аромат роз, въевшийся во всё, где она бывает.
Банально желаю целовать её, обнимать. Правда, от этой мысли меня рвёт на части. Срывает. И всё заканчивается тем, что член в штанах мечтает оказаться в этой темноволосой фурии.
А сейчас я банально бешусь от того, что она кокетничает с другим.
Ревную? Хрен знает. Такое чувство я испытывал очень давно. Настолько, что успел его позабыть. Но оно похоже на то, что я испытывал, когда видел Лиду в объятиях Макса.
Чёрт… Эта дурочка думает, что я влюблён в её мать. И нужна она мне только потому, что они похожи.
Я тоже так думал. Первые дни – точно. Задумывался, что нашёл замену.
Но не теперь. Когда она открылась мне полностью – своим характером, поведением. А меня плющит от мыслей о ней, а не о Лиде. О её матери я забыл давно. Воспоминания вспыхнули быстро, остро, но тут же утихли.
И тогда, когда я смотрел на её фото, а Яра вошла в комнату…
Дурочка подумала, что я с любовью смотрю на фотографию. Выдала мне глупость про любовь.
Это не так. Я просто просил прощения за то, что не могу удержать себя в руках, и меня влечёт к её дочери. Не смог уберечь, не смог обезопасить от таких дебилов, как я.
И в первую очередь – не могу защитить от такого козла, как я.
Понимаю, что теперь не отпущу её, продолжу мучить своим идиотским характером.
И теперь я рву и мечу от того, что вижу.
Она прощается с мужиком, и я отхожу назад, закрывая дверь.
Докатились.
Я уже подслушиваю её милости с другим.
И нетерпеливо жду её, когда она войдёт, чтобы… Чтобы что?
Поцеловать? Устроить показательную порку? И что я от этого получу? Её ненависть, которую и так вижу изо дня в день.
Всё правильно. Всё повторяется.
Я хочу её, желаю до жжения и огромной дыры в груди, а она отталкивает. Ещё и завела кого-то себе.
Слишком много контролировал. Слишком много ревновал.
Девчонка заходит внутрь, и я осматриваю её прекрасную, идеальную фигурку. В таком образе вижу её впервые. Строгая, взрослая. Взгляд, казалось, даже изменился, когда увидел её на улице.
Она резко останавливается, оборачивается.
Узнаёт, где я, как будто чувствуя каждой клеточкой тела.
Или это я так громко и недовольно соплю от сдерживаемого внутри себя гнева?
При виде неё сглатываю. Хочу отодрать. Не для удовлетворения. А чисто для того, чтобы наказать. За рёбрами всё бушует, подогревая и так закипевшую злость.
Отрываюсь от стены, за которой откровенно прятался. Как пацанёнок.
Делаю всего несколько шагов, подходя к девчонке.
И вместо всех действий, вместо всех вопросов из меня лезет тот, что волнует больше всего:
– Кто это был?
– Не знаю, – выпаливает быстро, смотря мне в глаза.
Чувствую, не врёт. Когда она обманывает – совсем по-другому выглядит. В последнее время девочка завралась, и благодаря этому теперь я отчётливо вижу её ложь.
– Он чуть не сбил меня и пытался извиниться.
Чуть не сбил? Убью его.
Артёма в тюрягу посадил. Игоря ради неё в психушку отправил. Она, конечно, отомстила за тот случай на вечере, но я не был доволен.
А с этим что делать? Переехать асфальтоукладчиком?
Нужно обнять её, облегчённо выдохнуть. Порадоваться, что с ней всё нормально. Но вместо этого терзающие душу вопросы лезут наружу:
– А я думал, это тот, к кому ты постоянно бегаешь.
– Бегаю? – выгибает изумлённо бровь. Спокойная до одури.
– За оленя меня не держи. Рогов у меня нет. Каждый раз, когда ты уезжаешь то в аптеку, когда заболеваешь, то по делам, то документы забыла… Обманывала же.
Видел через приложение, как она за документами в прошлый раз ездила потерянными. Спустилась вниз, зависла в одной точке на карте и вернулась обратно.
А когда «заболела»? Я видел, что она вышла из дома. Не стал смотреть конечную точку её пути. Иначе бы сорвался и прибил бы того, к кому она бегает.
Сука.
Грёбаная ревность.
Нет у нас отношений. Ничего у нас нет. Но веду себя как баран.
Собственник я. И Яру хочу себе.
Но, блять, отношения? Я никогда в них не был.
Трахался с кем-то, но чтобы так… Там надо дарить подарки. Хотя Любе, которую я отшил ещё несколько недель назад и сказал «иди на хрен, всё конечно», подарки я делал. На отъебись. А тут надо искренне, с душой. И я не понимаю, как это.
Нужна будет долбаная милота. Фразочки «я люблю тебя» и всё в этом духе.
Не готов.
А тут либо уже перестать изъедать себя изнутри, сделать её своей и никому не отдавать или… Отпустить. Держать подальше от себя.
Но вся хрень в том, что я её отпускать не хочу.
Сегодня вечером сделаю ей предложение.
Нет, не руки и сердца. До этого пиздец как далеко. Пока только… Что? Отношения? Чтобы официально я мог целовать её в любое время суток и не сходить с ума от её запаха.
Но она же воспротивится. Покажет свои шипы.
– У меня никого нет, – шипит сквозь зубы, делает шаг назад. – Поверь, если бы появился, ты бы узнал это в первую очередь. Мой опекун же должен о таком знать…
Улыбается, отступает.
И вместо того, чтобы продолжить, выплеснуть своё ехидство, позлить меня, отворачивается и, расправив плечи, поднимается на второй этаж.
Сворачивает весь конфликт. Не даёт мне наорать на неё, надрать зад. А потом под злостью поцеловать её. Почувствовать сладость её губ.
Убить её хочу.
Дрянная девчонка.
Выворачивает меня наизнанку и не представляет, насколько мощно это делает.
Особенно сейчас.
Если у неё никого нет – она точно что-то
