накрапывать дождик. День вообще был не очень. Аня жалась к Артему, он ее обнял и поцеловал в холодный нос. Боже, как она была счастлива!
Но появилась Ева, и пришлось просыпаться. К вечеру Аня сумела убедила себя, что Ева в прошлом и, наверное, им действительно надо было просто поговорить вдвоем. Только эта женщина очень четко обозначила шаткость положения Ани.
Все последующие дни Аня размышляла о том, почему не верит в счастливый финал их с Артемом истории. Потому что он художник? Потому что сегодня у него одна натурщица, а завтра другая? Потому что все книги и фильмы рассказывают именно об этом – легкомыслии и увлеченности творческих людей? А может, все дело в том, что, имея за плечами неоднократный опыт неудачных отношений, Аня просто не верит в себя? В то, что ее смогут полюбить? И если месяц назад их встречи давали ей лишь счастье и надежду, то теперь легким звоночком появлялся вопрос: «Я девушка для выходных?»
Она гнала от себя подобные мысли, не позволяла им отравить эту осень. Самую счастливую в ее жизни.
В духовке запекалась рыба, на столе лежали овощи, которые предстояло нарезать. За окном было темно. У них планировался домашний пятничный ужин, но приехал Серж, и Артем спустился вниз. Вот Сержа он в квартиру не пригласил, а Аня вовсю хозяйничала на кухне. Это ведь хороший знак, правда? А все остальное она себе просто придумала. И про Еву, и про новую натурщицу в будущем. Это просто от неуверенности в себе. Надо себя чем-нибудь занять.
В сумке лежала книга Ревельского. С дарственной подписью. Книга была небольшая, и Аня возила ее с собой, чтобы читать в метро. Там маленькие рассказы и миниатюры. Удобно. Подарок Ревельский сделал, когда приезжал обсуждать с Татьяной Александровной презентацию книги в одном из крупнейших столичных магазинов. Аня пару мест даже зачитала Артему. Впрочем, на него цитаты не произвели никакого впечатления. Он предпочитал исторические романы советских классиков – Шишкова, Германа, Пикуля. Говорил, что они лучше помогают понять страну, природу и людей.
Аня над Пикулем засыпала и «Слово и дело» так и не осилила. Зато Ревельский оказался созвучен. Она открыла книгу.
«– Я уже нашла своего человека, – объяснила она причину отказа.
Я почти привык, что все женщины, которые мне нравятся, оказываются несвободны. Это научило меня мастерски держать лицо.
– Вы счастливы? – спросил с легкой улыбкой, маскирующей очередное поражение.
– Наполовину, – ответила она точно такой же улыбкой.
– Почему?
– Боюсь, из нас двоих только я нашла своего человека, а он об этом даже не догадывается». Точнее не скажешь. В яблочко. Аня закрыла книгу и положила ее на стол. Рыба на подходе, пора заняться овощами.
Хлопнула дверь. Это вернулся Артем. Тёма… Так она шептала порой ночами, присваивая его себе.
– Очень вкусно пахнет, – сказал он, заходя на кухню.
– Еще пять минут, и садимся за стол.
– Отлично.
Артем подошел к Ане, обнял ее со спины и слегка потерся щекой о макушку.
– Разговор с Сержем вызвал страшный голод.
– Что хотел Серж?
– Чтобы я поторопился с картиной. Заказчик ждет, Серж инспектирует, я пытался объяснить, что спешка для Рима вредна.
– Рим сильно удивится, когда узнает, что у него появился инспектор из Москвы.
– Думаешь, Риму есть дело до Сержа?
Они привычно играли словами, и Ане было хорошо. В этом доме и в этих руках. Все остальное – просто неуверенность в себе. Она пройдет. Обязательно.
4
Встреча с Марком Траубом, главным режиссером театра «Маски пилигримов», прошла хорошо. Зря Егор волновался. У Трауба был небольшой, заваленный всякой всячиной кабинет. Здесь находились и бурки, и чучело ворона, и набор граненых стаканов, и «Золотая маска» – серьезная театральная премия. И куча бумаг на столе, на стульях, под стульями. Документы, пьесы, сценарии, сметы. Егор подумал, что комната часто бывает отражением личности человека. Вот так, наверное, устроен мозг главного режиссера «Масок пилигримов». Одним словом – чердак.
А Трауб тихим голосом рассказывал о своем новом спектакле – «Макбете» по Шекспиру. Говорил, что роли уже распределены между актерами, даже прошла первая читка. Скоро начнутся репетиции, и он приглашает на них Егора.
– Наверное, чтобы сообразить, какие декорации подойдут, вам нужно увидеть пластику спектакля. Все должно быть сочетаемым – существование актеров на сцене, костюмы, декорации. Как составные части мозаики, которые, соединяясь, образуют единое целое, понимаете?
– Понимаю, – закивал головой Егор.
После этой встречи он перечитал «Макбета», а потом начал ходить на репетиции. «Стена» оставалась незаконченной. Он не успевал. Такой грандиозный заказ, такой шанс новой интересной работы! А еще акварели для продажи и мастер-классы (надо же платить за квартиру). Это постоянный заработок, который Егор не собирался бросать. Но все его мысли теперь занимал театр.
– Мне очень понравилась ваша идея с разным освещением, – говорил Трауб Егору после очередной репетиции. – Когда в одной картине в зависимости от цвета выпуклыми становятся определенные детали. Это интересно. Я хочу попробовать такое на сцене в качестве смены декораций. Меняешь цвет – меняешь место действия и атмосферу.
Егор думал об этом постоянно. Идея сложная и захватывающая. Такой вызов самому себе. Справится ли?
К концу ноября что-то стало складываться в голове. Он вышел из метро и направился в «Роки» за Викой. На улице темно, промозгло и голые деревья. Переплетения веток напоминали паутину. Что, если взять за основу именно это? Переплетение как сеть, ловушку. Ведь Макбет в конце концов попадает в ловушку собственных преступлений. Это идея… Это отправная точка.
Егор быстро дошел до «Роки» и, перегнувшись через барную стойку, поцеловал Вику в губы.
– Привет.
– Привет, – ответила она ему, не отрывая губ.
– Сделай горячий чай, я замерз.
– Сейчас будет.
За столик Егор не пошел, расположился здесь же, между нетрезвой девушкой с синими волосами и двумя друганами с пивом. Девушка грустила – с ней никто не знакомился. Друзья громко обсуждали недавний футбольный матч. Егор достал из рюкзака блокнот и занялся делом – начал рисовать.
Так, ветки деревьев… здесь можно поиграть с листьями. В начале это будут деревья с пышной кроной.
А в конце лишь голые ветки, напоминающие капкан. Тогда надо понять рисунок. Рисунок должен быть точный. Потом определиться с цветами и как будут высвечиваться разные части…
– Твой чай.
– Спасибо. Мне кажется, я наконец понял, как можно оформить спектакль.
– Я в тебе не сомневалась.
– Вика, две «Кровавые Мэри» и одна «Маргарита».
– Принято.
Ее рабочий день был в самом разгаре. Егор, как всегда, ждал и проводил время с пользой.
Ветки деревьев
