— А как выяснили, откуда канистра? Насколько я помню, ярлычка с надписью «ТНК», заправка № такая-то, на ней было!
— Ты считаешь — очередная подставка? Вряд ли. Выяснили по магнитному коду, между прочим, с большим трудом.
— Допустим, — согласился Денис, — а фотографию Вюнша на заправке предъявляли?
— Предъявляли.
— Но его не опознали.
— Нет. А ты чего хотел?! Месяц, почитай, прошел! Кассир сказала, что тормозную жидкость покупал мужчина средних лет. Ее ни до того, ни после никто не брал, поэтому и вспомнила.
— Хорошо, давайте еще раз задумаемся, дядь Слав. Зачем вообще убийца разлил в гараже тормозную жидкость? Предположим, преступник хочет подставить Вюнша, чтобы в дальнейшем шантажировать. Он пытается нас убедить, что имело место случайное убийство, якобы поэтому Вюнш оставил в теле Коротаевой свой нож и лужу крови, которую нечем было вытереть, залил тем, что оказалось под руками, — тормозной жидкостью. А потом по какой-то причине решил оставить все как есть. Скажем, опасался слежки. Если принять версию о том, что Вюнша кто-то подставляет с целью шантажа, тормозная жидкость играет еще одну важную для преступника роль: своей вонью забивает трупный запах, не позволяя обнаружить труп раньше времени. Но теперь выясняется, что канистра с тормозной жидкостью оказалась в машине Коротаевой не случайно. Следовательно, и все остальное подстроено. Следовательно, Вюнш невиновен.
— Твоими бы устами!.. — неожиданно разозлился Грязнов-старший. — С этой долбаной тормозухой сразу было не все в порядке. «БСК» сто лет нигде не применяется, разве что в «Запорожцах».
— Это как раз не проблема, — возразил Денис. — Если бы другие улики указывали на Вюнша, этому факту легко можно было найти объяснение. Предположим, Марии кто-то сказал, что необходимо иметь тормозную жидкость про запас, вот она купила, не разобравшись, первую попавшуюся. Давай лучше подумаем о шантажисте. Он же и есть, на мой взгляд, наиболее вероятный убийца. Что мы о нем знаем? Каким-то образом он связан с Кариной Симонян и с Марией Коротаевой. Возможно, он был любовником последней, или обеих. По крайней мере, близким знакомым. Ему выгодно перенести собрание акционеров «Русьнефти».
До сих пор мы считали, что это важно для двух человек — Вяземской и Бешкетова. Положение Вяземской шаткое из-за назревающего скандала с двумя миллионами грязных баксов, но она сама уверяет, что инспирирован он не Бешкетовым. К тому же Бешкетова нет в Москве сейчас и не было в день убийства Марии. С другой стороны, правда, опять же, по словам Вяземской, Бешкетов продвинулся, поскольку предугадывал планы главного конкурента «Русьнефти» — Найдича. Теперь мы выяснили, что за Найдичем и его шпионом в Минфине, Гмызой, следила Симонян…
— Ладно, — перебил Дениса Грязнов-старший, схватившись за голову, — какой отсюда вывод?
— Либо шантажист и убийца — Вяземская, либо Симонян, либо — и это кажется мне гораздо более вероятным — кроме Вяземской и Бешкетова кто-то еще был заинтересован в переносе собрания акционеров.
— И я догадываюсь, кто это, — кивнул Грязнов-старший. — Вюнш!
— Ну, знаешь, дядь Слава! — взорвался Денис.
— Ладно, ладно, не психуй, — попросил Грязнов-старший, сдавливая руками виски, — голова раскалывается. Еще эта гроза в октябре! Коньяк будешь?
— Вообще-то я за рулем, — с сомнением протянул Денис, понимая в то же время, что ситуация обязывает.
— Ничего. В такую погоду и трезвому влететь в аварию — раз плюнуть. Примешь сто грамм, будешь ехать внимательнее. Между прочим, собрание акционеров наверняка уже закончилось. Начали они в семь, а народу на нем присутствовало не больше полусотни человек.
— Оперативная информация? — поинтересовался Денис. — И до чего они договорились?
— Понятия не имею!
Денис набрал номер Гордеева.
— Юрий Петрович! Нужно срочно выяснить подробности собрания акционеров «Русьнефти».
— До утра подождать нельзя? — проворчал адвокат.
— Нет. Срочно.
Приняв стопку, чтобы не обидеть родного человека, Денис уехал домой, иначе ста граммами не ограничилось бы. Гроза все усиливалась и усиливалась, на севере одна за одной вспыхивали молнии, дождь лил как из ведра. Со страшной силой клонило в сон, но он решил дождаться звонка Гордеева.
Ждать звонка пришлось больше часа. И это оказался не Гордеев: Бешкетову вздумалось отметиться в неурочный час. Он задал пару дежурных вопросов: что да как, но Денис не счел нужным вдаваться в подробности и отделался ничего не значащими фразами, в свою очередь расспрашивать про собрание тоже не стал.
— У вас там в Волчанске тоже гроза? — спросил он, давая понять, что говорить им больше не о чем.
— Да, — ответил Бешкетов, видимо поднеся мобильник к окну, — слышите, как громыхает.
Минут через пять Денис почувствовал, что безнадежно засыпает. Включил телевизор погромче, пощелкал каналами и остановился на ВВЦ: шумовой фон создает, но не отвлекает. На какое-то время он все-таки впал в забытье, когда проснулся, передавали всемирную сводку погоды, слов диктора было не разобрать, но все и так явствовало из картинки: с северо-востока на европейскую часть России стремительно наступал холод, фронт проходил как раз через Москву, а дальше до самого низа экрана — до Турции и Закавказья — ясно, ни облачка.
Денис сорвался с места и помчался к Симонян домой. Дверь была опечатана, но открывалась внутрь. Минут пятнадцать он провозился с отмычкой, аккуратно пролез под клейкую ленту, не включая свет, прошел в столовую, нащупал на стене фотографию в рамке — групповой новогодний снимок сотрудников «Русьнефти» — и вышел, аккуратно захлопнув дверь.
Гордеев позвонил, когда он подъезжал по Профсоюзному проспекту к Кольцевой.
— Докладываю, господин великий сыщик. По вашему повелению вытряс душу из юриста «Русьнефти». На собрании, как и предполагалось, произошла большая буча при голосовании за кандидатуру финансового директора. Изначально шансы Вяземской вроде бы считались предпочтительными, но потом ей начали задавать вопросы про ремонт нефтехранилища…
— Павлоградского?
— Да. Никакого ремонта на самом деле…
— Знаю, дальше что?
— Дальше Подорожный пытался ее выгородить. Но у него ничего не вышло, поэтому подавляющим большинством избран Бешкетов, который вообще не присутствовал, он на Украине.
— Как бы не так!
Денис подъехал к заправке. Всю дорогу он молился, чтобы работала та же кассирша, что и седьмого сентября. Шанс был один к четырем, или даже один к пяти, но все-таки он выпал.
Женщина немного удивленно посмотрела на фотографию и уверенно показала на Бешкетова:
— Он.
— Точно? — переспросил Денис.
— Абсолютно. Был на черном сотом «ауди», с шофером. Купил тормозную жидкость. Еще сказал, что всегда заправляется здесь, потому что нормальный бензин только у нас на «ТНК», а остальные его разбодяживают всякой дрянью, особенно «Русьнефть». Он, мол, совершенно точно знает.
5
— Нет, ты скажи, какого черта Бешкетову делать у домработницы, если он может остановиться в гостинице? — в двадцатый раз за последние пять минут спросил у Дениса Грязнов-старший. Было полшестого утра, получить ордер на арест Бешкетова он успел, а протрезветь — нет. — Вот он, дом двадцать пять, стой!
Не дожидаясь, пока Денис окончательно затормозит, он спрыгнул в лужу и, отчаянно матерясь, зашагал к подъезду напрямик через грязь. Группа захвата только подъезжала.
Грязнов-старший нажал звонок и не отпускал, пока из-за двери не послышался испуганный голос:
— Эдик, это ты? Что случилось, почему ты вернулся?
Дверь приоткрылась на цепочку. Денис узнал Риту, но дядя тут же заслонил щель спиной, просунув в нее ногу и размахивая корочкой.
— Где он?!
— Уехал. Минут сорок назад.
— На Украину?
— Да, в Волчанск.
— А почему он останавливался у вас?
— Так за ним же следили!
— Запритесь и никому не открывайте!
Не взглянув на Дениса, он все так же прямиком через грязь прошел к оперативной машине.
Денис залез в теплый джип и сладко поежился на водительском сиденье. Сейчас домой, подумал он, и поспать часиков до двух, пока все утрясется.
— Печку включи на всю! — потребовал дядя, распахнув дверцу справа. — Видишь, ноги из-за тебя промочил! Прокатимся километров пятьсот? Я предупредил: на таможне его задержат. Давай, не спи, мне нужно в час, не позже, быть на совещании в ГУВД. Жми! А я пока покемарю.
ТУРЕЦКИЙ И КОМПАНИЯ
Денис не очень любил откровенные попойки с дядюшкой и Турецким. Деловые пьянки — другое дело, последняя, например, прошла вполне пристойно. Но она проистекала у Турецкого дома, и на ней присутствовал Гордеев. Сегодня этих сдерживающих факторов не было. Но отказаться не представлялось ни малейшей возможности, единственное, что Денис смог для себя сделать — явиться на Петровку скромно, пешочком. Иначе матерые сыщики, чего доброго, станут склонять его развозить их по домам, упирая на то, что он выпил на пятьдесят граммов меньше, а если даже от них не отставать, аргументы все равно найдутся: мол, они в его годы…
