В медцентре я попросил вызвать Франсуа.
– Привет, док. Вот тебе пациенты, – показал я на индейцев. – Им восстановительные процедуры по полной программе. Распоряжение сверху должно было поступить.
– Если распоряжение есть, не вижу сложностей.
– У меня к тебе еще вопрос. Психологическую реабилитацию провести возможно? Они здорово натерпелись.
– Память можно почистить, но не выборочно. Убрать какой-то временной отрезок. Правда, у искусственной амнезии большая погрешность – очень легко лишнего прихватить.
– Другие варианты есть? Чтобы память не стирать?
– В принципе, техника позволяет сделать так, что негативные воспоминания будут восприниматься как плохой сон.
– Подойдет. Действуй. В полный курс это входит или надо доплатить?
– Входит, – неохотно отозвался Франсуа.
– Теперь с нами. Бриану операцию на зрение… и остальное, что в комплекте. Потом общефизические модернизации. Неплохо бы силовую выносливость поднять. Но упор на реакцию и координацию. На какую сумму ориентироваться, сейчас скажу. И с ним поговори, возможно, доплатить захочет. Кстати, ты по какому курсу талеры берешь?
Док сказал. Хрен с ним, торговаться не буду, вроде нормальные расценки. Вообще-то, забавная тут ситуация с денежной системой. Наверное, единственное, что удерживает курс доргской валюты от взлета на недоступную высоту, это то, что большинство сотрудников на базах и шахтеры получают зарплату в пунктах. Они, конечно, очень ценны, ведь медицинские услуги оплачиваются только в реалах, но обычных развлечений за виртуальные деньги здесь не купишь – вообще почти ничего не купишь. Людям приходится менять реалы на талеры.
– Теперь, что касается меня – прокачиваем по максимуму. У меня порядка шестидесяти пяти тысяч. Сейчас прикинем, сколько это в реалах будет… По степени важности: координация – насколько возможно, реакция, выносливость, повышенная регенерация… Если денег останется, чтобы физическую мощь подтянуть, то и ее крепить.
Доктор грустно вздохнул и огорошил:
– Не получится. В полном объеме закончить первичный комплекс тебе обойдется примерно в пятьсот пунктов. Даже меньше – мы с тобой много работали. После него будешь примерно на уровне ветеранов-коммандос, тех, кто денег на апгрейд не жалел. Хотя с твоими данными, может, и повыше. Плюс ты с самого начала платные процедуры в капсуле проходил. Следующий этап модификаций – еще нолик прибавь: требуемые препараты стоят на порядок дороже. Если в талерах брать, любая операция выражается шестизначной цифрой, и это не предел…
– Жаль, коли так. Но таких денег у меня нет и даже не предвидится.
– Первичный курс – это уже очень много, на всю планету полностью прошедших его людей, наверное, только пара сотен наберется – миллионеров тут пока нет.
– А управленцы на базах? Наверное, неплохо зарабатывают?
– Зачем им на специальные возможности тратиться? Идеального здоровья вполне достаточно – они в долголетие деньги вкладывают. Это как раз и есть самые дорогие усовершенствования. Кому-то из высшего руководства двести-триста лет жизни уже обеспечено. И вполне реально этот срок продлить…
Понятно, эти не за страх, а за совесть «инкам» прислуживают. Вернее, за долгую жизнь. С совестью там напряженка.
– Все же интересно, сколько надо потратить, чтобы до уровня десантуры дотянуть?
– Накопишь порядка миллиона – сравняешься. Но учитывая, что они с «легкой» планеты, я даже не представляю, какие суммы в их модернизацию надо было вложить!
– Ладно, пойдем в капсулы укладываться. Надолго это дело?
– Модификации достаточно серьезные, поэтому часов десять-двенадцать.
Хм, зря я, оказывается, номер выбивал – в капсулах переночуем.
– А индейцев моих сколько лечить?
– Не знаю, в зависимости от тяжести повреждений. Диагностировать надо. Но регенерация глаза примерно столько же времени занимает.
* * *
На следующий день мы закончили дела на базе. Индейцы дали показания (хороши бы мы были, если бы вчера память им откорректировали), а мы с Брианом внесли свою лепту подробностей. Целая комиссия послушать собралась. По рукам ходили фотографии, и поначалу на меня посматривали с ужасом и отвращением. Но когда индейцы изложили свою историю, а я предъявил снятый медицинским диагностом список обнаруженных у них повреждений (специально Франсуа распечатать попросил), накал страстей немного сник, вернее, поменял полярность. Возмущенные возгласы раздавались уже по отношению к действиям бандитов. Правда, неприязненных взглядов в мою сторону стало не намного меньше. Но меня это совершенно не трогало. Кто эти приспособленцы, чтобы кого-то осуждать? Твари продажные, да и только.
Покончив с формальностями, я получил в комендатуре затребованный боеприпас, и мы отбыли на мое теперь ранчо в горах. Решения остаться жить там индейцы не поменяли. Кстати, после лечения и реабилитации они разительно изменились. Да какое там, просто невероятная разница с теми покалеченными, забитыми существами, что я нашел в плену у бандитов! Пару раз я замечал на лицах детей улыбки, чего еще вчера представить было решительно невозможно! А Абби оказалась очень симпатичной женщиной. Правда, страх из ее глаз еще не ушел. Ничего, со временем окончательно в себя придет.
Переночевав в бунгало, мы с ирландцем засобирались в обратную дорогу, нас ждут дела в Монреале, а потом – следующий рейд. За остающихся индейцев я старался не беспокоиться. Вероятность появления в этих местах другой банды очень мала. Хищников значительно крупнее медведя в горах нет (это мне Абби сама и рассказала). Оружия у них море, и пользоваться им индейцы умеют прекрасно. Кроме того, мустанги охрану несут, а мы постараемся наведываться почаще. Жить я собираюсь преимущественно здесь. Но в степенных ранчеро себя пока не вижу. Вообще не вижу, если честно. Засесть тут и заняться, к примеру, скотоводством – это значит смириться с ситуацией и похоронить саму мысль о том, что на Гекате надо что-то менять. До доргов мне сейчас не добраться, но надо выжидать – думать, прикидывать, информацию собирать и ловить шансы, а пока можно от банд окрестности почистить – тоже дело полезное.
* * *
Оказывается, город уже ждал своих героев… После нашего победоносного похода на врага в «Журналь де Монреаль» вышла новая статья «Дикая охота» про бесчеловечные преступления русских «охотников за головами». Ирландцев почему-то упомянуть забыли. Хотя на одной из представленных на развороте фоток рядом с насаженной на кол головой бандита красовалась довольная физиономия Бриана.
Кто-то на базе инфу обстоятельно сливает, вон даже фотографии в газету угодили.
Пожалуй, действительно пора «Дикую охоту» устраивать! По местным меркам, я уже вправе писаку пристрелить – увлекся лишенец и очень много наврал. Как жив-то еще с такой тягой к преувеличениям? Или это заказная статья – за ним кто-то стоит? Надо будет и этот вопрос прояснить.
Все же убивать никого не буду, под угрозой расстрела газетчиков раком поставлю и использую по назначению. Имеется в виду, как прессу… хотя и это звучит двусмысленно. В общем, как рупор… Правда, рупор из газеты тоже можно свернуть. Одним словом, газета – полезная вещь, из нее можно сделать много нужных вещей, включая кораблик или панамку, но я не о том – хотел сказать, что запуганная, ручная пресса может понадобиться для выноса мозга окружающим. То есть формирования у населения нужных взглядов. Как сильные мира сего ее всегда и использовали. Так называемой «свободной прессы» в природе не существует.
Еще «замечательная» новость – после этой статьи Лаура дала мне отставку. При этом бросила в лицо возмущенное:
– Зверь!
В общем-то, черт с ней. Любимой женщиной она не была, но все равно обидно. И что ее там так зацепило? Но спрашивать и оправдываться не буду – умерла так умерла. Если умишка не хватило из других источников информацию получить, а далеко идущие выводы сделаны только на основании статейки в прессе… не велика потеря – бабье с куриными мозгами мне ни к чему. Или это был только повод от меня избавиться? Впрочем, какая теперь разница, хотя как честная «давалка» она была хороша, не отнять… Переживу. Но вот в редакцию прямо сегодня наведаюсь. Достали уже!
Отправив Бриана в оружейный к Андрею – починять пулемет, я заглянул к шерифу, но того на месте не оказалось. Несущий трудовую вахту помощник сообщил, что Эрл отбыл по делам и ожидать возвращения можно не раньше чем завтра.
Потом я посетил мэрию, где получил полагающуюся нам премию. Правда, деньги мне чуть ли не швырнули. Не сделали этого наверняка только из боязни нарваться на неприятности. Настроение было окончательно испорчено. С таким только разборки и устраивать. Так тому и быть.
Забаррикадироваться в редакции еще не успели, но явно готовились к осаде. Видать, кто-то уже стукнул, что мы появились в городе. Запертая дверь меня не остановила – ударом ноги я вынес ее вместе с косяком.
