не наплела, неблагодарная ты девка! – гордо вздернув свой нос, на кухню вваливается Женька. – Просчиталась ты, не того ублажала, – ехидно так на меня смотрит.
– Ничего, сейчас почувствует разницу, – индюк надвигается на нас, Дарки придавливает меня к стене, максимально загораживает собой. Выставляет вперед руки. – Так и быть… бывший инквизитор, позволю тебе лицезреть сие действо, – тянет свою лапищу ко мне.
– Не трожь ее! Пожалеешь, Мартеган, небесами клянусь! – Даркмор рычит и делает шаг к королю.
– Трону, еще как трону, буду разрывать день за днем, пользовать ее тело, и пока топчешь этот мир, каждую секунду ты проживешь с осознанием, что я с ней делаю. У предательства велика цена, – изловчился и схватил меня за волосы. Я заорала.
Инквизитор толкнул короля. Прогремел гром, разряд молнии ударил Дарки в грудь и он, пробив стену, отлетел на несколько метров.
– Нет! Дарки! – ору вне себя от паники. Это будто меня только что молнией шибануло. Страх, панический, липкий, жуткий скручивает все тело. Не за себя страшно, только за него. – Отпусти меня, урод!
– Урод, значит? А этот тебе мил, да? Его облизывала, а я, король, лишь твоих оскорблений достоин? – говорит спокойно, но в голосе скрытая ярость, и она куда опасней. Глаза прищурил, в них проглядывает болотная зелень.
– Тебя? Да ты и не король вовсе! Не знаю, каким чудом на трон влез, но ты как был болотным сморчком, так им и остался. Шелка и золото не маскируют гниль, – врезаю ему по физиономии. – Отпусти меня, падаль, – и взгляд устремляется в дырку в стене, в траву, к неподвижному телу моего Дарки.
Индюк издает свист. Около инквизитора появляются трое его прихвостней и начинают жестоко избивать его.
– Смотри, смотри, неверная, какое он ничтожество. Зри, у кого сила и вся власть, – продолжает лить яд мне в уши индюк.
Кровь застилает все вокруг. В моих глазах кровавая пелена. Я ору, срываю голос и ничего не могу сделать. Никак ему не помочь. Бессилие, жестокое, жуткое, и его никак не одолеть…
– Не переживай, маленькая, – слышу хриплый голос инквизитора, а в нем столько нежности, что сердце щемит от нее, слезы потоком льются из глаз.
– Дарки, только не умирай, родной мой… Дарки… – его раны, его кровь, словно меня избивают. И лучше бы так и было, только пусть его в покое оставят. Я не вынесу, если … нет… только не это…
– Отпусти его, прошу! Скажи им, чтоб прекратили! – умоляю индюка. Что угодно, но пусть остановятся, это слишком, это выше моих сил.
– Не волнуйся за меня, – инквизитор едва живой, а пытается меня успокоить. – Я всегда с тобой, – после этих слов, его начинают молотить еще сильнее.
– А перекинуться-то не можешь, да, Даркмор? – Ржет рядом Женька и водит своей метлой в разные стороны. – Это чтобы ты знал, как в гнусные игры с ведьмой играть. Теперь вкуси моих чар, – в ее глазах блестят слезы, рот перекошен, и она истерически хохочет.
– Разберетесь тут без нас, – изрекает индюк, подхватывает меня под мышки и взлетает вверх.
– Нет! Отпусти меня! Мерзкая ты тварь! – он летит слишком быстро, Дарки, мой Дарки там один, и чем дальше мы улетаем, тем сильнее сердце заходится в бешеном кровавом крике. Словно меня по живому напополам разрывают.
Король ураганом влетает в замок. Заталкивает меня в одну из комнат, берет за горло.
– А теперь слушаю твой рассказ. И от твоей откровенности зависит, сколько дней проживет инквизитор, – придавливает к стене, нависает надо мной.
– Какой рассказ? – я все еще там, вместе с Дарки, и понятия не имею, чего он от меня хочет.
– Кто ты такая? Ты ведь не София, – гадкая ухмылка на губах, в глазах болотный блеск.
– С чего ты взял? – не знаю что ответить, как себя вести. Он сбил меня с толку.
– София не была девственной. О чем мне ничтожество, проигравшее ее, сообщило сразу. А запах твоей девственной крови отпечатался у меня в ноздрях.
Получается, он просек всё, еще в ту ночь… И все это время прикидывался идиотом. Что теперь будет? Рот открывается и закрывается. Мозг не соображает. Как выкрутиться, если ловушка захлопнулась, и выхода нет?
– Так на хрена ты комедию разыгрывал, если все знал? – пока план не созрел в голове. Но дальше отрицать смысла вообще нет. Раз знает, о’кей.
– Вы играли, я играл, – в глазах мелькает азартный блеск. – Мне надо было вычислить всех предателей. А с твоим появлением они явно активизировались. Ранее, как крысы, по норам сидели, особо и не высовывали поганые морды свои.
– Ты свою рожу давно видел? Вот где омерзение, – скривилась. – Но рожа-то ладно, не всем красавцами быть. А вот нутро твое прогнило насквозь. Тебя все презирают, вот зачем тебе такой трон? Ты ж не король по факту, а захватчик, ненавистный всем болотный червь! – зажмурилась. Ай, кто вот за язык дергает. Нельзя сейчас его злить.
– Боятся, – закатывает глаза, будто кайф испытывает. – Перед правителем и должны трепетать. Тогда порядок в мире будет. Но не обо мне речь. Кто ты такая?
– Облапошили вас, меня наняли, чтобы я Софию во время свадьбы заменила. Никто я. Просто исполняла роль. И в ваш мир не просилась, знать о нем не знала. А София твоя преспокойно продолжает плясать. И инквизитор не знал. Мы реально с ней похожи. Так что давай мирно разойдемся. Я тебе не нужна. Я тут вообще случайно, – стараюсь говорить спокойно, но желчь так и проскальзывает в голосе. Один вид индюка вызывает волны неконтролируемой ярости и омерзения.
– Случайности не случайны, – рассматривает меня по-иному, будто видит первые. – Лже-София, ты предательница. После моих ласк предпочла его… – скривился, как от удара.
По ходу, он реально все же думает, что был у меня первым. Тьфу, мерзко-то как. И признаваться, что ничего ему не обломилось, еще больше его злить, не вариант.
– Я не она, мне понравился другой. В нашем мире это норма. Давай разойдемся… и отпусти инквизитора.
Оттолкнул меня от себя. Из носа дым валит.
– Ты не поняла еще… Инквизитор будет подвергнут пыткам, я вырву из
