Разумеется, у него по-прежнему не было никаких доказательств, однако он вполне мог предположить, что те выплаты, которые Алессандра регулярно получала, предназначались вовсе не на содержание дитя любви. Возможно, этот человек просто покупал молчание Алессандры, но оставалось лишь догадываться, чего именно он боялся. Не исключено также, что он являлся французским шпионом, получавшим от Алессандры какие-то секретные сведения. И в таком случае эти деньги были платой за работу.
Думая обо всем этом, Джонатан скакал в сторону парка, где должен был встретиться с дядей. Эдвард, накануне написавший ему, требовал срочной встречи, и это означало, что он очень рассержен, - возможно, из-за того, что племянник так долго не мог справиться со своим заданием.
Заметив Эдварда у источника, он тотчас же подъехал к нему.
- Вы без лошади, дядя? Но почему?
Эдвард нахмурился и пробурчал:
- Доктор сказал, что я должен совершать продолжительные прогулки каждый день. Привяжи свою лошадь и присоединяйся ко мне. Давай вместе погуляем. Думаю, и тебе это полезно.
Джонатан поступил так, как ему было сказано, и пошел рядом с дядей.
- Вы не больны? - спросил он.
- Нет, просто старею. Такое, знаешь ли, со всеми случается, - добавил дядя с усмешкой. - Он шагал довольно бодро и при этом помахивал своей изящной тростью. - Что же касается нашей встречи… Я давно ничего не слышал от тебя и подумал, что мне нужно узнать, что происходит.
- Кое-кто проявляет нетерпение? - осведомился Джонатан.
- Нет, просто этот «кое-кто» считает, что ты слишком уж медлителен. Для этого есть причина?
Разумеется, причина была. Но сейчас ему не хотелось говорить Эдварду о гербах. Или все-таки сказать? Немного подумав, Джонатан спросил:
- А если я сообщу вам, что я все узнал и что у меня есть список ее покровителей, - что вы сделаете?
Эдвард остановился и внимательно посмотрел на племянника.
- У тебя действительно есть этот список?
- Нет, еще нет. Но меня интересует, что вы сделаете, когда я все узнаю. Видите ли, я получил это задание не от министерства внутренних дел, как случалось обычно. И мне очень любопытно, кто попросил вас передать мне это дело. Дядя, кто вас об этом попросил?
Эдвард продолжил прогулку, но теперь он шел гораздо быстрее; было очевидно, что он нервничал.
- Знаешь, Джонатан, я не потерплю, чтобы кто-либо вторгался в…
- Дядя, но я ведь задал вам вопрос не из праздного любопытства. Я занимаюсь этим делом, поэтому хочу знать, кто заказчик. Мне кажется, что это совершенно естественно. Разве не так?
- Нет, не так, - буркнул Эдвард и зашагал еще быстрее.
Джонатан тут же догнал его и проговорил:
- Ладно, хорошо… Я вижу, что мой вопрос очень взволновал вас, так что давайте забудем о том, что я его задал.
- Проклятие! Конечно, забудем!
Какое- то время оба молчали. Наконец Эдвард, успокоившись, сказал:
- Я хотел расспросить тебя о ее дочери.
- О Селии?
- Да, о ней. Могла ли она найти что-то такое, что не удалось отыскать тебе?
- Полагаю, что такое вполне возможно. Но даже если она что-либо нашла, чем это грозит? И вообще, почему вы об этом спросили?
Эдвард немного помолчал, потом с явной неохотой ответил:
- Просто в последнее время давняя история Алессандры почему-то вдруг стала интересовать дам весьма почтенного возраста - так мне сказала моя жена. И ей известно, что мать Саммерхейза начала расспрашивать об этом некоторых своих старых подруг, а те, в свою очередь, расспрашивали других… Как-то странно все это. Тебе так не кажется?
- Возможно, все дело в недавней кончине Алессандры, - предположил Джонатан. - Да и стоит ли придавать такое значение разговорам пожилых дам?
- И все же не нравятся мне эти разговоры, - проворчал Эдвард. Пристально взглянув на племянника, он спросил: - Ты хорошо знаешь дочь Алессандры? Или просто знаком?
- В общем-то… неплохо знаю. Я не раз с ней разговаривал во время своего расследования. Да и как могло быть иначе?
- Ты должен выяснить, удалось ли ей что-то узнать. И будь тверд с ней. Если нужно, предложи ей деньги. Девушки подобного рода тотчас реагируют либо на деньги, либо на угрозы.
Тут к ним приблизились две дамы, медленно шагавшие по дорожке, и оба умолкли. Когда дамы прошли мимо, Джонатан спросил:
- Что вы имели в виду, когда сказали о девушках «подобного рода»?
Эдвард, поморщившись, проворчал:
- Я не расположен потворствовать твоим деликатным чувствам в отношении подобных женщин, Джонатан. И вообще, я ведь говорю не о твоей матери. Твоя мать - совсем другое дело. Впрочем, какая тебе разница, что я имею в виду? Все очень серьезно, Джонатан, и ты должен помнить: твой долг - во что бы то ни стало выяснить, что теперь известно этой девице. Сделай для этого все возможное. - Улыбнувшись, Эдвард добавил: - Ты ведь знаешь, что в таких случаях делают с девицами.
- Вы говорите о долге, дядя? Я выполнял свой долг перед Англией, когда был на побережье. Но о каком долге вы говорите сейчас? Ведь я даже не знаю, кто поручил мне это проклятое задание. И имейте в виду, дядя, всему есть пределы. Поэтому я не намерен выполнять ваше последнее задание. Я не стану допрашивать Селию Пеннифолд.
Эдвард снова остановился и в изумлении уставился на племянника. Нахмурившись, проворчал:
- Слишком много возражений с твоей стороны, дорогой мальчик. Что значит для тебя эта женщина? Почему ты так защищаешь ее? Она соблазнила тебя? Признайся.
- Нет, не соблазнила.
- Значит, ты ее соблазнил. Да-да, и не пытайся это отрицать! Я это вижу по твоим глазам. Возможно, другие не заметили бы этого, но я-то вижу тебя насквозь. - В раздражении застучав своей тростью, дядя продолжил прогулку. И вдруг воскликнул: - Ты что, рехнулся?! Как ты мог связаться с такой женщиной?!
- Вы не знаете ее, так что перестаньте отзываться о ней подобным образом, - ответил Джонатан, с трудом сдерживая гнев.
- А мне не нужно ее знать. Я прекрасно знал, кем была ее мать, и этого вполне достаточно. Не сомневаюсь, что она воспитала дочь соответствующим образом. А если ты не желаешь выполнять задание… Что ж, можешь закончить это дело немедленно, и тогда у твоего кузена появится еще одно основание не признавать тебя…
- Он все равно отказывается признать меня. И никогда не признает. Так что не бросайте мне эту старую приманку. Мне наплевать, что обо мне подумает Торнридж.
- Ты серьезно? Вижу, она совершенно вскружила тебе голову, мой мальчик. Что ж, ее мать прекрасно умела это делать. Вероятно, и дочь такая же. - Дядя презрительно фыркнул и добавил: - Похоже, она слишком уж скомпрометировала тебя, так что ты мне больше не нужен.
