Она призналась, что уже заходила в кабинет. Я велел ей уйти. После того как она ушла, я открыл ящик письменного стола Гриба, положил туда семь с половиной тысяч долларов, номинальную стоимость выданных Сильвией Оксман долговых расписок, поднес к ним спичку и сжег.
– Что вы сделали? – спросил окружной прокурор, глядя на Мейсона округлившимися глазами.
– Я их сжег.
– Вы разве не понимали, что совершаете преступление, мистер Мейсон?
– Нет. Какое? – Мейсон удивленно приподнял брови.
– Вы уничтожили вещественные доказательства.
– Доказательства чего?
– Эти долговые расписки являлись мотивом для убийства.
– Неужели? Для меня это новость, – заметил Мейсон.
– Уничтожая их, вы уничтожили улики. Вы также виновны в том, что неправомерно забрали эти долговые расписки.
– Лично я не считаю их доказательствами чего-либо, – объявил Мейсон. – Поэтому я не совершал никакого преступления, уничтожая их. Более того, я не «забрал» их, я за них заплатил.
– Минутку, – нахмурился Уилсон. – Это не совпадает с показаниями Оксмана.
– Верно, – согласился Мейсон.
– Боюсь, мистер Мейсон, что Большое жюри скорее согласится поверить Оксману, чем вам, – заметил окружной прокурор.
Мейсон пожал плечами.
– Это дело Большого жюри. Пусть верят. Но не думаю, что они предпочтут письменные показания Оксмана, а не мое заявление под присягой. Впрочем, Оксман сам может прийти на заседание Большого жюри и подтвердить свое заявление, если хочет, чтобы поверили ему.
Окружной прокурор опять нахмурился.
– Я не желаю спорить с вами по этому вопросу, мистер Мейсон. Вы хотите сделать еще какие-то заявления?
– Да, – легким тоном ответил Мейсон. – Вскоре после того, как я уничтожил эти долговые расписки, в кабинете прозвучал сигнал, свидетельствующий, что кто-то идет по коридору. Я быстро вышел в приемную и захлопнул за собой дверь. И только я успел это сделать, как в приемную вошли Дункан и Перкинс. Я считаю, что мистер Дункан правильно изложил все, что случилось после этого… Ах да, забыл еще одну небольшую деталь. Помните, Перкинс, как Дункан подошел к сейфовому помещению и сказал, что хочет его открыть? Он схватился за ручку двери, а потом повернул диск кодового замка. Вы посоветовали ему не открывать сейфовое помещение.
– Верно, – подтвердил Перкинс.
– Все правильно? – уточнил Мейсон у Дункана.
Дункан секунду или две жевал сигару, затем медленно кивнул.
– Да, все верно, – подтвердил он. – Я хотел заглянуть в сейф, чтобы посмотреть, что случилось с этими долговыми расписками.
– Вот вам и разгадка, – улыбнулся Мейсон окружному прокурору.
– Что вы имеете в виду? – не понял Уилсон.
– Боже мой, неужели мне еще для вас схему нарисовать? Сами не понимаете? – спросил Мейсон.
Окружной прокурор покраснел и ответил с чувством собственного достоинства:
– Я вижу, мистер Мейсон, что, в соответствии с вашим собственным признанием, вы поставили себя в положение соучастника после события преступления. Вы помогли скрыться Сильвии Оксман. Вы не выполнили свой долг адвоката и служителя закона.
Мейсон достал сигарету, закурил и усмехнулся, глядя на окружного прокурора.
– А где все это время находился Маннинг?
– Вы прекрасно знаете, где он находился, – встрял Дункан. – В игровом зале. А как только я нажал тревожную кнопку, чтобы его вызвать, он прибежал к кабинету и стал его охранять. Правда, Артур?
– Ну, там была небольшая отсрочка. Прошло несколько секунд после того, как вы подали сигнал, а я фактически добрался до кабинета, – поправил его Маннинг, говоря медленно и задумчиво.
Мейсон рассмеялся.
– Сейчас нет поводов для веселья, мистер Мейсон, – едко заметил окружной прокурор.
Мейсон повернулся к Перкинсу.
– Вы видели, как Дункан набирал нужную комбинацию от кодового замка на двери, ведущей в сейфовое помещение?
– Да, мистер Мейсон.
– Но он ведь несколько раз повернул диск, даже не глядя на цифры, не так ли?
– Не уверен. Я помню, как он подошел к двери в сейфовое помещение, что-то сказал про то, что нужно открыть эту дверь, а потом повернул диск.
Мейсон опять усмехнулся.
– Все правильно, Перкинс. Дункан сказал, что собирается открыть дверь в сейфовое помещение. Но дело в том, что она не была заперта. Он ее как раз запирал.
– Да вы спятили! – закричал Дункан. – Что вы задумали? Что вы вообще несете?
– Ваш сообщник Артур Маннинг убил Гриба, выхватив пистолет из ящика письменного стола, – начал спокойно объяснять Мейсон. – А после того, как он выстрелил в голову Грибу, он оказался в ловушке в кабинете из-за того, что пришла Сильвия Оксман. Ему негде было спрятаться, кроме как в сейфовом помещении. Вы заранее договорились с Маннингом об этом убийстве. Вы хотели избавиться от Гриба. Отношения у вас не складывались, вы постоянно ругались. Гриб начал за вами следить, проверять, что вы делаете. Вы очень искусно подготовили себе алиби, отправившись в Лос-Анджелес, чтобы подать иск в федеральный суд. Вы знали, что на протяжении вечера Гриб обязательно вызовет к себе Маннинга. Маннинг должен был выхватить пистолет Гриба из ящика, застрелить его, потом бросить оружие так, чтобы смерть выглядела как самоубийство, затем выскользнуть из кабинета и захлопнуть за собой дверь. И Гриб на самом деле вызвал Маннинга, чтобы дать ему какое-то поручение. Но Маннинг не мог захлопнуть и запереть за собой дверь, не вызвав при этом подозрений Гриба, поскольку предполагалось, что он сразу уйдет после того, как выслушает указания. Манинг выхватил пистолет и застрелил Гриба, когда от борта отходил очередной катер. Тарахтение мотора заглушило звук выстрела. Но оно же заглушило и сигнал из коридора, прозвучавший, когда по нему шла Сильвия Оксман. И до того, как Маннинг успел опомниться, бросить пистолет или подбросить еще какие-то улики, он услышал голос Сильвии Оксман из приемной: «Эй, есть кто-нибудь? Можно зайти?»
– Что вы несете? – воскликнул Дункан, но Мейсон не обратил на него внимания.
– Маннингу оставалось только одно. Он проскользнул в сейфовое помещение и закрыл за собой дверь. Но изнутри он ее запереть не мог. Он сидел там с орудием убийства и ждал возможности или сбежать, или пристрелить еще кого-то, чтобы освободить себе путь. Вполне естественно, что, когда вы, Дункан, поднялись на борт, вы сразу стали искать глазами Маннинга. Вы не увидели его в игровом зале, поэтому пошли к кабинету и застали меня в приемной. Вам пришлось открыть в дверь в кабинет – от этого было не уйти. Вы изобразили удивление при виде мертвого Гриба. Разумеется, вы хотели, чтобы его смерть выглядела как самоубийство, и принялись искать пистолет. Вы его не нашли и поняли, что что-то пошло не так. Вам не потребовалось много времени, чтобы понять, что именно. Маннингу помешали до того, как он успел подбросить оружие. Вы быстро соображаете и
