Женщины собрались и пошли к выходу из леса, всхлипывая и поддерживая одна другую, а Беннет и Дарси накинули петлю на шею единственному оставшемуся в живых вору и неумело пытались повесить его на толстой ветке.
– Хорошо-хорошо, – подбадривал Гай. – Представьте себе, что это Тайбернские Поля…
– А что за поля? – спросил Беннет, Дарси тоже явно хотел спросить, но постеснялся.
– Не знаете? – удивился Гай. – Вот что значит чистые ноттингемцы… Тайбернские Поля – это легенда, достопримечательность, вроде кафедрального собора в Риме…
Пока они вязали узлы и тащили вора на веревке выше, он рассказывал, что в Лондоне всяк знает Тайбернские Поля, огромную рощу, всю в красивых могучих вязах, простирающих в стороны толстые крепкие ветви. Настолько удобные, что на этих деревьях издавна развешивали преступников, но народу хотелось зрелищ побольше, и там же, в Тайберне, поставили виселицу на помосте, сперва с одной петлей, потом с тремя, а в конце концов довели до пяти, чтобы вешать сразу целые шайки, но больше пяти не решились, толстое бревно, что служит перекладиной, может все-таки обломиться.
Знатным людям рубят головы на холме перед Тауэром, пиратов вешают в цепях в доке в Уоппинге, колесование государственных преступников осуществляется на центральной площади Лондона, а мелкое ворье вешают там же, где и схватили…
От дерева донесся вопль, хрипы, то ли шея тщедушного вора оказалась слишком жилистой, то ли сам он чересчур худым и легким, но он дергался в петле, корчился, бился и все никак не хотел красиво и достойно вытянуться и успокоиться.
Беннет понаблюдал за ним с удовольствием, Дарси несколько побледнел, но сглотнул ком в горле и сказал почти деловито:
– Я все упаковал, до коней донесем сами или их сюда попробовать затащить?
– С сундуком не выберемся, – сказал Гай. – Деревья стоят так, будто с разбойниками в сговоре.
Беннет кивнул на корчащегося в петле.
– Этого оставим? Все равно скоро помрет.
– Может и не помереть, – ответил Гай.
Они раскрыли рты, когда он рассказал им про знаменитую Анну Грин, ее казнили в Оксфорде, она провисела полчаса, все это время ее друзья висели у нее на ногах и с силой били по груди, надеясь поскорее прекратить ее судороги. Потом, когда она вроде бы окончательно затихла и умерла, ее положили в гроб и перевезли домой к знакомым… а там она пришла в себя. Через два часа к ней вернулся дар речи, потом уехала к друзьям, забрав с собой гроб. Вешать повторно уже закон не велит, так она и живет теперь неповешенно, хотя сама убивать перестала.
Беннет хмыкнул, вернулся к вору, подпрыгнул и повис на нем, Дарси терпеливо ждал, потом смутился, что отлынивает, как могут подумать, добавил вес и своего тела.
Ветка угрожающе нагнулась, ноги всех троих коснулись земли. Послышался сухой щелчок, ветка освобожденно взмыла вверх, а трое свалились на землю.
Разбойник с обрывком веревки на шее хрипел и кашлял. Рассерженный Беннет, ругаясь, подобрал дубинку разбойника, тремя сильными ударами размозжил ему голову, потом набросили на это кровавое месиво новую петлю и вдвоем подвесили на ветку покрепче.
Гай сказал с чувством:
– Ну, теперь и вы станете героями!
Беннет пробормотал:
– Да уж… как вы сказали, не больше семи?
– Где семь, – ответил Гай, – там и семнадцать. Это же хорошо, что их оказалось больше. Спокойнее людям жить будет.
Когда вышли на опушку, почти догнали троих истерзанных женщин, а со стороны замка несется, поднимая пыль, конный отряд в двенадцать рассерженных мужчин.
Аустин заорал издали:
– Меня не могли дождаться? Только вернулся в замок, а тут бежит один из деревни, кричит, что вы втроем пошли на всю шайку! Рехнулись?
Всадники окружили со всех сторон, Беннет и Дарси передали им спасенный сундук, а Гай сказал весело:
– Аустин, тебе оставили самое трудное.
Аустин сразу радостно насторожился.
– Ваша милость?
– Эта банда, – сказал Гай, – шла на соединение с шайкой Кнуда Железнорукого. Тех втрое больше.
Аустин ликующе вскрикнул:
– Явимся вместо них?
– Не обязательно, – сказал Гай, – но все равно те ожидают прибытия разбойников, их тоже можно захватить тепленькими. Если все готовы, то можем двинуться прямо сейчас…
Аустин сказал быстро:
– Ваша милость!
Гай вперил в него острый взгляд.
– Что-то не понял?
– Да, – ответил Аустин с обидой в голосе. – Ваша милость, вы втроем разгромили и уничтожили шайку разбойников! Так кто же мы, двенадцать человек, если не сделаем то же самое с бандой Кнуда Железнорукого?
За его спиной всадники начали волноваться, Гай увидел, что все смотрят на него с надеждой, а некоторые с обидой и укором, как и Аустин.
Он сказал медленно:
– Мне, конечно, хочется повести вас лично… Все-таки только у меня выучка рыцаря. С другой стороны, вы тоже ребята крепкие и знаете, за какой конец меча держаться. И… ты прав, если будем расти и развиваться, вам нужно когда-то начинать водить отряды и самостоятельно.
Аустин широко заулыбался, воины обрадованно зашумели, а Дарси спросил стеснительно:
– Ваша милость, а можно мне с ними?
Гай буркнул:
– Ты же мой оруженосец?
– Но с ними я обучусь воевать в группе!
Гай спросил с беспокойством:
– Но ты в самом деле не ранен?
– Это царапины, – заверил Дарси. – Ну, пожалуйста!
Гай криво усмехнулся.
– Против «пожалуйста» устоять трудно. Хорошо, Аустин, веди людей. Постарайся захватить одного-двух живыми, чтобы повесить в селе на площади. Это придает легитимности нашим действиям.
– Ваша милость?
– Законности, – перевел Гай на понятный язык. – Когда вешают, то как бы обязательно за дело. А убить можно и по дурости. Или сводя личные счеты.
И все-таки, вернувшись в замок, он не находил себе места, ожидая возращения отряда Аустина. Особенно переживал за Дарси и уже клял себя, что поддался его уговорам и отпустил в такой опасный набег.
Хильд, чтобы как-то отвлечь, притащил книгу Судного Дня и раскрыл на странице, где указаны все монастыри графства.
Гай пробежал взглядом по странице, в изумлении покрутил головой.
– Что-то многовато в графстве, где я должен поддерживать порядок, монастырей. Они ж освобождены от налогов, мерзавцы… Или не освобождены?
Хильд обиженно засопел, начал ерзать на лавке, скривил рожу.
– Ваша светлость, монастыри стремятся найти покой среди лесов и долин, где можно свободно говорить с Богом. В городах с их смрадом, криком, теснотой и сутолокой это, как понимаете, ну никак…
– Зато в городе нет разбойников, – буркнул Гай.
Хильд посмотрел на него искоса, усмешка послушника очень не понравилась Гаю.
