И внезапно для самой себя она приняла решение.
— Увольняешься? — удивленно спросил Бен Роллинз, поднимая глаза от протянутого ею заявления.
Она кивнула.
— Из-за Тиренса Хильера, да? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Что, чаша терпения переполнилась?
— Да нет! — Она отрицательно покачала головой. Разумеется из-за Хильера вполне можно уволиться, но такого удовольствия она никогда бы ему не доставила. — Терри жуткий осел, это правда, но ухожу не из-за него. На самом деле у меня причины скорее личные, чем профессиональные.
— И что ты думаешь делать? — спросил Роллинз.
— Уйду на вольные хлеба, — пожала плечами Джейми. — Собираюсь ездить по Европе, это и для дальнейшей работы пригодится. Может быть, появятся кое-какие идеи и для тебя.
— Ловлю на слове! — с энтузиазмом воскликнул он и, немного поколебавшись, спросил: — Но, а если надоест, тогда что же?
Она выдавила улыбку, хотя особой радости не чувствовала.
— Тогда надеюсь, здесь для меня найдется местечко?
Он улыбнулся в ответ.
— Я приберегу его для тебя, — пообещал он.
— Спасибо, Бен.
Дело сделано, подумала она, покидая редакцию. Ну, как говорится, лиха беда начало.
Как бы то ни было, первый шаг сделан.
Джейми казалось, что сборам не будет конца. Она не знала, сколько продлится ее путешествие, и хотя твердо решила взять только самое необходимое, обнаружилось, что она собрала все до последней тряпочки. Не слишком ли это много для путешествия налегке, думала она, обводя взглядом свой немалый багаж.
Сделав все нужные распоряжения, она пришла к выводу, что несмотря на спешку ничего не забыла и со спокойным сердцем может лететь в Париж. Сначала она хотела сдать квартиру на время своего отсутствия, но потом раздумала. Я могу вернуться через год, решила она, а могу и через неделю. Было приятно сознавать, найдет она что-то в Париже или не найдет, у нее есть место, которое она считает своим домом, куда она всегда вольна вернуться. Теперь ей это было нужно, как никогда.
Хотя путешествия для Джейми были не в диковинку, и в какие только передряги она не попадала, собирая материал для очерков, но, отправляясь сейчас в дорогу, она отдавала себе отчет, что на этот раз все будет по-другому. Со свойственной ей самонадеянностью она считала, что как всегда сумеет позаботиться о своей безопасности сама. Ведь в личной жизни она больше всего ценила независимость. Она не могла позволить себе быть уязвимой — особенно после предательства Марти. Но на этот раз она пребывала в полной растерянности. Ей предстояло не сочинять очередной репортаж, а заниматься собственным прошлым, а возможно, и будущим. То, что она обнаружит в своем расследовании, может оказаться пострашнее физической расправы.
Расследование потребует время, и немалое. К счастью, средства у нее были — дедушка оставил ей порядочное состояние, ведь она как-никак была единственной внучкой, и имущество матери тоже отошло к ней. Да еще деньги, которые, вероятно, оставил ей отец.
Вероятно.
Выходя из спальни в гостиную, она краем глаза увидела знакомое лицо на экране телевизора. Это был Марти, но не в роли комментатора, а в роли персонажа своего телеконкурента. Джейми увеличила громкость.
— …ведущий теленовостей Ти-би-эс арестован сегодня утром агентом правительственной службы по борьбе с наркотиками по обвинению в хранении и продаже наркотиков, — говорил комментатор. — Сегодня вечером он был отпущен под залог и…
Дальше Джейми не слушала. Она опустилась на диван, не веря своим ушам. Марти арестован по делу о наркотиках? Да разве такое возможно? Господи, да он готовил репортажи о войне с наркомафией! Однажды ей точно так же казалось невероятным, что он в состоянии предать ее любовь. Тот Марти Кэнтрелл, которого она любила, был не способен ни на то, ни на другое. Она по-прежнему отказывалась верить в сообщение.
Гораздо легче допустить, что против Марти состряпано ложное обвинение.
Вашингтон
Сидя в полной темноте за своим письменным столом, Гарри Уорнер из окна своего кабинета любовался величественным куполом Капитолия, освещенным лучами мощных прожекторов. Когда зазвонил телефон, он немедленно схватил трубку.
— Тебе следовало позвонить три часа назад, — резко бросил он. — Где ты болтался?
— В настоящий момент я в аэропорту Кеннеди. — доложил голос на том конце провода. — И Джейми Линд тоже здесь — летит в Париж, если тебя это интересует.
— Следуй за ней, — приказал Уорнер.
Когда Боинг-747 оторвался от земли и начал набирать высоту, Джейми откинулась в кресле и попыталась расслабиться. Полет предстоял долгий, а путешествие могло растянуться и вовсе на неопределенный срок, она не знала, что ждет ее впереди, в Париже. Если она найдет своего отца — или ответы на свои вопросы, — не придется ли ей пожалеть о том, что она сразу не похоронила свое прошлое? Уверена она была только в одном: если ей ничего не удастся разыскать, она никогда не обретет покоя. В ее жизни навсегда останутся пробелы.
На коленях у нее лежала свернутая газета, которую она купила в аэропорту, дожидаясь, когда объявят ее рейс, но так и не успела открыть. Может быть, есть какие-нибудь подробности об аресте Марти, подумала она, берясь за газету и просматривая первую страницу. Ее это не особенно волновало, ведь она напрочь вычеркнула Марти из своей жизни, однако трудно перестать думать о человеке, который так долго был частью твоей жизни, который мог считаться твоим мужем. Она любила его, а чувство любви быстро не проходит. Оно не проходит никогда, подумала она с тоской. Но его можно убить, и Марти его убил!.
То, что искала, и даже то, чего никак не ожидала найти, она нашла на четвертой странице. Рядом с фотографией Марти была короткая заметка, заголовок которой заставил Джейми похолодеть. На мгновение сердце ее остановилось: «Ведущий теленовостей Ти-би-эс, арестованный по делу о наркотиках, умер от приема слишком большой их дозы». Марти — умер? Сердце неистово заколотилось у нее в груди, когда она начала читать. Его выпустили из тюрьмы до завершения следствия, после чего он был обнаружен у себя дома сегодня утром коллегой, чье имя не названо, скончавшимся от большой дозы героина. Обозреватель газеты высказал предположение, что это было самоубийство, правда, слухи о его профессиональных проблемах не подтвердились, но в последнее время он испытывал затруднения личного порядка. Затруднения личного порядка. Конечно, он мучился, подумала она, вспоминая их последнее свидание. Однако она была уверена, что он не мог покончить с собой. Только не Марти. Он слишком многого хотел, он был так честолюбив, его карьера значила для него так много! Уж она-то знала, как никто. И все-таки он ее обманул, предал то, что она ему доверила и что они вместе хотели довести до конца. Почему? Этого она уже никогда не узнает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
