К сожалению, общих посиделок у костра не получилось — под руководством Шабра и Симеона служанки и паучата бодро растащили еще горячую еду по кронам деревьев. Найл еле успел откатить себе и Мерлью два горячих костяных шарика.
Вскоре подошла и сама принцесса, устало опустилась рядом, протянула флягу:
— Опять вода кончается. Такое чувство, будто со всех сил бежишь по кругу. Еда, вода, караулы. Еда, вода, караулы. Еда, вода, караулы… Иногда появляется желание забеременеть, забраться в уютную крону, и пускай Шабр с Симеоном бегают вокруг, потея от стараний, а я буду только спать да греться на солнышке.
— Ничего. Попробуй лучше вот этого. — Найл просунул лезвие мачете в щель между самыми узкими из пластин, нажал. Костяной шарик открылся, наружу вырвалось густое белое облако. — Можно черпать прямо из панциря. Вот только ложек у меня нет.
— Да? — Девушка осторожно коснулась угощения. — Горячее. Много удалось добыть? Что, если завтра я десяток человек отправлю к озеру?
— Отправляй. Только поешь сперва.
— Ну, голодовки я объявлять не собираюсь. — Мерлью наклонилась к мокрице, глубоко втянула нежный аромат. — Да, это не вампиры по три раза в день. Интересно, их ели с помощью ножа и вилки или щипчиками?
— Дичь едят руками, — сообщил Найл.
— Вот тут ты не прав. Руками не едят ничего. Правда, для некоторых продуктов предусматривались специальные инструменты.
— Сюда должна подаваться ложка, Мерлью. Но за неимением оной…
— Тревога… — как-то неуверенно крикнула охранница со стороны колючих кустов.
— Ну вот, — поморщилась принцесса и поднялась на ноги, — хоть какое-то разнообразие.
— Поесть не дадут спокойно. — Рискуя обжечь руку, Найл зачерпнул горсть рассыпчатой плоти, плотно набил рот, схватил копье и ленивой трусцой побежал на помощь.
Как выяснилось, непосредственная опасность пока никому не угрожала. Однако со стороны каменного уступа к лесу грузно тянулась похожая на гусеницу громадина, покрытая поблескивающими под солнцем зелеными чешуйчатыми пластинами. Коротенькие кривенькие ножки выдавали в этом немаленьком — не меньше сорока метров длиной и пяти ростом — насекомом обычную тысяченожку. Незваная гостья ритмично поводила головой из стороны в сторону, и даже на таком расстоянии было слышно, как ее мощные челюсти методично переламывают тростник и редкие деревца.
«Не совсем обычная тысяченожка, — вспомнил Найл прошлую встречу с подобным существом, — сзади у нее должна быть еще одна голова».
— Ничего страшного, — произнес он вслух, — она травоядная.
— Ты уверен? — негромко уточнила Мерлью.
— Абсолютно.
Тем временем у прохода через колючий кустарник собралось полтора десятка женщин и несколько мужчин. Негусто. Неужели это все, что осталось от полутысячи человек, вышедших с ним из города?
— Если беременных придется спускать с деревьев, они просто погибнут. Не выдержат, — деревянным голосом сказала принцесса. — Все, на что они сейчас способны, это с трудом есть и натужно дышать.
Тысяченожка двигалась медленно, но на удивление прямо — точнехонько на них. По сравнению с круто изогнутыми черными жвалами толстые стволы деревьев уже не казались такими прочными.
— Только этого нам не хватало, — выругался Найл от всей души.
— Может, еще свернет? — спросила Мерлью.
— Дождешься от нее, — хмыкнул Найл. — Представь себе, как вкусно выглядит наша роща со стороны. Да и кустарник она сожрет вместе с колючками, не поморщится.
— Надо остановить ее внизу. — Принцесса выжидающе взглянула на правителя.
— Надо, — согласился Найл, взвесил в руке копье и шагнул в неширокий проход среди густо-зеленого кустарника. Он специально никого не стал звать с собой — хотелось узнать, как люди поведут себя сами. Первым тронулся с места Рион, за ним трое стражниц, затем охранницы Смертоносца-Повелителя, а потом нестройной толпой пошли все остальные. Однако только у Риона было сознательное желание защитить свою женщину — Юккулу — от возможной опасности. Остальные просто увязались за Посланником Богини. Мысли их оставались простыми и прямолинейными — следовать за правителем. Навстречу смертельной опасности они шли из рабской покорности, даже не задумываясь, куда их ведут. На месте осталась только принцесса.
— Ты слышишь меня, Дравиг? — спросил Найл в пространство.
— Да, Посланник Богини.
— Мне нужна твоя помощь. — И правитель послал старому смертоносцу «картинку» с многоножкой, пожирающей лес вампиров.
— Сейчас буду, — кратко ответил Дравиг.
Люди прошли по узкому проходу в кустарнике, миновали поляну с маленькими красными цветочками, корни которых еще не представляли опасности, легко прошли сквозь редкие камыши, выросшие на самой границе с кустарником, вломились в тростники, расчистили небольшую полоску поперек движения многоножки и встали, решительно сжимая копья. Вскоре прибежали смертоносцы и плотной кучкой обосновались немного в стороне.
Деловитый хруст приближался.
Совсем неожиданно появилась безоружная принцесса — в простой тунике с вышитой бисером розой на груди — и спокойно встала рядом с правителем.
— Зачем ты пришла? — не выдержал Найл. — Ты ведь в стороне отсидеться хотела.
— Сам говорил, что она травоядная, — пожала плечами девушка. — Значит, тут безопасно.
— Лучше бы она была хищная. Тогда ее можно было бы заманить в сторонку, заставить повернуть. А так что делать? Ведь не испугаешь даже, махину этакую…
Совсем близко от Найла с принцессой многоножка, не переставая громко чавкать, уперлась округлой головой в замшелый валун, пару раз царапнула его жвалами и стала неторопливо перелезать, мягко опираясь толстыми кривенькими лапами.
— А ведь это не ноги, — внезапно вспомнил Найл информацию, вбитую в голову Белой Башней. — Это мышечные наросты, служащие для перемещения.
— Ну и что? — не поняла его мысль принцесса.
— Давай отойдем в сторонку, а то затопчет еще.
Многоножка продолжала деловито сгребать в пасть все, что попадалось на пути. Одинаково спокойно она перемолола и сухие стебли тростника, и два отдельно выросших колючих куста, и невысокое дерево-падалыцик, да и брошенное кем-то копье, не поморщившись, схрупала вместе с наконечником.
— Ну же, Дравиг!
Смертоносцы ударили волей одновременно, стремясь парализовать огромное насекомое, лишить его способности двигаться, но полсотни тонн живого веса, умеющего только жрать, лишь немного замедлили движение. Найл лихорадочно пытался установить контакт с сознанием многоножки, но обнаружить ничего, кроме чувства голода, не мог. То ли при своих размерах и обилии растительности вокруг многоножка не нуждалась даже в зачаточном разуме, то ли этот разум оказался запрятан слишком глубоко в огромном теле. А тело уже начало методично истреблять колючие заросли у подножия холма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
