из того. Неужели от этого ты станешь менее счастливой?»
«А если он опять сбежит?»
«А ты сделай так, чтобы не сбежал. Не только оливье его корми, но ещё… отбивными. Против твоих отбивных ещё никто не устоял».
«Ага, и буду я для него пожизненной поварихой, а я хочу быть королевой!»
«Тогда интересуйся его делами, вникай в них, старайся сделать так, чтобы он без тебя стал как без рук. Береги его как зеницу ока!»
«А… Ему сейчас нажалуются в профсоюзах, и он бросит меня! – волна паники накрыла с головой. – Срочно догнать, вернуть, в профсоюзы я сама слетаю. Нечего ему слышать про мои подвиги!»
Она повернулась и рванула к двери. По дороге налетела на стул, тот качнулся и стал падать. Девушка подхватила его одной рукой, подняла на автомате над головой и выбежала в коридор.
– Полундра, Изольда пошла стул метать, – раздался голос Розы.
Ему вторил смех Веры:
– Ты что, репетируешь, как богиня Афина врагов стулом разгоняет?
– Что? Повтори, что ты сказала? – Изольда резко затормозила, сощурила глаза и пошла в сторону Веры. – Повтори, раз такая смелая. Мы, вообще-то, больше не богини.
– А кто? Охотники за мамонтами на стульях? – Вера посмотрела на Розу, подмигнула.
– Свят возвращается! – крикнула Роза.
Слова магически подействовали на девушку. Она тут же поставила стул и елейным голосом с примесью сарказма предложила девушкам присесть, пока она закончит готовить сюрприз.
– Слышь, ты бы второй тоже вынесла.
– Ничего, на коленках поместишься, – сказала она Розе. – У тебя задница тощая… Вернее, я хотела сказать, что ты худенькая… А где Свят? Что-то я не не вижу.
Роза, понимая, что ей сейчас придётся несладко, решила сменить тактику:
– Свят придёт, а у тебя ничего не готово. Иди уже, твори и созерцай.
– Что делать? Там пока нечего созерцать… – усмехнулась Изольда.
Волнение оказалось настолько сильным, что Изольда начисто забыла про профсоюзы.
– Я чего вышла-то, не только, чтобы вам стульчик вынести, примадонны. Быстро за ложками сгоняли, пожалуйста.
«Быстро» и «пожалуйста» было сказано настолько разным тоном, что девушки решили не доводить подругу, которая изо всех сил старалась быть авторитарной и вежливой одновременно.
– А-а-а… – протянула Вера, – а мы уже решили, что пожар начался и ты мебель выносишь. Так сказать, заботишься о казённом имуществе.
– Ложек. Ложек нет. Пойду найду и соберу, – словно речитатив проговорила Изольда.
– Иди к себе, – отправила её Роза, – сейчас принесу.
Девушка быстро смоталась на кухню и неслась обратно с полными руками столовых принадлежностей.
Следом за Розой из кухни выбежало несколько девчонок с криками:
– Э, с мажорками связалась, решила, всё тебе можно?
– Тебе Верка наплевала на спину, и ты решила, что теперь бессмертная!
– Ложки отдай!
– Не отдам, Изольде торт есть нечем, – крикнула через плечо Роза и влетела в комнату к Вере.
Бежавшие позади девушки налетели на Розу, застывшую на пороге.
– А молоток для мяса зачем? – замедляясь произнесла одна, выглядывая из-за её плеча.
Но задние по инерции не успели затормозить. Они всё-таки сбили с ног Розу. Та выставила руки вперёд, роняя по пути приборы, полетела прямо на стол.
Изольда вовремя сообразила, что сейчас произойдёт сцена под названием: «Полёт торта над кроватями», и ринулась между Розой и столом.
Она успела. Роза врезалась в её грудь, ощутив удар в спину. Изольда стояла, растопырив руки, наклонив тело вперёд и сдерживая живую массу. Девчонки, не успев затормозить, теперь сползали вниз.
– Спасла! – гордо произнесла Изольда, глядя сверху вниз на лежавших у её ног девушек. – Не стоит падать передо мной ниц, я всего лишь спасла торт, а не общагу от разрушения.
Вера не торопилась заходить. Она внимательно прислушивалась – шум вдруг сошёл на нет. Тишина была подозрительной. Девушка осторожно заглянула в комнату. Её взору открылись местные деликатесы: бутерброды со шпротами и свежими огурцами, с помидорами и сыром, с колбасой, с малиновым вареньем, банки с соленьями, а в центре возвышался громадный аппетитнейший торт. Он был настолько огромным, что им можно было бы накормить весь их этаж. Хорошо, пол этажа. Ладно, четверть. Пожалуй да, комнату Изольды и соседей.
С пола поднимались девушки, словно завороженные, они, не отрываясь, глядели на стол. Одна за другой сглатывали слюну.
– Что хотите делайте, я от вас сегодня не уйду, – первой прервала молчание Роза. – Я вот и ложечку себе припасла.
Она присела и подняла с пола первое попавшееся под руку.
– Не мала ли ложечка? – спросила Изольда, глядя на половник, зажатый в руках Розы. – В рот-то влезет?
– А зачем так много бутеров?
– Тут на весь корпус хватит.
– Тогда и мы остаёмся.
Прозвучали нестройные голоса участниц недавней «кучи-малы».
– У нашей кулинарной затейницы спроси, – ответила Вера, глядя, как Изольда внимательно рассматривает на полу мозаику из рассыпанных столовых приборов.
– Роза, скажи мне на милость, – спросила Изольда, потирая в задумчивости подбородок: – А зачем ты взяла китайские палочки? Я обязательно прослежу, чтобы они достались именно тебе. Мне очень любопытно посмотреть, как ты ими будешь торт есть.
– Да ладно, я же хотела как лучше, чтобы не бегать туда-сюда-обратно. Видишь, на столе не только торт, но и шпроты, колбаса, варенье, огурчики.
– Вот спасибо, вот просветила, – ёрничала Изольда. – А я, неграмотная… Думала, что канапе с маслинами.
Роза по-собачьи склонила голову, обернулась в сторону кровати Изольды, внимательно посмотрела, подошла, пошарила руками. Потом подошла к кровати Веры, проделала то же самое.
– Роза, я могу узнать? Ты там чего ищешь? Не мороженое часом?
– Нет, маслины, – ответила Роза. – Ты сказала, что на канапе маслины. Не видно нигде. А в какой они банке: стеклянной или железной?
Глаза Изольды округлились. Она помолчала, а потом разразилась громким сотрясающим всё её пышное тело, смехом:
– Канапе – это такие бутерброды, а не диван с подушками. Деревня ты, а не пригородная! – потом обратилась к стоявшим рядом девушкам: – Так,
