По условиям договора, Россия обязывалась выплатить победителям 2,5 млрд руб. репараций, произвести полную демобилизацию своей армии, признать марионеточные правительства Украины, Прибалтики и Финляндии и незамедлительно вывести оттуда все свои войска.
Формально отошедшие от России территории не аннексировались Германией, однако в условиях немецкой оккупации правительства ряда вновь образованных государств к моменту заключения договора уже обратились к Берлину с «просьбой» о присоединении ко Второму рейху, а когда, скажем, очередное правительство Украины 17 апреля 1918 г. отказалось подписать украино-германскую военную конвенцию, на которой настаивали немцы, то оно попросту было арестовано, а во главе «независимого» государства был поставлен незалежный гетман Скоропадский, который сразу же подписал все, что от него требовали в Берлине. В целом же все это было прямо-таки настоящим триумфом провозглашенной Лениным политики мира без аннексий и контрибуций.
Итак, проследив всю цепочку, начиная от требований пангерманских экстремистов аннексировать Прибалтику и Украину и заканчивая заключением Брестского мира, мы видим, что все действия немецкого правительства на Востоке были подчинены единой цели, которая этими немецкими экстремистами и была сформулирована еще в конце XIX в. Таким образом, есть все основания для вывода, что, объявляя войну России, кайзер несомненно ставил захватнические цели развала Российской империи и подчинения Германии отторгнутых от нее территорий. Хотя, разумеется, это не было единственной причиной, приведшей к началу Первой мировой войны. Главная же цель Германии состояла в достижении европейской гегемонии, но достичь ее немцы могли, лишь значительно ослабив двух своих основных континентальных соперника.
Однако ослабить Россию и Францию надолго, да так, чтобы не повторилась история возрождения военной и экономической мощи Парижа, как это произошло после войны 1871 г., можно было лишь разделив территорию соперников на ряд мелких и зависимых от Германии государств.
Следовательно, цели, которые ставил Вильгельм II, мало чем принципиально отличались от целей, которые декларировал Гитлер. Хотя конечно степень варварства нацистов на порядок превосходила варварство их пангерманистских предшественников.
С другой стороны, было бы глубоко ошибочным представлять немцев периода Первой мировой войны в качестве этаких безупречных рыцарей. О том, как во время Первой мировой вели себя немцы на оккупированных ими территориях, скажем, прекрасно видно из телеграммы генерала Байова начальнику штаба армии северо-западного фронта генералу А. А. Гулевичу от 29 августа 1915 г.:
«По показаниям нижних чинов, бежавших из германского плена, а также жителей, прибежавших со стороны противника, германцы забирают у населения весь скот, лошадей, фураж и решительно все кормовые средства и обувь, обыкновенно даже без всяких квитанций. Все мужское население, за исключением стариков и подростков, угоняется в тыл на работы, а по показаниям некоторых для привлечения на военную службу. Женщины насилуются на глазах родных. По донесению начальника второй гвардейской кавалерийской дивизии, германцы зажгли деревни Хписса, Здитово, Спорово, причем расстреливали жителей, пытавшихся спастись от огня».
Не отставали от немцев и австрияки, устроившие массовый геноцид галицких и буковинских русинов. Ведь именно австро-венгерские власти создали первые в Европе концентрационные лагеря Талергоф и Терезин, которые были предвестниками нацистских концлагерей Дахау, Освенцима и Треблинки. По свидетельству одного из узников концлагеря Талергоф В. Р. Ваврика, этот лагерь «был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи».
Советская трактовка вины за развязывание Первой мировой войны
При определении главного виновника за развязывание Первой мировой войны нельзя обойти молчанием и так называемую советскую версию. Собственно говоря, советская трактовка Первой мировой войны на сто процентов была обусловлена позицией в этом вопросе Ленина, который раз и навсегда определил, что Первая мировая являлась преступной и захватнической войной со стороны всех ее основных участников:
«Ни Россия, ни Германия и никакая другая великая держава не имеют права говорить об "оборонительной войне": все великие державы ведут империалистическую, капиталистическую войну, разбойничью войну, войну для угнетения малых и чужих народов, войну в интересах прибыли капиталистов, которые из ужасающих страданий масс, из пролетарской крови выколачивают чистое золото своих миллиардных доходов» (В. И. Ленин. «Речь на интернациональном митинге в Берне»).
Хотя самая большая вина за разлитые потоки рабоче-крестьянской крови, с точки зрения Ильича, разумеется, лежала не на кайзере, а на Николае II.
«Реакционный, грабительский, рабовладельческий характер войны со стороны царизма еще несравненно нагляднее, чем со стороны других правительств» (В. И. Ленин. «Социализм и война»).
Этой ленинской позиции советские историки были просто обязаны неукоснительно следовать, даже если это и не всегда совпадало с их собственными убеждениями. Не была в этой связи исключением и фундаментальная работа «Европа в эпоху империализма», написанная в середине 1920-х гг. известным историком, академиком Тарле, в которой ее автор уже изначально открестился даже от самой идеи установления виновника Первой мировой войны:
«С точки зрения научного исследования самый спор о "моральной вине" не нужен, научно не интересен… Обе комбинации враждебных держав были способны провоцировать вооруженное столкновение, обе стремились к завоеваниям; обе способны были в момент, который им бы показался выгодным, зажечь пожар, придравшись к любому предлогу, который показался бы наиболее подходящим. В этом смысле, конечно, вожди Антанты нисколько не превосходили в "моральном" отношении вождей Австрии и Германии».
Согласно точки зрения Тарле, главного виновника войны установить принципиально невозможно, поскольку все участники своры ставили преступные цели и во имя их достижения и развязали войну:
«Цель, во имя которой шла на бойню одна держава, была столь же "законна", как и цель других держав. Другими словами, она была столь же преступна. Все державы желали войны и вступали в нее как грабители. За мировую войну каждое правительство ответственно в той же мере, как и остальные».
Однако, как историк, Тарле прекрасно понимал, что факты упрямо свидетельствуют — ответственность за развязывание войны летом 1914 г. несет не Антанта, а две центральные державы, так как странам Тройственного согласия в это время было просто невыгодно начинать большую европейскую войну:
«Но фактически случилось так, что Англии и Франции невыгодно, неудобно, рискованно было начинать войну именно уже летом 1914 г.; даже России, где говорилось и писалось много воинственного и легкомысленного в последние месяцы, тоже невыгодно было немедленно выступать уже летом 1914 г…
А в Германии и в Австрии… показалось совсем верным и выгодным делом раздавить Сербию, которая годами систематически раздражала и провоцировала Австрию…»
Интересная постановка вопроса. Оказывается, сербы не боролись за свое национальное освобождение от османского ига и австрийского угнетения, за право на самоопределение сербов в едином государстве, а лишь хулиганили, систематически раздражая и провоцируя Австрию.
«…если же Россия и Франция вмешаются в дело, то и для войны с ними лучшего времени не найти; Англия, самый могучий из противников, не захочет и не сможет в данный момент воевать».
Таким образом, как ни крути, а ответ на вопрос, кто же является конкретным инициатором войны в 1914 г., очевиден — это Германия и ведомая ею Австрия, что вынужден признать и Тарле:
«За то, что война разразилась именно в августе 1914 г. и что она была объявлена именно при таких обстоятельствах и этой именно форме, за это несут ответственность обе центральные державы, причем главная доля падает на германское правительство.
Однако такой вывод явно противоречил ленинской постановке вопроса, и поэтому далее академик прибегает к еще одной уловке:
«Виновен в войне не тот, кто ее объявляет, а тот, кто делает ее неизбежной. Войну 1914 г. сделали неизбежной все великие державы, и те, которые объявили войну, и те, которым ее объявили».
Заметим, что, используя подобную казуистическую «логику», например нетрудно доказать, что виновником Великой Отечественной войны был в том числе и СССР, поскольку фактом своего существования вынудил Гитлера начать войну. При этом академик настаивает, что центральные державы якобы сделали войну всего лишь возможной, а вот неизбежной мировую бойню сделала Антанта, причем главная вина лежит на России:
