«Болван», — подумал Спешнев. Но тут ему пришло в голову, что в самолете могут сидеть снайперы. Пришлось тоже смазать пятки.
42
Ночь криков прошла, сменившись утром. И тут кое-что случилось. Эрл следил за этим. Возбужденные капитан Латавистада и его помощники гурьбой высыпали из пыточной и начали кричать. Солдаты, собравшиеся на плацу, зашевелились, начали собираться в кучки, и кто-то подал сигнал целому парку грузовиков, что пора заводить моторы и создать караван. Капитан не был идиотом и знал, что с этим делом пятьдесят человек справятся лучше, чем пятьсот. Поэтому он отобрал сто пятьдесят солдат, то есть десять полных грузовиков. Погрузка шла медленно, и все это время Эрл сидел и курил сигарету за сигаретой.
Еще одна задержка произошла, когда привели собак. Одна собака убежала, и ее пришлось пристрелить. Потом произошла ссора между штатским проводником собаки и старшим офицером. К возвращению Френчи Эрл выкурил почти всю пачку.
— О'кей, — сказал Шорт, — они считают, что застукали его. Патрульный самолет заметил двух малых, шедших в горы в десяти милях к востоку от города. Когда самолет снизился, они бросились бежать. Это он, верно? Если бы кто-то просто шел в горы и понял, что его заметили, он не стал бы ударяться в бегство. А он — один из немногих, кого еще не поймали.
— Два человека, — отметил Эрл. — Русский все еще с ним.
Френчи кивнул:
— И если так, то нам нужно ехать. Мы присоединимся к конвою, потом бросим его и опередим.
— Нет, — ответил Эрл.
— Что?
— Я сказал «нет». Никогда. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах.
— Я...
— Послушай, он знает, куда идет, а этот парад идиотов не имеет об этом представления и ничего не добьется. Если мы поедем с ними, то можно сразу поставить на деле крест. О'кей?
— Эрл, сейчас не время загадывать загадки.
— Никаких загадок я не загадываю. Если мы поедем с этими сопляками, то не сможем убить его. Старик, который командует нашим парнем, слишком умен для них. Преследование с собаками не поможет. Единственный способ — перехват.
— Я не...
— Звони своему другу Роджеру Сент-мать-его-так-Ивенсу. Пусть он обратится к одному гомику в Гуантанамо, которого зовут старший лейтенант Дэн Беннинг. Дэн обожает Роджера. Думает, что Роджер может взять его к себе, и хочет произвести на него впечатление. Нам нужно, чтобы в Сантьяго прилетел вертолет ВМФ. Место посадки подбери сам: я не слишком хорошо знаю город. И пусть прихватят с собой лучшие карты этой местности и лучшие морские карты с указанием глубин. На это у наших моряков ума хватит.
— Зачем вам карты?
— Затем, что мне нужно выяснить, где у берега достаточно глубоко.
— Слушайте, вы сбили меня с толку. Я...
— Он ведет этого мальчишку не наобум. У него есть план. Легче всего увезти его на корабле. Возможно, именно это они и задумали. Если так, то они выйдут к морю в самом глубоком месте, где корабль сможет подойти вплотную к берегу. Тогда им не придется спускать на воду шлюпку и целый час махать веслами.
— Черт побери, откуда вы знаете, где они спустятся? Они могут перевалить через горы в тысяче мест.
— Возможно, карты подскажут. Но когда я окажусь там, мы проведем воздушную разведку, сообразим, куда он пойдет, и устроим засаду. Эти кубинские ублюдки выгонят парочку прямо на нас. Мы выполним порученное дело, станем героями и переедем в хорошие дома в Вашингтоне, округ Колумбия. А теперь звони, сынок. Да поживее.
* * *
Но тут возникла одна маленькая проблема: сразу дозвониться до Роджера не удалось. Его не было ни в кабинете, ни в клубе, ни на одном из известных Френчи кортов. Где же он, черт побери?
— Это твоя работа, — сказал Эрл. — Я ищу этого парня. А ты — своего босса. Как по-твоему, что труднее?
— Сложно сказать, где он. Он... делает дело, встречается с людьми. Это его работа. Так что остается лишь гадать.
— Что ж, отлично. Твое будущее горит синим пламенем. А мне что? Я всегда могу вернуться в Арканзас и выписывать штрафы за превышение скорости.
В конце концов Френчи нашел Роджера, но тот не стал объясняться и просить прошения. Запрос был передан, и вскоре заказанная винтокрылая машина села в условленном месте.
Вертолет оставил город позади, пролетел над портом, миновал трущобы и наконец оказался над безлюдным побережьем к востоку от Сантьяго. Слева высились прохладные зеленые горы, но здешнюю холмистую землю покрывал густой кустарник, колючки и сорняки. Тут царил изумрудно-зеленый цвет, но это было настоящее зеленое пекло. Температура воздуха достигала сорока градусов.
Песчаный берег, белый как снег, лизали синие волны Карибского моря. В воздухе стоял запах керосина и рев двигателя. Птичка называлась «Сикорский S-55», последняя модель. Она напоминала двухэтажный автобус-"кадиллак" с мотором и винтом, но была проворной и быстрой, как стрекоза.
Эрл изучал карты вместе с молодым энсином[56], выполнявшим обязанности второго пилота; тем временем Френчи и командир корабля сидели внизу, а пилот держал курс. Эрл и энсин обнаружили подходящее место в нескольких милях восточнее Эль-Брухо и западнее Сибонея: именно здесь к берегу вплотную подходили воды, отмеченные на карте темно-синим цветом. Вертолет снизился, завис в воздухе, разметав в стороны песок и воду, и благополучно избавился от своего груза.
Эрл спустился по веревочной лестнице, за спиной у него висел «винчестер». Френчи спустился следом. Он где-то раздобыл карабин М-1, а в кобуре у него лежал пистолет «гавернмент модел». Оба остановились на песке, закинули головы и посмотрели вслед вертолету, набравшему высоту и устремившемуся обратно в Гитмо, лежавший в пятидесяти милях восточнее. Берег был пустынным.
— А теперь куда? — спросил Френчи.
— Вперед и выше.
— Куда именно?
— Вон туда, — сказал Суэггер и ткнул куда-то пальцем.
Холмы, покрытые лесом, круто поднимались ввысь. Эрл сверился с картой, на которой сделал множество пометок, определил высоту горы, стоявшей в миле отсюда, рассмотрел ее в бинокль, вытер рукой потный лоб и снова нахлобучил шляпу на глаза.
— Думаю, они спустятся здесь.
Он показал на перевал, ничем не отличавшийся от прочих.
— О'кей.
— Сверимся с компасом и выходим.
— Он придет оттуда?
— Это азартная игра.
— А если мы ошибемся, как я буду оправдываться перед своим начальством? Меня поднимут на смех.
— Ну, сейчас он смотрит на те же холмы, только с другой стороны, в шести милях отсюда. Видит подъехавшие грузовики, видит, как вылезают солдаты, строятся в шеренгу и топают вперед. Понимает, что его преследуют. Переваливает через хребет, но не в самом очевидном месте. Для этого он слишком умен. Он не станет выбирать самый низкий перевал. Но и самый высокий тоже не выберет, иначе потеряет слишком много времени и не успеет спуститься вовремя. О часе он договорился заранее. Изменить время нельзя, потому что рации у него нет. Так что делать им нечего: уговор дороже денег.
— Да, конечно, все это верно, но тут целых пять проходов, не считая самого высокого и самого низкого. Вы знаете, каким из них он воспользуется?
— Думаю, да. Понимаешь, разведки у него нет, поэтому он не знает, что творится на этой стороне. Поставь себя на его место и исходи из того, что видит и знает он. Он понятия не имеет, что вон тот перевал ведет к ущелью и что спуститься там намного легче. Да и растительность не такая густая. Нет, он выберет перевал, ближайший к прямому маршруту. За исключением самого низкого. Во всяком случае, я сам поступил бы именно так.
— О господи... Надеюсь, что вы правы.
— Да, я прав. Вопрос вот в чем: хватит ли у тебя сил на подъем? Нам нужно занять позицию заблаговременно.
— Да. Я в полном порядке. Знаете почему? Все из-за этого проклятого тенниса. Никогда не был в лучшей форме. Гип-гип, ура! Ну что, наделаем шуму?
43
Первые сложности начались при разгрузке. Выяснилось, что кое-кто из сержантов не явился, страдая похмельем после вчерашней пьянки по случаю победы, и их пришлось заменить капралами. Но рядовые отказывались подчиняться капралам, которые не могли давать отпуска и способствовать повышению по службе. Поэтому выгрузка шла медленно и неорганизованно. Наконец солдаты вылезли и начали строиться повзводно. Однако у каждого из рядовых были дружки в других взводах; в результате на поле сахарного тростника образовалась толпа, понятия не имевшая, что ей делать.
Капитан Латавистада сорвал голос, пытаясь заставить их повиноваться приказам. Но он не имел отношения к регулярной армии и командовал операцией лишь потому, что был старшим из офицеров тайной полиции, оказавшимся на месте: кто-то из руководства решил, что в этом деле тайная полиция имеет преимущество перед регулярной армией. Армейские офицеры в знак протеста отказались сопровождать солдат. Угрозы начать расследование не подействовали на этих аристократов — в конце концов, командовавший обороной казарм майор Моралес был героем дня! Они наотрез отказались иметь дело с плебеем и выскочкой Латавистадой, делавшим успешную карьеру с помощью пыток, на которые способен любой дурак.
