– Бросить оружие! Лечь, руки за голову! Лежать, суки, я вам сказал! – О как, Эшли проснулся. Ну, было бы странно, кабы не так. Из пристройки магазина с мосинкой в руках выскочил Индиана, в полушубке на голое тело. Интересно, а что паренек делает в магазине за полночь? Ночевал он здесь, что ли? Впрочем, понятно, из двери осторожно выглянула молоденькая девичья мордашка.
– Держи его на мушке, я сейчас за веревкой схожу! – Напротив хлопнула дверь, и из двери выскочил еще один сосед, Дик Френч, с короткоствольным дробаном-двудулкой в одной руке и мотком веревки из сыромятной кожи в другой.
– Мужики, вы их там не убейте случайно. – Я коротко выглянул из выбитой взрывом двери. – Сейчас оденусь, жен одену и к вам выйду.
– Не торопись, сосед. Что вообще было? – Джим Эшли повернулся ко мне, застегивая пальто. Тоже нараспашку выскочил.
– Эти черти меня и мою семью взорвать пытались.
Индиана восхищенно присвистнул. И чего восхищается? Хотя ему все нравится из того, что со мной происходит. И мои приключения, и то, что женат на двух красавицах, и моя голована. И даже то, что мне ползадницы отстрелили, а я после этого сумел выторговать себе медкапсулу, – тоже нравится.
Вскоре вся улица, по крайней мере почти все мужчины и немало женщин с оружием собрались около нашего дома. Хлопнул выстрел: кто-то добил лошадь.
У меня в доме уже пара женщин помогали Вере и Шейле сметать битое стекло и собирать раскиданные взрывом вещи. Кто-то затопил камин и булерьян в ванной, снизу, с большой лесопилки, которая возле причалов, привезли тонкие доски и сейчас собирали ставни для моих окон.
Один из бомбистов умер до того, как приехал шериф с патрулем, – ему позвоночник в труху истерло. Два других вроде как остались живы, и мы с Ильей их допросили с применением спецсредств.
Конечно, это не химия-мозголомка, но и нагайки Ильи вполне хватило. Никто не хотел, чтобы ему оставшиеся кости переломали. А Илья со своей плеткой обращаться умел, где только насобачился.
В общем, эта троица – привет мне от «Росомах» с того берега. Этой банде больше всех досталось, и каким-то образом они узнали, кто их вычислил.
– М-да. И чего они на меня взъелись? Они хотели кинуть нас, мы врезали им – все по-честному. Чего они такие движения принимают? – удивился я. Нет, я не спорю, бандиты, которые здесь, они в кубе бандиты, но обычно после драки кулаками не машут. – Эй, тело, я тебя спрашиваю!
Я сильно пнул по ребрам валяющегося под ногами бомбиста.
– Задело Гиблого, что из-за случайного мента все дело перекосило. Вот и решил таким образом ответку передать, – сумел выдавить из себя бандит, когда отдышался. Поглядел на меня с лютой злобой. – Ты фартовый, мент, но и твой фарт когда-либо кончится. Жди, прилетит тебе горячий привет, свинцовый такой.
– Ну, тебя это уже точно волновать не будет, – хмыкнул шериф и кивнул патрульным: – Берите их, ребята, и в околоток. Может, завтра и осудят. А там, с божьей помощью, и повесим.
После чего шагнул к своему буланому мерину, размотал повод с коновязи и ловко запрыгнул в седло. Коняга спокойно, по легкому нажатию коленом, развернулся и неторопливо потрусил к участку. Повезло Илье с транспортным средством – на редкость невозмутимый и понятливый жеребец. Ну, был когда-то жеребцом.
Поглядев вслед шерифу и саням, я почесал в затылке и, махнув рукой, подошел к плотнику, который заканчивал навешивать временные ставни.
– Ну как, мистер Поллак?
– На первое время сгодится. Но дело в том, офицер, что у меня, да и во всем городе, нет настолько больших стекол. Прошлый хозяин их специально заказывал, они ему в приличную монету обошлись. – Мастер, уже совсем немолодой мужик, пару раз тюкнул молотком, загибая гвоздь, и прикрыл, проверяя, насколько плотно сходятся ставни. Кивнул про себя, начал собирать инструмент в свой немалый сундучок. – Правда, относительно небольших стекол хватает, так что можно собрать более сложные по конструкции рамы. Света в комнатах меньше не будет. Но стекла остались не самые лучшие, и мутноватые есть, и искажают, и даже несколько цветных будет.
– Делайте. Пусть уж лучше так, чем деревяшками заколочено.
Я поглядел на веранду и вздохнул. Именно из-за больших и достаточно чистых и прозрачных стекол в окнах флигель очень нравился Вере, да и Шейле тоже. Тут в большинстве домов застеклено именно так, как предлагает Поллак, множеством небольших кусочков стекла. Вроде как витраж называют такое, не уверен. Но деваться некуда, на самом деле сидеть впотьмах – не самое большое удовольствие.
Ладно, пойду к Герде. Контузило мою головану, бедолагу. Плохо ей, так что посижу рядышком, а там Вера и Шел что-нибудь придумают, намешают своей фармакологии. Может, Шел и в заветный чемоданчик залезет, в ту часть лекарств, которые мы не стали продавать городу в счет ее выкупа.
Следующий день был суетлив. Пришел столяр с помощниками, опять выморозили наш дом. А после этого мы занимались генеральной уборкой. Все чистили, выметали, драили. Но к позднему вечеру, когда я сбегал в ресторанчик неподалеку и затарился на поужинать, девушки навели полный порядок. Вновь в доме было чисто и уютно, и только новые рамы напоминали о происшедшем прошлой ночью.
М-да, прошлой ночью… надо бы заказать нормальные ставни, как в старых русских деревнях было. Они от бомбометателей могут здорово помочь, во-первых, и во-вторых, они и от сильных морозов помогают, а то стекла на веранде здорово обмерзают. Из-за этого рамы успели подгнить снизу, несмотря на то что флигель в принципе новый. И вообще надо бы рамы двойные – интересно, почему до этого никто не додумался? Хотя мы старые технологии практически утеряли, живем даже здесь по лекалам нашего, высокотехнологичного века. Разве скорости ниже – и передвижения и жизни вообще.
На казнь бомбистов я сам не пошел, а мои дамы решили пройтись. Кровожадные они у меня, сами-обе. Так что, усадив жен в возок, я завалился на кровать. Все едино я сейчас в отпуске за свой счет, можно и поваляться.
Меня даже от комплектования бойцов для нападения на Щучий отстранили. Мол, был ранен, так что нечего напрягать твою заживающую задницу, тем более что консилиум из дока Хьюи, Веры и Шейлы мне запретил серьезные нагрузки на ближайшие два месяца. Мол, капсула меня хоть и подлатала, но и только. Реабилитация в условия сделки не входила, а потому капсулу поставили здорово устаревшую. Сейчас она стоит у нас в больнице, и городской совет на нее слюни пускает. Ко мне уже подкатывали с намеками мэр и «уважаемые члены городского совета». Мол, передача городу за солидное вознаграждение. Типа не стоит держать обиду за решение судьи Картера, тем более что все разрешилось к обоюдному согласию. И даже намекнули, что готовы вернуть деньги в нашу семью после рождения детей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
