-- Вот если б мне этот дар! Уж я бы обошёл все стороны света, чтобы рассказать людям об Уруке.
Анзуд затрясся в смехе, широко разевая пасть. Из горла его вырвались странные звуки, похожие на кашель и карканье вороны. Он закачался спиной, едва не уронив Гильгамеша.
-- Как ты ещё наивен, человек. Отец твой был мудрее в эти годы.
Вождь обиженно умолк. Внизу проплывала однообразная серовато-белая пелена, над головой простиралось ослепительно чистое голубое небо, прозрачное словно вода в дворцовом бассейне. Между тем Гильгамеш начал зябнуть. Студёный ветер омывал его тело, шумел в ушах, с силой бил в лицо. Окостеневшие пальцы сплелись на шее Анзуда в нерасторжимый узел, затекшие ноги налились тяжестью и горели мурашками. Зубы безостановочно выбивали мелкую дробь. Гильгамеш почувствовал, что коченеет. Не желая обнаруживать перед крылатым львом свою слабость, он долго терпел пронзительный холод, но в конце концов не выдержал.
-- О быстрокрылый Анзуд, - взмолился он. - Смилуйся и не губи своего седока. Тело моё стынет от мороза, руки и ноги покрылись ледяной коркой. Снизойди к убогости человеческой, опустись ниже, чтобы я мог согреться.
-- Я сделаю, как ты просишь. Гильгамеш. Но держись крепко, ибо сейчас мы полетим через облака.
Анзуд камнем рухнул вниз, прорвал облачную завесу и, раскинув крылья, стал парить, медленно приближаясь к земле. У Гильгамеша поначалу закружилась голова, защекотало в животе, к горлу подступил комок. Он зажмурил глаза, приходя в себя. Потом поднял веки и увидел, что они летят над бескрайней пустыней. Золотистыми волнами проносились барханы, над песчаной равниной гуляли крохотные смерчи, неспешными вереницами брели верблюды. Божественный летун постепенно снизился и, приземлившись, пробежал ещё несколько шагов. Гильгамеш расцепил руки и упал на горячий песок. Анзуд скосил на него насмешливый взгляд, обошёл вокруг, склонив голову.
-- Ты жив, человек?
Гильгамеш перевернулся на спину, ответил, стуча зубами:
-- Жив.
Анзуд отошёл в сторону и стал когтями разрывать песок, разыскивая пищу. Гильгамеш ещё долго лежал, слушая звук сгребаемой земли и писк разбуженных тушканчиков. Тело его постепенно согревалось, кожу начало припекать жаркое солнце. Он медленно поднялся, размял ноги, попрыгал. Анзуд тем временем насыщался. С утробным урчанием он возил носом в песке, громко хрумкал и скрёб когтями землю. Закончив трапезу, летун подогнул по куриному лапы, смежил веки и заснул. Гильгамеш прилёг возле него, спрятавшись в тени огромного тела от солнечных лучей. Незаметно глаза его закрылись, сознание погрузилось в дремоту. Утомлённый ночными переживаниями, он легко соскользнул в мир небытия. Но долго спать ему не дали. Проснувшийся зверь толкнул его в бок когтистой лапой, гулко захлопал крыльями.
-- Вставай, человек. Не время отдыхать.
Гильгамеш вскочил, очумело замотал головой.
-- Мы слишком расслабились, - сказал Анзуд. - Это нехорошо. Впереди нас ждёт немалый путь.
Он велел вождю влезть на загривок, взмахнул огромными крыльями и устремился в поднебесье.
На этот раз Анзуд летел не слишком высоко, держась нижней кромки облаков. Птицы загодя сворачивали с его пути, Гильгамеш слышал их испуганные вопли, когда они попадали в струю воздуха, поднятую быстрокрылым вестником. Некоторые отчаянные птахи пытались соревноваться с властелином неба в скорости, но быстро выдыхались и падали вниз. Посланник Энлиля не замечал их. Могучий и невозмутимый, он парил над пустыней, лишь изредка взмахивая крыльями, чтобы не терять высоту. Горячий ветер обжигал лицо Гильгамеша, принося запахи песка и пыли. Ему хотелось голосить от восторга, но он молчал, боясь рассердить чудесного летуна. Прижавшись всем телом к его массивной шее, он неотрывно глядел вниз и дрожал от возбуждения. "Кто до меня поднимался в поднебесье? - самозабвенно думал он. - Лишь мой отец да древний герой Этана, что заложил основы величия Киша. Кроме нас троих ни один живущий на земле не видел того, что сейчас вижу я. Разве это не чудо?".
-- О благословеннейший из крылатых созданий! - обратился он к Анзуду. - Не помнишь ли ты Этану, кишского витязя, что летал к Энлилю за волшебным камнем, дабы излечить от бесплодия свою жену?
-- Он памятен мне, - откликнулся Анзуд. - Отчаянный храбрец, весьма благонравный и мудрый человек. Он приглянулся Энлилю, который отличил его среди прочих. Редкая честь для смертного.
-- Где он сейчас?
-- В свите Эрешкигаль, взвешивает проступки покойников, отмеряя им наказание.
Это известие поразило Гильгамеша. Он не на шутку встревожился, узнав, что после смерти ему предстоит встретиться со знаменитым кишским воителем. Не станет ли тот мстить ему за унижение родного города? Эти подозрения заставили Гильгамеша по иному взглянуть на вожделенное бессмертие, увидев в нём не только средство воскресить умершего друга, но и способ избежать тяжкой кары.
Спустя несколько часов полёта Анзуд вновь пошёл на снижение. Гильгамеш увидел деревянные врата посреди пустыни и две каменные башни по бокам. Посланец Энлиля опустился перед воротами, сложил крылья. Вождь бодро спрыгнул на землю.
-- Куда ведут эти двери? - спросил он.
-- В Дильмун. Здесь начинается страна блаженных. Постучи, и тебе откроют.
Гильгамеш подчинился. На его стук из-за башен появились два странных существа: наполовину люди, наполовину насекомые. Сверху они имели тела мускулистых воинов, но внизу превращались в громадных скорпионов с хитиновым панцирем. Восемь членистых лап быстро семенили по земле, издавая устрашающий треск, на крючкообразных хвостах покачивались громадные жала. В руках стражи держали длинные копья.
-- Кто ты и зачем явился сюда? - хором спросили они Гильгамеша.
-- Я - внук Солнца Гильгамеш, по милости богов управляющий великим городом Уруком. Я пришёл сюда, чтобы узнать тайну бессмертия у мудрого Зиусудры.
-- Кто прислал тебя и чьим именем хочешь ты войти в эти ворота?
-- Грозный Энлиль великодушно позволил мне приобщиться к этой тайне. Его именем прошу я открыть врата Дильмуна.
-- Есть ли у тебя поручитель, удостоверяющий подлинность твоих слов?
-- Я - его поручитель, - рявкнул Анзуд. - Или ослепли вы, что не видите посланника главы совета?
-- Давно уж не было тебя здесь, крылатый вестник, - с ленцой протянул один из охранников, приближаясь к львиноголовому орлу. - Знать, снова что-то не ладно в мире, коль смертного пускают в страну блаженных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
