пошла к выходу.
Вылетели из Владивостока в 17:00, а с учетом часовых поясов, прилетели в 18:30. Сначала мы с Матвеем на такси отвезли девушек домой. Вспомнив о Семене и Романе, он попросил у девушек скинуть фото ребят, чтобы продолжать за ними следить и знать, когда они выберутся из убежища.
На прощанье Матвей шепнул Еве, чтобы она убавила подруге сил. Эмили сейчас было полезно побыть в полусонном состоянии. Так ей легче было перенести сильный стресс, который она получила.
Что касается самой Эмили, на нее лучше было не смотреть. Она снова ушла в себя. Практически ни на что и ни на кого не реагировала.
Девушки ушли, и Матвей предложил мне выпить по бутылочке пива. Я не стал отказываться. Таксист высадил нас около какого-то пивного бара. Мы выпили ровно по бутылочке и больше не захотелось.
О вещах в пакетах мы вспомнили, когда уже уехали от девушек. Матвей забрал свое, а остальное я взял с собой. Он довез меня до дома и поехал к себе на съемную квартиру куда-то за Садовое кольцо.
Оставив пакеты в прихожей, я сразу отправился в душ. Настроение было паршивее некуда. Оставалась надеяться, что горячая вода снимет хоть часть негатива и мне сделается легче.
– О! Явились! Ну наконец! – бурно встретил меня из ванной комнаты появившийся Василий. – Я же вам столько звонил! Даже сообщения отправил!
– Угу. Можно только потише, – вытирая полотенцем голову, попросил я и побрел искать куда-то подевавшийся фен.
– Федор Гордеевич приказал: как появитесь, срочно вести вас к нему. Так что одевайтесь. Выезжаем прямо сейчас.
– Надо, так надо, – согласился я. – Но не сегодня. Завтра после университета съездим.
– Это не обсуждается!
Наконец нахожу фен, зачем-то оставленный нашей работницей Ниной в моей прикроватной тумбочке. Втыкаю вилку в розетку. Сажусь на кровать. Пытаюсь представить поездку к деду и предстоящий разговор.
Невольно вздыхаю.
Однозначно не вариант.
– Вась, посмотри на меня. Если мы сейчас поедем, я могу наговорить лишнего. Не поверишь, как мне сейчас херово. А вот завтра я буду в норме. Я постараюсь. Договорились?
Охая и причитая, что я его в могилу сведу, Василий уходит обратно к себе. Я сушу феном волосы, возвращаю его на свое место в ванной комнате и, поставив разряженный смартфон на подзарядку, с ним в руках ложусь на кровать.
Включаю его, а там…
От Василия 136 пропущенных вызова и 36 непрочитанных сообщений. От Лены Смирновой 5 пропущенных и 1 сообщение.
Ее сообщение уже открываю.
«Елена Смирнова: С тобой все в порядке? Я беспокоюсь. Перезвони мне, когда объявишься»
Смысл звонить? Завтра все равно увидимся.
Кто там еще названивал?
От сестры Амалии 3 пропущенных и 1 непрочитанное сообщение.
Открываю.
«Амалия: Между прочим, у тебя есть сестра. Мог бы ей позвонить, поинтересоваться, как у нее дела. Я начинаю обижаться»
Вот же… сама мелочь, а туда же. Истинная девушка, умеющая и нервы потрепать, и поддеть, когда надо.
Позвоню, дорогая моя. Конечно, позвоню. Но не сегодня.
Возвращаюсь в ленту оповещений.
Отец звонил один раз во вторник. Наверное, это как-то связано с дедом. Спохватились, а меня нет, вот и подняли кипишь. Ничего, завтра чего-нибудь придумаю.
И кто в остатке?
От Волгиной 242 пропущенных и 2 непрочитанных сообщения.
Ну ничего себе. По количеству звонков даже Василия перещеголяла.
Открываю сообщения.
«Волгина: Почему у тебя телефон постоянно выключен? Срочно перезвони. Это в НАШИХ интересах»
«Волгина: Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!!!»
Ну все, окончательно пизд*нулась. Походу завтра меня ждет тот еще денек, насыщенный на события.
На часах 21:05.
Выключаю смартфон, чтобы никто не беспокоил и откладываю его на прикроватную тумбочку. Сутки не спал. К завтрашнему дню нужно хорошенько выспаться.
– «Есть там где-то Бог или есть просто Высшие силы, помогите Эмили справиться с ее горем», – мысленно произношу просьбу и закрываю глаза.
* * *
Волгина долго выбирала, во что одеться. Ей не хотелось выглядеть совсем уж простушкой и в то же время не хотелось показывать достаток. От нее требовалось выглядеть легкодоступной и заставить Веремеева перейти черту дозволенного. И вместе с тем не настолько, чтобы это действительно ее оскорбило.
А что случится потом?
На секунду задумавшись, Катерина отмахнулась. Пусть все пройдет очень хорошо, на самом деле ничего хорошего ее не ожидает. С учебой в университете будет покончено. Ей в любом случае придется вернуться в Пермь под отцовский присмотр.
Промаявшись еще немного ее выбор пал на темное с виду невзрачное платье, оголяющее колени. Вырез на груди доходил лишь до ложбинки. Под низ девушка надела нижнее белье, увеличившее грудь на один размер, и платье «заиграло».
Вертясь перед зеркалом, выпрямляя спину и тем сильнее выпячивая грудь, Волгина осталась довольна. Теперь она выглядела неярко и не тускло, в какое бы заведение не повел Веремеев.
В завершение она надела серенькое пальто чуть ниже колена с богатым песцом на воротнике, обулась в черные туфли на невысоком каблуке и взяла в руки черную сумочку.
А вдруг он начнет нагло приставать? Вдруг повторится примерно то же, что случилось с князем Болховским?
Еще когда только приехали в Москву, отец оставил ей газовый баллончик, посоветовав носить с собой. Оружие так себе, конечно. А вот от возможных приставаний вполне сгодится.
Катерина отыскала баллончик и положила в сумочку.
Ну вот и все. Приготовления закончились.
Пора.
Девушка не стала вызывать такси, пошла пешком. До Страстной площади, где было назначено свидание, идти требовалось каких-то двадцать минут.
К семи часам вечера уже стемнело и похолодало. Порывами дул пронизывающий ветер. Пока Катерина дошла до площади, не раз успела себя поругать за эту пешую прогулку.
Среди скопления людей, прогуливающихся вокруг памятника Пушкина, Волгина узнала Пахомову. Ее наряд не по сезону вызывал удивление. Девушка стояла в короткой норковой шубе до пояса, видимо, надев самое ценное, что у нее было, и в мини-юбке, лишь отчасти прикрывающей тощую задницу. Завершал облик невероятно высокие розовые каблуки и розовая сумочка.
Подул холодный ветер и тоненькие ножки затряслись, грозясь обрушить девушку с высоких ходулей.
– Давно стоишь? – подойдя, спросила Катерина.
– Минут пять. Как думаешь, Веремеев нас не потащит гулять по городу, а? А то я уже замерзла, – шмыгнула носом Пахомова.
– Делать ему больше нечего.
– Ну слава богу. А то я на каблуках много не прохожу. Да и холодно сильно. – Снова шмыгнув носом, она задалась новым, куда более важным
