улыбаюсь:
– Уверена, ты будешь ещё красивей.
И правда… Девочка маленькая, тёмненькая. А глаза какие огромные…
Она стеснительно краснеет. А потом разворачивается и быстро убегает к смеющейся маме, стоящей совсем недалеко. Та хватает её за руку и уводит. А малышка оборачивается, продолжает весело улыбаться.
Уж не знаю, что это было, но… Приятно.
Скорее всего, детский порыв. Они искренние и милые.
– Ярослава Максимовна, – Григорий протягивает мне руку, помогает встать с неподобающих для девочек в юбке корточек. – Устами младенца глаголет истина.
Прыскаю в кулак, расслабляясь. Маленькая девочка, сама того не ведая, подняла мне настроение. И я даже совсем забыла, что Громов стоит рядом и всё это видит.
Возвращаю всё внимание на вывеску, вновь цепляя невозмутимую маску рядом с этим мужчиной.
А Эмин не спешит уходить. Сверлит меня взглядом, сжигает. Не нравится, что на него ноль интереса.
– Как сладко, – вдруг проговаривает. И его это явно раздражает.
Не знаю, как реагировать.
– Это же дети, – с каким-то укором стреляю в него своей неприязнью. – И они милые. Ты что, детоненавистник?
Сама не знаю, как подхожу к вопросу, мучающему меня столько времени.
– А ты ещё не поняла? – вдруг усмехается, намекая на то, что было. Таблетки…
– Боишься стать папой? – я уже спрашивала это. С язвительностью. Но теперь на всём серьёзе.
– Не боюсь, – с плеч падает тяжесть. И мне становится легче…
Всего на пару секунд.
– Но не хочу, – и опять это давление, эта сила, обрушившаяся на меня.
– Почему? – решаю идти до конца. Это жутко подозрительно, но мне плевать.
Громов меняется в лице. Не отводит от меня серьёзного взгляда.
– Они всё портят. Все твои планы, весь твой чётко выстроенный путь. Из-за них приходится менять направление. Лишаться дорогого, жертвовать ради них чем-то. А порой и всем.
Сглатываю от его слов.
Не хочу этого признавать. Но он прав. Абсолютно прав. Частично или во всём… Не знаю.
Каждое слово как удар молотка по башке. Вставляет мозги на место.
И прямо сейчас хочется разрыдаться. Но не сделаю этого. Не перед ним.
– У тебя такое уже было? – догадываюсь сама.
– Было, – хмыкает, отворачиваясь. И впервые я слышу от загадочного Громова хоть немного, всего крупицу прошлого из его песка жизни: – Раньше я был влюблён в одну девушку. До безумия. Готов был положить перед ней весь мир. Но что сделает бедный мальчишка? Что он ей предложит? Особенно беременной, ждущей ребёнка.
Ясно…
– От тебя? – кислород на мгновение перестаёт идти в лёгкие.
– Нет. Не от меня. Ради ребёнка она выбрала другого. Побогаче.
Ясно…
Я не могу судить их. Ведь не знаю ту девушку. У каждого свои заморочки, свои факты. Может, у неё не было выбора?
– Ты злишься на неё?
– Ни капли, – отвечает на удивление легко и вновь переводит на меня свой спокойный ледяной взгляд. Морозец пробегает по коже, и я вновь сглатываю. А следующие слова сами вырываются из горла:
– Ты её до сих пор любишь?
Задаю этот вопрос и пытаюсь отогнать мысли о маме.
– Нет, – говорит чётко, быстро. Тянется ладонью к вороту рубашки, поправляет его и серьёзно чеканит: – Это в прошлом. Но повторения я не хочу.
– Но теперь у тебя есть деньги, – хватаюсь за ещё одну соломинку.
– Не в них, Яра, дело, – вдруг усмехается.
Он читает удивление на моём лице и, прежде чем я успеваю спросить, выдаёт:
– Желаю тебе этого не понять.
Я и не понимаю. И не хочу.
Но хорошо задумываюсь о его словах.
Дети ему не нужны. А мне…
Сжимаю пальцы в кулаки, впиваясь в ладони ногтями.
Мне придётся решиться на серьёзный шаг. Самостоятельно.
Глава 53
Новый день, принятое решение, но я всё равно с трудом захожу в клинику. Ноги не идут, становясь ватными, прямо как и вчера.
Но заставляю себя, прекрасно понимая, что нужно. Времени у меня мало. Громов ждёт меня на работу к обеду. И за это время нужно разобраться со всем.
Широким шагом направляюсь к стойке регистрации, пока никого нет. Подхожу вовремя – следом за мной уже образуется очередь. Отлично, меньше простою.
И смело, без колебаний, хоть мне и жутко больно в этот момент, выпаливаю девушке в белом халате за стойкой:
– Запишите меня на аборт. Сегодня.
От собственных слов становится плохо. Внутри, в районе желудка, всё скручивает, будто меня вот-вот вырвет. Но нет. Тягостное чувство не от токсикоза. А от собственных действий.
Никогда не думала, что скажу это.
Но пытаюсь уговорить себя, что я делаю это не первый раз. Таблетки – то же самое, только без вмешательства. А тут… Всё будет нормально.
Я не готова.
И этот ребёнок Громову не нужен будет.
Убеждаю себя, что это правильно.
Сначала я заберу весь родительский бизнес себе, встану крепко на ноги, а потом задумаюсь о муже. И уже потом – о малыше. Стану самой лучшей мамой. Но не сейчас. Не время.
Я хочу, чтобы он жил в нормальной семье. Где он не будет какой-то нежеланной случайностью. Где мать с ветром в голове, а отец… Неконтролируемый зверь, которому лишь бы трахнуться. И только потом задуматься о последствиях.
Он будет ненавидеть его всю жизнь.
И будет лучше покончить с этим сейчас, чем через месяц, когда я буду в ещё больших терзаниях.
– Для начала нужно проконсультироваться с врачом. Сделать УЗИ малого таза, сдать анализы, мазки… И только потом идти к врачу, – не глядя на меня, девушка лезет в папки, просматривая свободные окошки.
Консультация!
У меня времени до обеда! Какая, к чёрту, консультация?
– Мне нужно быстро, – наседаю на неё. Я
