Рейтинговые книги
Читем онлайн Командир субмарины. Британские подводные лодки во Второй мировой войне - Бен Брайант

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 65

Мы выпустили две торпеды по танкеру, и он затонул на удивление быстро. И едва торпеды взорвались, мы сразу всплыли и орудийным огнем атаковали каботажное судно.

Оно развернулось, пытаясь от нас уйти, поскольку маленький приморский городок Позитана находился всего лишь в полутора милях от нас. В нашем распоряжении оказалось только две с половиной минуты до того, как возвратился воздушный патруль, и мы срочно погрузились, но и за это время успели выпустить двадцать шесть снарядов. В следующие несколько минут пришлось еще глубже погрузиться и сменить район атаки, чтобы не быть обнаруженными самолетом. Когда мы снова поднялись на перископную глубину, я имел удовольствие наблюдать, как каботажный пароход резко накренился, готовясь медленно пойти ко дну.

Эта атака вызвала увеличение радиообмена противника. Существовала очень эффективная система перехвата итальянских сигналов, и с их помощью штаб флотилии имел возможность получить полное представление обо всем происходящем. Сами субмарины никогда не нарушали тишины эфира, за исключением самых редких случаев, когда нужно было сообщить о появлении крупных военных кораблей или происходило нечто из ряда вон выходящее. Они просто не хотели выдавать свое присутствие. Но противник не без основания опасался субмарин и постоянно докладывал о реальных или вымышленных британских подлодках. Командующий не мог знать, действительно ли существовала та или иная субмарина или ее просто выдумали, но если передаваемая позиция совпадала с районом действия одной из его подлодок, то он считал сообщение правдивым. Он и понятия не имел, осознавала ли сама субмарина, что ее видят; если нет, что могло произойти в том случае, если ее засекли с самолета, то предупредить ее о готовящихся неприятностях оказывалось весьма трудно. Чтобы удостовериться, что лодка не попадет впросак, он обычно посылал сигнал: «Вас могли видеть в…»

Противник уже имел повод убедиться в присутствии в этом районе «Сафари» и поэтому послал серию сообщений своим судам. Барни уже надоело сообщать нам, что нас могли увидеть. Обычно субмарина очень хорошо знала, почему вражеские радиостанции подняли крик, поскольку сама и давала повод к этим крикам. Вполне понятно, что порой подлодки не так благодарно принимали отеческую заботу командующего, как были бы должны это сделать. Барни заботился о нашем благополучии. Потеря танкера и каботажного судна прямо под носом собственного дозора в Бокко-Пикколо вызвала буквально вой итальянцев в эфире; затем последовал сигнал от «S.8». Когда его расшифровали, то удалось прочитать следующее:

«Бен, Бен,Не попал бы ты в плен.Среди бела дняДыма нет без огня».

Именно во время этого патруля «Сафари» получила свое имя. А поскольку произошло потрясающее совпадение, историю стоит рассказать. К этому периоду патрулирование превратилось уже в куда более достойное джентльменов занятие, чем представляло собой в первые военные дни. Прекрасная консервированная пища; хороший кок и свежеиспеченный хлеб; радиоприемник, регулярно сообщающий интересные новости. Вскоре газета «Дейли миррор» обеспечила подводников собственным печатным изданием, которое называлось «Доброе утро». Эта газета содержала главным образом карикатуры и статьи беллетристического характера, поскольку конкретные даты выпуска в данном случае не имели никакого значения. Если субмарина собиралась в поход на двадцать один день, значит, для нее надо было подготовить двадцать один выпуск. Все они хранились у рулевого, и каждое утро за завтраком открывался новый номер, причем за приключениями Джейн, описываемыми в газете, все следили изо дня в день с огромным энтузиазмом. В наш рацион входили нехитрые сладости и ячменный сахар. В один из первых походов на «Силайон», еще до того, как сладости вошли в рацион, но когда уже невозможно было их просто купить, мы не могли достать ничего, кроме древнего лакричного ассорти, которое я с тех пор просто терпеть не могу.

Мы все еще носили литерно-цифровой номер «Р.211», но ходили упорные слухи, что субмаринам снова будут давать названия. В выпуске новостей по радио мы услышали, что уже издан приказ и все подлодки получат собственные имена. Тот тип, к которому относились и мы, будет иметь названия, начинающиеся на букву «С». Мы бурно обсуждали, какое же имя нам дадут. Горькие пессимисты предполагали, что это окажется нечто совсем скучное и лишенное фантазии, типа «Шекспир» или «Спенсер». А потом мы начали обсуждать, как бы мы хотели называться. Мы воображали себя охотниками и чувствовали, что имя «Шикари» оказалось бы просто великолепным, но уже существовал старый эсминец, узурпировавший это чудесное слово. От него мы перешли к «Сафари», и все до одного в кают-компании согласились, что именно так мы и должны называться.

Вернувшись из этого похода, я отправился с докладом к Барни. Он спросил:

– Вы наверняка знаете, что субмарине присвоили имя.

– Да, – ответил я. – Мы слышали об этом по радио. Наверное, «Шекспир».

– Нет, – ответил он, – «Сафари».

Я не сразу смог поверить. Действительно, одна из лодок нашего класса получила название «Шекспир» и, разумеется, очень гордилась и радовалась им. Плохим оно могло оказаться только в нашем понимании. «Сафари» же, кроме всего прочего, идеально подходило к нашей самодельной эмблеме, которую я уже описывал.

Тирренское море становилось чрезвычайно перегруженным, и, хотя войска коалиции еще доминировали в воздухе, они больше не обладали монополией. По ночам наши крейсерские силы совершали набеги на вражеские суда к западу от Сицилии, а кроме того, им постоянно угрожали наши воздушные налеты. Они могли очень помешать субмарине, преследующей конвой, прежде чем атаковать его. Во-первых, осветительные бомбы, которые сбрасывали самолеты, освещали не только конвой, но и субмарину, а во-вторых, корабли эскорта сразу начинали предпринимать меры по организации обороны от атак авиации.

Госпитальные суда, отличающиеся ярким освещением, превратились в знакомое ночное зрелище. Они должны были представлять собой хорошо обозначенные, с собственным именем, суда, что могло защитить их от нападения. Но помимо истинно госпитальных судов, коалиция имела еще и другие, окрашенные в белый цвет, с красными крестами на борту, которые не были обозначены. Я так и не знаю, действительно ли эти суда перевозили раненых или они просто маскировались под медицинские, чтобы безопасно доставлять по назначению грузы. Мы их не атаковали, но с помощью перископа сфотографировали одно из этих сомнительных госпитальных судов.

Мы все еще сталкивались с вражескими подводными лодками, а от одной из них едва спаслись. Ночь выдалась лунная и настолько светлая, что позволяла вести наблюдения в перископ, а мы находились на поверхности, заряжая батареи. Неожиданно вахтенный офицер заметил, что по нашему правому борту всплывает немецкая подлодка, возможно, для выстрела. Мы резко развернулись, чтобы избежать столкновения, и не увидели следов залпа. Коалиция использовала электрические торпеды, которые хотя и имели скорость хода меньше парогазовых, но не оставляли следов на воде. Ночью никогда нельзя гарантировать, что первым сможешь увидеть вражескую подлодку, особенно при низкой луне, поскольку многое зависит от четкости силуэта. В данном случае наш оппонент имел на своей стороне преимущество светлого горизонта и сумел погрузиться, оставшись не замеченным нами. Мы же смогли извлечь выгоду из его несколько неудачных действий, из-за которых немецкая субмарина и выскочила на поверхность. В своем патрульном журнале я записал: «Следы не заметны, но торпеда стукнулась о корпус, не взорвалась и, уйдя вниз, обеспечила нам накал эмоций».

На самом же деле, находясь ночью на поверхности при зарядке аккумуляторной батареи или во время перехода из одной позиции в другую, приходилось постоянно следовать очень сложными зигзагами, чтобы получить реальный шанс избежать прицела торпед, не важно, знали вы об этом или нет.

Я оказался на грани потери своей субмарины, впервые за все время пребывания в Алжире, и это стало следствием излишней самоуверенности. В наибольшей степени опасности подвергались как самые неопытные, так и самые опытные подлодки, последние из-за излишней уверенности в себе, порою приводившей к небрежности.

Едва заря начала освещать горизонт, мы заметили приближающийся эсминец и погрузились, готовясь к атаке. Освещение скорее мешало, чем помогало, но нам удалось занять очень выгодную для атаки позицию. Дело происходило в январе, и состояние воды казалось особенно благоприятным для гидролокатора врага и крайне невыгодным для самих субмарин. По правилам я должен был постараться уйти от встречи. Но меня преследовала идея, что это вполне может оказаться большой эскадренный миноносец, сразиться с которым я так давно мечтал. Эти корабли хорошо подходили для игры с торпедами, в отличие от более мелких, которые обычно угрожали нам, а сами оставались вне торпедной досягаемости из-за низкой осадки. Силуэты итальянских эскадренных миноносцев и сторожевиков выглядели практически одинаково. Практически единственным отличием в носовой части являлась двойная орудийная установка – два орудия вместе в одной установке на полубаке. Эсминец приблизился уже на 1500 ярдов и продолжал хорошо идти, но при неверном освещении я никак не мог разглядеть его тип и, неразумно пытаясь все-таки идентифицировать корабль, слишком высоко поднял перископ. Противник моментально нас заметил. Эсминец угрожающе развернулся в нашу сторону.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 65
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Командир субмарины. Британские подводные лодки во Второй мировой войне - Бен Брайант бесплатно.

Оставить комментарий