ она получила весьма сухое замечание.
– Мадемуазель Мари-Анжелин должна знать, что меню особо изысканного обеда я могу определить только после того, как побываю на главном парижском рынке. Один из секретов успеха праздничных блюд состоит в исключительной свежести продуктов, из которых они готовятся и...
– Делайте все, что сочтете нужным, – поспешила успокоить кухарку госпожа де Соммьер, которой вовсе не хотелось выслушивать лекцию о кулинарном искусстве. – Вы знаете, что мы доверяем вам целиком и полностью.
– Благодарю госпожу маркизу. Скажите только, сколько персон будет за столом?
– Нас трое и наш гость. Посчитать не трудно.
– Так-то оно так, но у госпожи маркизы самые простые вещи становятся очень сложными. И из этих сложностей приходится выпутываться мне.
С этими словами Евлалия удалилась, гордо подняв голову.
– Я не понял, что она имела в виду, – удивленно произнес профессор.
– Что она приготовит обед на семь или восемь персон, – спокойно сообщила маркиза. – Как раз в тот день, на который мы назначили обед, утром на Лионский вокзал прибывает Симплон-экспресс.
– А это означает, что кузен Альдо и мой любимый ученик приедут на нем, не так ли?
– Они редко предупреждают о приезде заранее, так что такое вполне может быть. С тех пор как они уехали, они не подавали о себе никаких вестей.
– Досадно, досадно, – пробурчал профессор, недовольно засопев. – Водре-Шомар терпеть не может, когда вокруг много народу, а еще больше ненавидит читать лекции, которые все так хотят от него услышать. Насколько мне известно, мой родственник занимается продажей драгоценностей, которые так или иначе связаны с историей и...
– Не беспокойтесь, господин профессор, – откликнулась План-Крепен. – Мы отправим их вечером к Адальберу. Они нас поймут.
– Ну, если так, то все в порядке.
* * *
Утро знаменательного дня 15 апреля не сулило ничего приятного. На Париж сеял мелкий частый дождичек, было довольно прохладно. Полулежа в кровати, госпожа де Соммьер ждала завтрака и План-Крепен. Мари-Анжелин завтракала обычно за маленьким столиком возле ее постели и делилась с маркизой новостями, которые приносила домой после шестичасовой утренней мессы. Часы уже показывали почти восемь, а План-Крепен все не было.
