и высосали непохожесть взгляда, чувства.
Его не судят -- он кумир, он победитель,
он -- Новый Век в истории искусств.
Но сам он понял, что отныне пуст.
И это в лучшем случае. А в худшем -- он вредитель.
Он соблазнённый -- Дара Высшего слуга,
он -- павший ниже червяка земного.
"Нет, замолчи, -- вступила Анна. -- Я замолвлю слово
перед Учителем за твоего врага.
И если Бог простит его, то он
тебя отпустит. Дар твой будет возвращён".
9. Молитва Анны
"Великий Созерцатель и Творец,
взгляни внимательно на Антипода.
Он неприкаянный среди Миров, среди Народов.
Тебя он одиноче, наконец.
Его игра всегда нечистоплотна.
Он, от отчаянья пытаясь соблазнить,
порою дёргает совсем другую нить.
Теперь с испугу влез в Великие полотна.
Он не предвидел эти катаклизмы
и баловался, как простой нахал.
Но Гению сбил ракурс, руку, призмы.
Он Живопись Земли перепахал.
Теперь Твой преданный слуга не может снова
обресть Тобою проторённый путь.
И лишь Твоё Единственное Слово
поможет нам художника вернуть".
"Верни Гармонию Великому рабочему, мой грязный Брат".
"Верну по Слову Твоему. Я сам уже не рад".
10
Быть может, это лишь моё воображенье.
Я голоса Всевышнего не слышал никогда.
А может, он сказал -- "Чёрт знает, что за ерунда!
Куда ты вечно прёшься? Прекрати вторженье.
Не трогай парня, дай ему писать свои пейзажи,
ведь он учился и работал много лет".
А Чёрт ему в ответ -- "Ну, Ты и скажешь.
Он стал богат, его узнал весь Свет".
"Но он ведь утерял талант, когда всё полотно светилось.
Ему дороже это. А не злато.
К тому же знаешь ты проблемы всех богатых.
Освободи его, Чертяка, сделай милость".
"Ну ладно. Уважая Вашу просьбу, Господин,
я возвращаю нивелир его сердцебиенья.
Он станет продолжать свои творенья.
Прошу учесть, что без него мне скучно. Я один".
Быть может, было так. Хотя, скорее,
происходило это в душах Анны и Андрея.
11, 12, 13, 14, 15
. . . . . . . . . . . .
16
Законы Слова злы и строги.
Учу я простоте язык
и к этому труду привык.
Мне Русский указал дороги.
И я прошёл их даль и пыль,
асфальт, колдобины, брусчатку.
Он дал мне личную повадку
и собственный весёлый стиль.
Хоть я серьёзен иногда,
всё это хитрость и актёрство,
но не враньё и не притворство.
Я светел, как с небес вода,
и боль легко позабываю,
не помню чёрные года,
а униженья называю
я Русским Стилем, господа.
Среди пленённого народа
я вольный дух -- сама Свобода.
17
Я не сумел остановиться,
и ямб онегинский влетел
в моей истории предел,
чтоб дать ей как-то заискриться.
От А. С. П. освободиться
не может русский графоман.
О, сладостный самообман --
под гения подопериться.
Читатель умный всё простит.
Его, к несчастию, не густо.
У большинства в том месте пусто,
где Слово или Бог гостит.
Диямбы, дольники, хореи
хотя немного посложней,
но, право слово, не важней
любого чувства и идеи.
И потому я так жесток,
переменяя часто слог.
18
На чём же бросил я моих влюблённых?
Прошло уже довольно много дней,
и вот я к Анечке моей
готов вернуться с чувством обновлённым.
Едва лишь Шар Земной склонил невидимую ось
к позиции, что соответствовала маю,
как птица к Северу дорогу вспоминая,
она летит. Ученье прервалось.
Он рядом с ней. Она не кончила семестра.
Его болезнь нарушила весь ритм её ученья.
Но на душе её и мир и облегченье
и нету и оттенка чувств, что Клитемнестра
питала к Агамeмнону по сходной же причине.
Пленённую Кассандру он привёз с собой из Трои.
С царевной этой пил, развратничал, жене интриги строил.
И посему в Микенах от руки супруги удостоился кончины.
В России, правда, чтоб женой убитым быть
достаточно того, чтоб просто пить.
19
Но к счастью в этом смысле есть у нас прогресс
в сопоставленье с Троей, Древней Грецией, Египтом...
Мамашу Клитемнестру грохнул за отца сынок Орест.
У нас никто из женщин, сколько мне известно, не погиб так.
Простите, я отвлёкся на сравненье
весьма сомнительного свойства. Нам же светит
гораздо более простое приключенье --
врачи, анализы, роддом и дети.
Все доктора сошлись -- так славно, без сниженья
