— Послушай! — вдруг заговорил он. — Ты собирался уходить, и я задерживаю тебя.
— Я не спешу.
— У тебя назначена встреча?
— У меня свидание.
Он кивнул в нерешительности.
— Тебе не следует заставлять ее ждать, — пробормотал он.
Таков был Шепли, сама вежливость и учтивость с женщинами.
Это злило меня, как и все в нем.
— Она подождет, — сказал я. — Она будет ждать до скончания века. Теперь ты расскажешь мне, в чем дело?
Ему нужно было, чтобы его, наконец, подтолкнули. Он хотел рассказать. Но почему-то боялся.
— У вас что-то не ладится с Дианой? — с надеждой спросил я.
— И да, и нет.
Мне хотелось крикнуть на него, подхлестнуть. Но я подавил ярость, раздавив сигарету.
Он сглотнул в нерешительности и сказал:
— У меня сны, Алекс.
— Сны! — это было не совсем то, что я ожидал.
— Ну, собственно, один сон. Но он повторяется и повторяется. И наконец… Ну, наконец, я решил, что он должен что-то значить.
— Продолжай.
— В этом моем сне, Алекс, Диана оставляет меня и уходит к тебе.
Это я никак не прокомментировал. Только сел глубже в кресло и старался выглядеть спокойным. Но я чувствовал озноб, от которого дрожал, и электрическое покалывание по всему телу до кончиков пальцев.
— Это странный сон, — продолжал он, на этот раз без понукания. — В сущности, я не вижу тебя в этом сне, Алекс. Персонально нет. И Диану тоже не вижу, если на то пошло. Потому что у нас раздельные спальни, понимаешь, а это всегда случается посреди ночи. Я сплю, но мне снится, что я просыпаюсь. Просыпаюсь от того ужасного ощущения, что она ушла. Я знаю это… но как я знаю, я не могу тебе описать. И чтобы убедиться, я иду в ее комнату. Ее там нет. Постель раскрыта, а ее нет. Конечно, она могла быть где угодно. Она могла просто спуститься вниз, почитать. Но я знаю, что все это не так просто. Нет никакой записки или чего-нибудь еще. Но я знаю, что она ушла навсегда. Я потерял ее. Я здесь один. Один… О, боже, это ужасное ощущение… Говорят, это и есть ад, ощущение всего того, что ты утратил. Я просыпаюсь в темноте, и мне плохо, физически плохо. У меня не хватает мужества пойти в ее комнату и выяснить, соответствует ли сон действительности. Я только лежу, съежившись в темноте, дрожа всем телом, до утра. А когда я спускаюсь и встречаю ее внизу за завтраком, я стараюсь сделать вид, что ничего не случилось.
Ему и сейчас это давалось тяжело. На лбу у него выступили капли пота, и он массировал кулаком ладонь другой руки.
— Как насчет ещё выпить, Шеп? — спросил я его.
— Хорошо, — сказал он.
Я налил на этот раз нам обоим.
— Ну а я каким образом участвую? — спросил я. — Ты говоришь, я не появляюсь во сне. Почему ты думаешь, что Диана уходит от тебя ко мне?
— Ты и она были когда-то очень близки, — ответил он после некоторого молчания. — О, не пытайся щадить мои чувства. Диана никогда определенно ничего не рассказывала, что между вами было, но я в общем догадываюсь.
Я осушил свой стакан, и виски обожгло мне горло. И я старался не думать о Диане. Но это было невозможно.
— Как она? — спросил я.
Он вздрогнул:
— Диана?
— Да. Как вы ладите?
Он отвернулся в сторону.
— Нормально, по-моему. Вот только этот сон…
Я уставился на него.
— Ты хочешь сказать, — требовательно спросил я, — что сон — это единственное, что тебя беспокоит?
— Единственное. Я пытался найти что-нибудь еще. Я наблюдал за ней, когда она не смотрела на меня. Одно время я даже нанял частного детектива.
— Ты идиот, — сказал я.
Он кивнул:
— Нетрудно быть идиотом, когда дело касается Дианы.
Но я не мог скрыть своего отвращения.
— Ты получил ее. Каждый нормальный мужчина был бы счастлив. А ты — у тебя сны, и ты пришел ко мне, чтобы задать смехотворный вопрос.
— Может быть, это звучит смехотворно, — признал он. Теперь он смотрел на меня, возможно, не обвиняюще, но требовательно, прося сочувствия и понимания по крайней мере. Что-то в этом роде. Если бы он был кем-то другим, а не мужем Дианы, я бы мог пожалеть его.
— Но смешон ли вопрос, который я задал тебе? — спросил он. — Я женат на Диане уже год. И я регулярно вижу этот сон, раз или два в неделю. Наверное, около ста раз за все время. Он снился мне и в брачную ночь. Это было до отдельных спален, Алекс, но сон предсказал раздельные комнаты.
Я вздрогнул, сам не знаю почему. Он просто сумасшедший, подумал я. Он дурак и идиот, и к тому же ненормальный. Я поднялся и прошел через комнату за другой сигаретой.
— Но теперь-то хотя бы ясно, да? — сказал я с расстояния. — Я сказал тебе правду. У нас с Дианой нет романа, и даже таких помыслов. Я не видел ее со времени вашей свадьбы.
Но Шепли не удовлетворяли разумные объяснения. Он тоже встал и последовал за мной.
— Хорошо, — сказал он. — Значит, сейчас между вами ничего нет. Но я начитался литературы о снах, Алекс. Физический феномен, вот что это такое. Известно, что сны являются предупреждением. Мой сон предсказал раздельные комнаты. Возможно, что он также предсказывает, что у вас с Дианой будет в будущем.
Я попытался парировать:
— Это не обязательно предсказание. Просто ты заимствовал идею раздельных комнат из сна.
Он стоял, пошатываясь, передо мной. Виски, должно быть, подействовали на него, и он был упрям, настойчив.
— Что бы ты сделал, Алекс, если бы Диана пришла к тебе? Что, если бы она, а не я постучалась в твою дверь? Что, если бы она спросила: «Ты возьмешь меня обратно, Алекс?» Что бы ты тогда сделал?
— Но послушай… — сказал я.
— Ответь на мой вопрос, — настаивал он.
— Я отказываюсь отвечать. — Я отошел от него. — Как я могу предсказать, что бы я сделал? Может быть, я пригласил бы ее войти. Или, может быть, во мне есть скрытое благородство. Кто знает, что бы я сделал? Я не знаю.
— Не пытайся провести меня, Алекс, — нажимал он на меня. — Не пытайся меня провести. Я знаю, что бы случилось. Ты все еще любишь ее, ведь так?
— Нет. В сущности, никогда не любил.
— Это ложь.
— Ты не понимаешь таких, как я, Шеп. Если бы я любил ее, я бы женился на ней задолго до того, как ты появился.
— Ты не понимал, что такой женщине, как Диана, нужно замужество. Но ты обнаружил это, когда появился я. Ты бы женился на ней сейчас, если бы у тебя была возможность. Ты бы увел ее от меня, если бы была возможность. Потому что ты любишь ее. Я вижу это по тебе, Алекс…
Мне хотелось ударить его.
— Заткнись и убирайся отсюда, — сказал я.
— Ты хотел бы доказать, что не влюблен в нее? — настаивал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Проведи у нас уикэнд.
Это был предел. Я оглядел его, пытаясь проникнуть сквозь этот дикий взгляд в его глаза. Так это приглашение было истинной причиной его прихода ко мне, в этом дело?
— Зачем тебе это?
— Если окажется, что ты не влюблен в нее, это облегчит мне душу.
Я рассмеялся ему в лицо.
— Ты имеешь в виду, что, если я не начну ухаживать за твоей женой, будучи твоим гостем в твоем доме, это удовлетворит тебя?
Он проигнорировал мой насмешливый тон.
— Совсем не обязательно явное проявление с твоей стороны, — сказал он.
— Как насчет Дианы? Она посвящена в заговор?
— Неделю назад я рассказал Диане о снах. Мы неоднократно обсуждали этот вопрос. Я спросил ее, видит ли она тебя. Она сказала, что нет. Так сказал и ты, Алекс. Я спросил, есть ли у нее еще какие-нибудь чувства к тебе? Она это отрицала. Как и ты отрицал, что любишь ее, Алекс. Но когда я предложил ей пригласить тебя, она согласилась.
Стало быть, это было причиной его прихода сюда, заманить меня к Диане.
— Я сожалею, — сказал я, — но меня это не интересует.
— Диана хочет видеть тебя.
Я смотрел на него в упор. Сейчас он изучал меня или пытался понять.
— Нет, — сказал я. Но это звучало менее убедительно, даже для меня.
— Я не прошу тебя поверить в мои сны. Всего лишь провести приятный уикэнд.
— У меня есть свое представление о приятных уикэндах.
Он прямо взглянул на меня.
— Кого ты боишься, — спросил он, — Диану или меня?
Сидя там, в гостиной Шепли, попивая лучшие виски Шепли, я чувствовал неодолимое желание быть неприятным, оскорбительным и грубым.
— Тихое место, не правда ли? — спросил я, оглядываясь вокруг.
— Мирное, — поправила меня Диана.
Я отказывался смотреть на нее долго. Еще ни разу не посмотрел, и не хотел. Даже смутно осознаваемый факт, что женщина, которая когда-то тебе нравилась, более прекрасна, чем ты ее помнил, не утешает, совсем нет, в той ситуации, в которой я находился.
— Как назвать такой образ жизни? — спросил я их. — Провинциальная респектабельность?
Шепли удавалось почти не участвовать в беседе. Он занимался тем, что следил за огнем в камине и наполнял наши стаканы.
