Первое серьезное препятствие на моем пути возникло уже в доме. Войдя внутрь, я даже немного удивился, что тут почти пусто. Представлялось, что дампиры должны охранять своего полководца с особой тщательностью. Но вместо пары здоровых качков мне навстречу вышла молоденькая, нескладная девушка, в которой я без труда узнал медсестру, сидевшую на посту в холле во время наших предыдущих визитов.
Сейчас на девушке не было халата, она сняла его и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула. Из-за невысокого, почти такого же, как у Амаранты, роста она выглядела безобидной. Сероватого цвета волосы были забраны в тонкий хвостик, такие в народе принято называть крысиными, и, надо заметить, она вся удивительно подходила под это описание.
Всегда считал кощунственным поднимать руку на женщину, наверное, поэтому и предложил ей разойтись по-хорошему, галантно приоткрыв входную дверь. Медсестра недобро улыбнулась в ответ, обнажив ровный ряд белых зубов. В этой улыбке было что-то звериное, и я вдруг задался вопросом: а почему Глухарев оставил для своей защиты эту хрупкую с виду девчушку? Вряд ли это следствие неожиданно начавшегося старческого маразма. Насколько я знал, доктор ничего не делал просто так.
Подтверждая мои самые дурные предположения, глаза девушки начали наливаться черным, и она с кошачьей грацией сделала шаг мне навстречу. Девушка вела себя так, словно обладала огромной, несокрушимой мощью и прекрасно об этом знала. Она снова напомнила мне Амаранту. Эмми тоже не торопится нападать первой, демонстрируя врагу свою силу вальяжными движениями, под которыми скрывается настоящая непобедимость.
Ощутив тревогу, я покрепче сжал ствол винчестера. Кто там сказал, что не бьет женщин? Похоже, эти взгляды морально устарели. Приняв устойчивой положение, я расставил ноги на ширину плеч и поманил девушку к себе. Она как будто только этого и ждала. Уже в следующую секунду медсестра, подобно выпущенной из арбалета стреле, устремилась ко мне.
От первого удара у меня получилось увернуться, и я даже зацепил ее прикладом винтовки, используя последнюю как обычную биту. Но удар прошел по касательной и не причинил девушке ощутимого вреда. А вот мне досталось — в ответ она заехала мне ногой в живот, используя прием из репертуара Джеки Чана.
Мгновенно перехватило дыхание, и я пропустил еще несколько ударов. Наконец мне удалось отбросить от себя эту дикую кошку и немного отдышаться. Боль в животе была невыносимой, руки покрылись царапинами от острых ногтей, левую щеку саднило, а на правом плече медленно затягивался след от укуса — таков был перечень моих потерь. К великому сожалению, девушка была практически цела, если не считать порванного рукава блузки.
Так дело не пойдет, решил я. Если я хочу остаться в живых, надо сменить тактику. Бегло осмотревшись в поисках подходящего оружия, я заметил на одной из стен рамки с дипломами. Сами по себе они мало чем могли помочь, но то, что дипломы прятались за стеклом, обнадежило. Оставалось только добраться до них. Учитывая ситуацию, это будет не так-то просто.
Следующие несколько минут мы напоминали клубок сцепившихся собак, причем верх одерживал не я. Когда мне удалось переместиться к стене с дипломами, мой правый глаз заплыл, левая нога плохо слушалась, и я прихрамывал.
Кое-как сбив одну из рамок на пол, я позволил девушке повалить меня. Она издала что-то наподобие победного рыка и кинулась вперед, видимо, намереваясь покончить со мной. Но вместо того, чтобы схватить меня за горло, ее рука наткнулась на острие разбитого стекла, которое я подобрал с пола. То ли от боли, то ли от осознания несправедливости моего поступка, она взревела и отскочила назад. Я поднялся на ноги, крепко сжимая в руке осколок. Моя собственная рука сильно кровоточила, но боли я не чувствовал — должно быть, сказывался выброс адреналина.
Дальше дело пошло легче, по крайней мере, для меня. Теперь уже не я один получал увечья, периодически и мне удавалось добраться до девушки, но до окончательной победы было далеко. Медсестра оказалась неимоверно сильной и, что немаловажно, прекрасно под-готовленной. Она владела несколькими видами боевых искусств, что в сочетании с выдержкой и общей физической натренированностью делало ее серьезным противником.
Наш театр боевых действий постепенно перенесся ближе к лестнице. Именно этот факт сыграл решающую роль, обеспечив мою победу. Когда девушка в очередной раз бросилась на меня, я изловчился и, вложив последние силы в удар, оттолкнул ее назад. Так уж вышло, что прямо за спиной моей противницы находились перила. По чьей-то оригинальной задумке они изображали змею, заканчиваясь внизу головой этой рептилии, которая оказалась достаточно острой, чтобы проткнуть насквозь налетевшее на нее тело.
Так бесславно закончилась жизнь молодой медсестры. Уставший и разбитый (в самом прямом смысле этого слова), я присел на первую ступеньку лестницы. Сбоку еще хрипела умирающая девушка, но вскоре смолк и этот звук.
Я окинул взглядом тело, повисшее на перилах, лужу крови под ним и тяжело вздохнул. В который раз в жизни я убедился, что свое жилище надо оборудовать бе-зопасными вещами. А уж внешняя красота в этом вопросе имеет второстепенное значение.
Мне было необходимо немного времени, чтобы раны затянулись, так что я не торопился подниматься наверх. Кто знает, сколько еще дампиров охраняет Глухарева? Эта медсестра-ниндзя могла быть лишь первой линией обороны.
Как только порезы затянулись, и на месте зиявших ран образовалась первая тонкая кожица, я поднялся и, не таясь, пошел по лестнице, даже что-то напевая себе под нос. Все, кому нужно знать о моем приходе, почувствовали мое присутствие, как только я вошел. Прятаться было не от кого.
Безошибочно определив кабинет Глухарева, я толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел. Как ни странно, Глухарев был один; видимо, он безгранично доверял убитой девушке и считал, что не нуждается больше ни в чьей защите.
Доктор ждал меня. Он стоял в той же позе, что и я недавно: расставив ноги и скрестив руки на груди. Его тяжелый взгляд был устремлен прямо на меня. Вспомнилось, что он и сам, как-никак, вампир, а значит, противник из него будет посильнее, чем из медсестры.
Добро пожаловать, — улыбнулся Глухарев, но в его улыбке не было и тени дружелюбия. — Вот уж не думал, что вы все же решитесь.
Выгляните в окно, — предложил я. — Мне кажется, удача вам изменила.
Снаружи до сих пор доносились звуки борьбы, а значит, Эмми и Дима еще живы. Возможно, что и победа на их стороне, иначе с чего бы доктор так дергался? А выглядел он, и правда, взволнованным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
