— Ладно. Уговорил. Рассказываю. Сидит граф в кресле у камина, читает газету, попыхивает трубкой. Подходит графиня, жена его, и спрашивает:
" Дорогой, ты знаешь, наша служанка беременна!
Граф, не отрываясь от газеты:
" Это её проблемы!
" Да, но она беременна от тебя!
Граф, также невозмутимо:
" Это мои проблемы!
" Да, но что же делать мне?
— Это твои проблемы. Спасибо, Эльвира на добром слове. А с каких это пор ты притчами разговариваешь?
— Да так, просто к слову пришлось…
Я улыбнулся. За сегодняшний, прямо сказать, не легкий день научился разговаривать со своими спутницами мысленно. Теперь люди косились на меня не потому, что я тихо сам с собой, а потому, что иду и пялюсь, как идиот, погруженный в свои мысли. Но, если задуматься, это уже достижение. Маленький, но успех.
— Стой! Не заходи! — подала голос Консуэла на входе в подъезд.
— Это еще почему? — остановился я, опешив.
— Потому, что я твой ангел-хранитель. И если ты жить хочешь, слушайся меня. Нет, конечно, можешь выпендриться и не слушаться — дело твое, но за последствия я не отвечаю.
— Эй, ну чего ты! Как будто я что-то против имел!
— А то, что тебе знающий человек вещи говорил, а ты не отнесся к ним с должным вниманием. Самый умный? Я тебе еще утром сказала: вокруг тебя какие-то нехорошие движения. То же сказал и Максим. А ты все героя из себя строишь! Дескать, фигня все это, выкручусь!
— Мишган, слышал хохмочку: береженного бог бережет. Кастет надень. И бей первым: сразу и в нос.
— А лучше не ходи пока. Подожди, может, кто идти будет? Прицепишься хвостом.
Мне стало не по себе.
— Элл, ну что ты в самом деле? Это ж мой родной подъезд! Я вырос здесь! Хотели бы шлепнуть — давно бы шлепнули! Вон, весь день в городе, один и как на ладони! Станут они настолько мелочиться, если это те серьезные ребята?
— А если не те? Другие? Но с подобными намерениями? Ты же не знаешь, кто тобой интересуется и сколько их.
Я вздохнул и огляделся. Двор был пуст. Бабки с лавочек уже убежали домой, спасаться от комаров и смотреть вечернюю порцию сериалов. Молодежи тоже не было видно, только у последнего подъезда тусовалась какая-то компашка. Не из наших, левые. У нас вообще двор проходной, здесь это частое явление. Мы и сами по молодости редко в родном дворе зависали. Ждать кого-то? Кого?
— Элл, это мой подъезд. Я здесь почти двадцать лет прожил. И ничего со мной не случалось. Ну, может и есть там какие-нибудь гопники. Ну, пилюлей мне ввалят, с кем не бывает? Что ж мне теперь, дома сидеть и как банный лист трястись от каждого шороха?
— Правильно, Мишган! Мысленно я с тобой! — отозвалась демон. — Без пилюлей, как без пряников!..
Я многозначительно промолчал, нащупывая пальцами в кармане Максово свинцовое "орудие труда".
В подъезде сидели два ханыги, бритые, в наколках. С одного взгляда можно было определить: морда кирпича просит. Они сидели на площадке перед первым этажом, на верхней ступеньке аккуратно расстелена газетка, на которой стояли открытая банка шпрот, полбатона в целлофановом пакете и две полторахи "Ипатовского". Одна пустая, другая начатая, где-то на одну треть. И два пластиковых стаканчика.
— Эй, братан! — обернулся один. — Закурить не найдется?
Я пожал плечами.
— Не курю.
— Зря! — не поддержал меня второй. В руках он играл "бабочкой", то открывая ее, то закрывая.
— А тебя случаем не Миха зовут? — опять спросил первый.
— Ну, Миха. — заинтересовался я.
— Назаренко? — Уточнил второй.
— А чё, есть проблемы? — пытался понять я чего они хотят.
— Да так… — продолжил первый, более старший и на вид несколько менее обделенный интеллектом, чем второй. — С тобой люди одни покалякать хотят. Тема есть…
" Миша, угроза! Может ты не прав, насчет того, что не опустятся до подъезда? Еще не поздно уйти…
— Чё за тема? — продолжил я и сделал шаг вперед.
— Все нормально! Да ты присаживайся, братан! — второй, тот, что с бабочкой, начал подниматься на ноги, кивая на ступеньки. — В ногах правды нет.
— Спасибо, я постою.
Первый тоже начал подниматься, как бы невзначай загораживая выход из подъезда.
— Да ты чё, братуха, нас не уважаешь? Западло с правильными пацанами посидеть, о жизни перетереть? — продолжил второй, тоже как бы невзначай становясь так, чтоб перекрыть мне дорогу наверх.
— Может, умнее будешь! — поддержал первый. Что-то подсказывало мне, что в кармане у него не "сникерс" лежит, а приличная "выкидуха". Я вообще не лох, как может показаться со стороны, в переделках бывал, хоть и не таких серьезных. И не в одиночку. Весь этот базар только для показухи. Еще пара фраз, и независимо от того, что отвечу, меня будут месить. Поэтому я не стал ждать. Молча и резко, вкладывая силу всего веса, вломил по зубам второму.
С реакцией у того все было в порядке, он не успел отклониться только чуть-чуть. Но и того, что ему досталось, мало не было, он отлетел к противоположной стене. "Бабочка" тоже куда-то упорхнула.
— Пригнись! — заорала Консуэла.
Я резко, со всей прытью, на какую был способен, упал на колени, пригнув голову. Над головой просвистел пудовый кулак первого, но задел только волосы на макушке. Я попытался резко вскочить, достав кулаком его с разворота. Мимо, тот успел уклониться.
— Влево, всем телом! — командовала мной ангел.
Я ушел. Финка прошла в миллиметре от правого бока. Но этим выкидом урка открыл себя справа. Я, как есть, что было мочи ударил его по уху левой рукой. Но левая рука у меня гораздо слабее правой, да и без кастета. Поэтому вырубить первого мне не удалось. Зато второй, уже оклемавшийся от удара, заехал мне аккуратно и четко под правый глаз…
Потом меня месили. Зло, с остервенением. Особенно второй, которому я посчитал зубы. Парочку, думаю, посчитал точно. Били по морде, под дых. Потом завалили на землю и долго пинали. Ну, это мне показалось, что долго, на самом деле, несколько секунд. Соседи же могли в любой момент выйти, а бандюкам этого не надо. Ангел что-то кричала, но сквозь боль я не мог разобрать ни единого слова. Потом стало легче.
— Батон, кончай его! — голос первого.
— Ууу! Сука! — пнул еще раз меня второй. — Череп, у него, падлы, кастет был!
— Я сказал, хватит! Всё! Кончай! Надо уходить!
— Вот сам его и кончай! — зло огрызнулся Батон.
Череп постоял, о чем-то задумавшись.
— Хорошо. Подыми.
Меня подняли за шкирку и прислонили к стене. Батон еще раз заехал под дых.
— Батон, я сказал хватит! — опять осадил Череп.
— А какая ему, нахрен, разница? — ответил Батон.
В руке Черепа сверкнула финка. Время для меня остановилось, и я понял, что попал. Эти двое — специалисты. Одного удара будет достаточно, чтоб покончить со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
