Натану Бразилу снились диковинные сны, когда он почувствовал, что его кто-то тормошит.
– Натан! – настойчиво шептала Вучжу. – Просыпайтесь! Уже темнеет.
Капитан вскочил и, постарался разогнать сон. От слабости у него кружилась голова – запасы пищи почти закончились, и приходилось постоянно экономить. Вучжу была почти в таком же состоянии, хотя на тропе ещё оставалось немного драгоценной травы. Впрочем, она никогда не жаловалась.
От всех троих несло потом и дерьмом; и у Сразила проскользнула неприятная мысль: а вдруг у мурни хорошее обоняние? Три дня они купаются в собственном соку, и капитан не сомневался, что, если бы ветер дул в его сторону, он без труда учуял бы свою группу на расстоянии пяти километров.
Кузен Ушан уже стоял наготове, ожидая, когда солнце окончательно зайдёт за горизонт. Бразил тихо подошёл к нему.
– Как дела. Ушан? – спросил он у ночного создания.
– Плоховато, – ответила летучая мышь. – Встречный ветер, а равнина слишком велика. Я буду вынужден хотя бы один раз приземлиться. Мне это не нравится.
Бразил кивнул.
– Что поделаешь, мы затеяли рискованную игру, – сказал он. – Кстати, постарайтесь пролететь достаточно низко, чтобы сорвать для меня пучок сухой травы.
– Что-то задумали? – поинтересовался Ушан.
– Возможно, – загадочно ответил Бразил. – Если повезёт и если нам не придётся удирать к границе.
– Сделаю всё, что смогу, – сухо заметил Ушан. – Вы же понимаете, что эту компанию необходимо смести одним ударом. Иначе нам негде будет спрятаться.
Бразил бросил на него странный взгляд.
– Тёмная вы личность, Ушан. Никак не могу в вас разобраться, – сказал он.
– А что во мне разбираться? – отозвался Ушан. – Моя жизнь тоже под угрозой.
– А почему бы вам просто не улететь? – спросил Бразил. – Перемахнуть через весь Мурител за один раз вам не удастся, но вы легко найдёте себе несколько мест для отдыха. Почему вы остаётесь с нами?
Ушан растянул рот в крысиную улыбку, обнажив три ряда маленьких острых зубов.
– Честно говоря, я уже не раз подумал о том, чтобы удрать, особенно в последние несколько дней, – сказал он. – Это чертовски соблазнительно – тем более сейчас, – но я не могу этого сделать.
– Почему? – с недоумением спросил Бразил. Летучая мышь на минуту задумалась.
– Ну, скажем так. Однажды я был вынужден помочь некоему человеку, хотя знал, что это закончится очень плохо. Так вот, я не хочу, чтобы на моей совести была гибель хотя бы ещё одного человека.
– У каждого из нас свой крест, – понимающе кивнул Бразил.
– Но сейчас это уже не просто вопрос совести, Бразил, – серьёзно продолжал кузен Ушан. – Многие, подобно мне, жаждут власти, богатства, славы – того, к чему следует стремиться. Ради этого они лгут, обманывают, грабят, пытают и даже убивают. Я достойный представитель этой милой компании, Бразил, но факт, что я не бросаю вас в критический момент, возвышает меня над остальными. По крайней мере мне приятно так думать.
Когда на западе погасли последние лучи солнца, кузен Ушан канул во мрак.
Через несколько секунд к Бразилу бочком подошла Вучжу.
– Что за странное существо! – удивлённо сказала она.
Бразил невесело усмехнулся.
– Вы имеете в виду Ушана? Он только что объяснил мне, что оценивает свою помощь гораздо выше, чем я предполагал. Это самая личная проблема из всех, с которыми мы столкнулись за эти дни. Но называть его «странным» некорректно. «Необычный» – гораздо ближе, может быть, даже "необыкновенный". Судя по его словам, он – хороший друг, но очень злобный враг и, вполне возможно, одно из самых опасных созданий, которых я когда-либо встречал на этой планете.
Вучжу не поняла, что он имеет в виду, да и не старалась понять. Её волновало нечто куда более важное.
– Мы погибнем, Натан? – спросила она тихо.
– Надеюсь, что нет, – небрежно ответил капитан, желая поднять ей настроение. – Если нам повезёт.
– Скажите правду, Натан! – настаивала она; – Каковы наши шансы?
– Очень невелики, – ответил он честно. – Но я побывал и не в таких переделках. И я выжил, Вучжу. Я…
Внезапно он замолчал и отвернулся в сторону. Вучжу все поняла, и на её глазах выступили слёзы.
– Но своих спутников вам спасти не удавалось, – закончила она. – Ведь так? Это – ваш крест. Сколько же раз вы оставались в живых один?
Целую минуту Бразил молча смотрел во мрак. Затем произнёс, не оборачиваясь:
– Я боюсь сбиться со счёта, Вучжу.
* * *
Кузен Ушан вернулся через час с небольшим. Когда он приземлился, Бразил задал ему единственный, но такой важный вопрос:
– Ну как?
– Пять километров, хоть так, хоть эдак, – невозмутимо ответил Ушан. – Причём вначале вам придётся спуститься по пологому склону в долину реки с вязкими берегами. Река мелкая, течение почти не ощущается.
Бразил явно обрадовался новостям, особенно когда узнал о скорости течения и о мелководье.
– Мы можем двигаться более или менее прямо? – спросил он. Ушан кивнул.
– В долине я укажу вам нужное направление и побуду с вами до тех пор, пока вы не окажетесь на верном пути.
– Отлично! – с энтузиазмом воскликнул Бразил. – А что с антилопами?
– Их там десятки тысяч, – ответил Ушан. – Огромные стада, но поблизости – никого.
– Превосходно! – ещё больше обрадовался Бразил. – А теперь главный вопрос: вы захватили для меня немного сухой травы?
Кузен Ушан бросил к ногам Бразила пучок соломы. Капитан поднял его, внимательно осмотрел, пощупал, даже пожевал. Травинки оказались хрупкими и слегка потрескивали, когда он их перегибал.
– Интересно, зачем вы это делаете? – спросил Ушан.
Бразил достал из рюкзака горстку маленьких палочек.
– Спички, – объяснил он. – Но неужели вы оба ничего не заметили на равнине?
Ушан и Вучжу озадаченно уставились на него.
– Ничего, кроме антилоп, мурни и травы, – пробормотала Вучжу.
– Нет, нет! – воскликнул Бразил, покачав головой. – Посмотрите в темноту! Скажите, что вы там видите?
– Темноту и вижу, – обиженно надулась Вучжу.
– Ничего, кроме спящих антилоп, мурни и травы, – сказал Ушан.
– Совершенно верно! – возбуждённо заявил Бразил. – Но то, чего вы не видите, было повсюду, во всех лагерях мурни, мимо которых мы проходили.
Они все ещё ничего не понимали, и после паузы он продолжал:
– Скажите, зачем мурни жгут лагерные костры? Ведь пищу они едят сырой и даже пожирают добычу живьём. Чтобы защищаться от холода! И, конечно, от рыщущих в темноте собачьих стай. Они регулярно зажигают костры по ночам. Но здесь, на этой равнине, костров нет! Ни огонька, ни даже искорки! И широкое русло мелководной реки со слабым течением. Понимаете, что это значит?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
