Девушка вжалась в спинку сиденья.
– Вы знаете?
Вместо меня ответил Иван Никифорович:
– Да.
– Откуда? – пролепетала Ольга.
Я смотрела прямо в лицо сильно испуганной дочери Василия Петровича и молчала. Нет, мы ничего точно не знаем, просто догадываемся.
Отец обернулся, насколько мог протиснулся между передними сиденьями, схватил Олю за руки и сжал с такой силой, что та вскрикнула:
– Больно!
Шаров отвесил дочке оплеуху.
– Немедленно рассказывай все!
Я схватила его за локоть.
– Не бейте ее, она не виновата! Оля не предполагала, что в бутылочке яд. Да?
Девушка зарыдала.
– Да, да, да! Бабушка часто рассказывала про Чубареку, пугала меня: «У духа водяного зелье есть, будешь глупости нести, он ночью тебе его из своей красной бутылочки с синим сургучом в стакан с питьем накапает, онемеешь на год. Чубарека всегда так непослушных наказывает, и те долго молчат». Лет до десяти мне это твердила, я пугалась и переставала болтать. А потом бабуля словно забыла про Чубареку. Но я-то помнила! Папочка, Степан совсем не такой был, как ты думал. Брат при тебе и маме сладким кексом прикидывался, а с нами подличал. У Кати таскал деньги из кошелька, и она его один раз поймала, пригрозила: «Еще раз покрысятничаешь, родителям расскажу!» Степка ответил: «Супер! А я им твой секрет раскрою, расскажу про противозачаточные таблетки, которые ты пьешь. Вот отец обрадуется!» И Катя ему сама платить стала, чтобы не наябедничал. Меня братец тоже шантажировал. Как-то я в своей спальне сидела, мы с Максом ночью по телефону болтали. Я его имя произнесла, а Степан подслушал, пришел ко мне и заявил: «Будешь у меня слугой, а то отец про твои отношения с Бражкиным узнает». И пришлось мне для него всякое делать, даже у мамы из стола деньги тырить. Потом он потребовал ключ от склепа.
– Ключ от склепа? – повторил Василий Петрович.
– Да, – всхлипнула Оля, – от захоронения на кладбище, где прадедушка Илья с прабабушкой и дедушка Петя похоронены. В гробницу ведь без ключа не попасть, двери заперты.
– Зачем ему понадобилось тревожить покой мертвых? – поразился отец.
– Не знаю, – заплакала дочь. – Я выждала момент, когда дома никого не было, пошла в бабушкину спальню и начала в старинном секретере рыться, ну, в том, которому больше ста лет. Я знаю, бабуля там все самое ценное прячет… Ящички выдвигала, случайно на что-то нажала – щелк! – открылось потайное отделение. В нем лежала красная бутылочка, на пробке синий сургуч. Я поняла: это микстура Чубареки. А чему бы еще в таком флаконе быть? Склянка старинная, сразу видно, да еще красная, с синим сургучом…
Оля замолчала.
– И что ты сделала? – спросила я.
Девушка вытерла мокрые глаза руками.
– Пошла к Степану в комнату, налила немножечко в бутылку с соком, которая у брата на тумбочке стояла. Он всегда перед сном сок пил, домработница ему приносила из холодильника заранее, чтобы согрелся… А утром Степан заболел…
– Ты убила брата, – еле слышно произнес Василий Петрович.
– Нет, нет, нет, папочка, – зачастила дочь, – я этого не хотела. Думала, Степка на год онемеет, всем лучше будет.
Отец замахнулся, но я успела вцепиться ему в руку.
– Дура! – заорал Шаров. – Кретинка! Разве можно верить в идиотские россказни? Чубарека… водяной… Моя мать лишилась разума! Я ее ненавижу! Что теперь будет с моей дочерью?
Иван Никифорович спокойно ответил:
– Что касается нас, то все, прозвучавшее сейчас в этой машине, в ней и останется. Мы прекрасно понимаем: доказать, что Ольга нашла яд Кудрявцевых и воспользовалась им, невозможно. Любой, даже не очень опытный адвокат вмиг вытащит девушку из-под стражи. Но вам, как отцу, нужно знать правду. Прощайте, мы завтра рано утром возвращаемся в Москву. Советую немедленно отобрать у Алевтины Степановны зелье и уничтожить его.
– Язык не поворачивается сказать вам спасибо, – пробормотал Шаров.
Шеф вышел на улицу.
Я не смогла удержаться от замечания:
– Правда не всегда бывает сладкой, поэтому некоторые предпочитают ее не знать.
– Папочка, папочка! – заверещала Оля. – Я тебя очень-очень люблю! И я твоя родная, самая настоящая доченька! А Степан, как мы теперь знаем, был сыном Игоря Семеновича. Зачем тебе из-за смерти чужого человека переживать? Кто тебе роднее, я или посторонний мальчишка?
Ответа Василия Петровича я не услышала, потому что постаралась как можно быстрее вылезти из машины. Увидела шефа и ахнула:
– Ты куришь?
– Да, – подтвердил тот. – Понимаешь, табак на самом деле полезен, он активирует мозг, снижает плохой холестерин в сосудах, способствует стройности фигуры.
Я усомнилась.
– Неужели? Я слышала обратное: курильщики живут меньше тех, кто не прикасается к сигаретам, намного чаще болеют раком легких. И вообще с сигаретой дружат только люди, не способные управлять своими желаниями, ведь они зависимы от плохой привычки, которая ими руководит.
– Глупости, – отрезал босс, – я легко бросил курить, ты была тому свидетелем.
– И так же легко снова начал, – съязвила я.
Иван прищурился.
– Я, в отличие от слабовольных людей, о которых ты сейчас упоминала, управляю своими желаниями. Захотел – бросил дымить, захотел – снова взял пачку. В моем случае возврат к курению демонстрация силы духа, умения управлять собой. Пошли назад, к нашим.
Мы медленно двинулись по улице. Когда до входа в ресторан осталось совсем немного, Иван Никифорович неожиданно взял меня под руку.
– Танюша, я давно хотел сказать…
Договорить он не успел – дверь трактира распахнулась, вышел Дубов, увидел нас и воскликнул:
– Вот вы где! А там новый деньрожденный торт привезли!
Я быстро отодвинулась от Тарасова.
– Здорово. Хочу его попробовать.
– Идите. Докурю и присоединюсь к вам, – буркнул босс.
– Федор Михайлович, можете выполнить одну мою не очень обременительную просьбу? – спросила я, поднимаясь на крыльцо.
– Для вас что угодно, – заверил начальник полиции.
– Устройте на хорошую работу Веру, мать Люсеньки. Вы же знаете, она не пьяница, не наркоманка, потратила все накопления на лечение мужа, службу потеряла из-за того, что фирма обанкротилась. Помогите маме с девочкой, не место им в поселке маргиналов.
– Ладно, – кивнул Дубов. И тут же усмехнулся: – Все вы, бабы, одинаковы. Вроде Сергеева на мужской службе, давно пора железной кожей обрасти, но Таня жалостливая, как домохозяйка. Не волнуйтесь, пристрою Веру.
Я улыбнулась и вошла в ресторан.
Начальник полиции ошибается, женщины разные, они делятся на практичных леди и романтичных принцесс. Первые, увидев в ванной грязное зеркало, сразу начнут его протирать чем попало, вторые же нарисуют на заляпанной поверхности сердечко, пронзенное стрелой. Но в одном они сходятся – все хотят встретить на жизненном пути Настоящего Джентльмена.
Кто же такой Настоящий Джентльмен в понимании железных леди и воздушных принцесс? Это мужчина, который в случае развода уходит из собственного дома голым, оставив бывшей жене абсолютно все, даже свои носки.
notes
Сноски
1
Татьяна вспоминает басню И. А. Крылова «Кукушка и петух». Здесь и далее примеч. авт.
2
«Любовник леди Чаттерлей», роман Дэвида Лоуренса, опубликован в 1928 году. Книга вызвала большой скандал из-за откровенного для того времени описания сцен сексуального характера.
3
История, о которой упоминает Таня, описана в книге Дарьи Донцовой «Бабки царя Соломона», издательство «Эксмо».
4
Жостер – крушина слабительная.
5
Пьер-Жозеф Прудон (1809–1865) – французский политик, публицист, экономист, философ, социолог. Его называют отцом анархизма.
6
Из этических соображений автор не указывает подлинное название лекарства, применение которого делало мужчин бесплодными.
7
Герострат – житель греческого города Эфеса (ныне находится на территории Турции), в 356 году до н. э. сжег там храм Артемиды, желая, чтобы его имя запомнили потомки. И ведь запомнили!
