ты остыл, могу напомнить, что случилось с твоим Валовым.
— Вот спасибо, не хочу, — фыркнул Артур.
Да он серьезно от нее этой привычкой фыркать заразился!
— Вот, значит, не полезешь. Приезжай, могу предложить какао, — вынесла свой вердикт девушка, будто какао — это последний довод, против которого Король точно не устоит.
— Сонь, мне твоя Кира голову оторвет, если узнает, — последняя попытка отговорить хотя бы Соню, сам-то он был еще как согласен.
— Не оторвет, вспылила — успокоится. И потом, это моя жизнь, так что приезжай! — ему даже показалась, что девушка топнула ножкой.
— А если я скажу, что давно у твоего подъезда, что тогда? — он посмотрел на балкон, где тут же показалась кудрявая головка.
— Быстро поднялся, а то я сама выйду!
— Хорошо, — он улыбнулся и отключил звонок, еще раз посмотрев наверх.
Там явно ждали его действий.
— Что же ты делаешь, Ежик? — вздохнул Король, и все же вышел из машины.
Если она думает, что он против, то глубоко ошибается. Просто последние остатки совести взывали к благоразумию. Но и их оставалось все меньше и меньше, когда дело касалось этой женщины.
* * *
Так, я пригласила его в свою квартиру в пять утра. Вот просто взяла и пригласила, сама при этом схожу с ума от одной единственной мысли:
— Так, Соник, смирись, ты дура, просто влюбленная дура! — несколько раз вздохнула и опять посмотрела в глазок.
Да сколько можно подниматься-то? Наконец, лифт известил, что его величество изволил приехать, и почти тут же Артур появился в коридоре. Я быстро открыла дверь, понимая, что с головой выдаю свои эмоции.
— Доброе утро, Ежик, — тихо проговорил Король.
— Заходи, — я почти втянула его в квартиру, пытаясь совладать со своими чувствами.
— Точно ничего, что я опять тебя беспокою?
Он издевается? Он еще спрашивает? Да неужели я такая пугающая и непредсказуемая, что нельзя понять, что у меня сейчас на уме?
— Пойдем в кухню, — я постаралась успокоиться.
Черт. Да я же ни о чем другом думать не могу!
Артур сел за стол и молча наблюдал за моими действиями, пока я наводила ему какао. Наверное, я смешна со своими желаниями — у него и так проблем хватает. То Валов интриги плетет, отец явно нездоров, теперь еще квартиру затопило — во все это я как-то плохо вписываюсь.
— А ты знал, что Валов тебя с училища терпеть не может? — заговорила, лишь бы не слышать тишину.
— Даже не подозревал, — пожал плечами мужчина. — Сколько помню, он всегда старался быть рядом, да и никогда не брезговал моей помощью или деньгами.
— А то, что он считает, будто первое свое дело ты открыл на деньги отца, и тебе давалось все легко?
— Легко? — нахмурился гость. — Сонь, я работал на трех подработках, чтоб поддерживать свое первое детище! А первый взнос… Да я ни копейки у отца не взял! Сам вагоны разгружал по ночам, курьером ездил, да чего только не было! Лишь бы скопить хоть чуть-чуть денег.
— Ну, — пожала я плечами, — вот он так не думает. Твой Валов считает, что все у тебя незаслуженно.
— Бред, еще скажи, когда я помогал ему при становлении его компании — это для него жалкая подачка!
— До таких откровений он не дошел, захотел сделать памятное фото.
— Ублюдок, — Король зарычал и сжал кулаки.
— Какао с сахаром? — спросила, переводя тему разговора, и сама отвернулась к шкафчику, чтоб достать сахарницу.
А когда повернулась, ахнула от неожиданности. Артур стоял рядом, мое сердце опять ускорило свой ритм. Я невольно посмотрела на его губы.
— Я просто с ума схожу от мысли, что он мог тебя поцеловать! — меня просто зажали около стола.
— Будто бы я позволила ему это сделать! — я фыркнула, за что была удостоена хищной улыбки.
— Я знаю, что нет, но даже сама мысль… — меня уже обнимали, а я пыталась вспомнить, как дышать. — Никому не позволю! Никому, ты — только моя! — я с трудом вздохнула и заставила себя кивнуть.
А что мне оставалось, если я уже ни о чем не могла думать, кроме как поцеловать этого хама?
— А договор? — робко спросила, облизывая губы, уже понимая, чем это кончится.
— Как сказал Макс, это лишь бумажка, — хохотнул Артур, притягивая меня к себе и целуя.
Сахарница, что я держала в руках, быстро полетела на пол. Но нам уже было все равно, кажется, наши желания наконец-то совпали.
Глава 33
Прогоняя сон, что не желал отступать без боя, меня разбудила мелодия вызова телефона.
Кому и что могло от меня потребоваться? Вот правда?
Я попробовала, не открывая глаз, нашарить причину своих мучений, но наглец явно был против. Сделав попытку встать, тут же была притянута обратно в крепкие мужские объятья.
— Спи, — прошептал Артур, уткнувшись мне в плечо.
Я ожидала, что от осознания произошедшего мне, как и тогда с Мурзиком, будет безумно стыдно. Но вместо этого лишь удобнее устроилась в таких родных объятьях. Однако телефон не умолкал, а через некоторое время к нему присоединился второй — все с той же мелодией «Бумера». Я хихикнула.
— Что?
— Почему «Бумер»?
— На дне рождения Баринова имел неосторожность оставить телефон без присмотра — получил мелодию на звонок и грозное заявление, что если я посмею сменить ее в течение года, я ему не друг, — хохотнул мужчина. — А так как мне все равно, что там стоит, я и не меняю.
— А я-то все гадала! — фыркнула я.
В какой-то момент оба телефона замолчали, чтобы практически тут же синхронно взреветь с новой силой.
— Даже знать не хочу, что им надо, — я вздохнула и открыла глаза, чтоб увидеть серые напротив.
— Подождут, — тихо проговорил Король, улыбаясь. — А то сейчас опять превратишься в боевого Соника, попытаешься сбежать, что мне тогда делать?
— Вот уж не знаю, — я снова фыркнула и показала язык, — твои проблемы.
— Ах так?! — в ответ засмеялся Артур и начал меня щекотать, за что тут же получил в ответ.
Не знаю, сколько бы мы так дурачились, если бы не раздался новый звонок — на этот раз в дверь. От неожиданности мы оба замерли.
— Лишь бы не опять Мурзик, — я состроила гримасу, за что тут же была притянута для поцелуя. — Эй! — возмутилась, пытаясь освободиться, но больше для вида, желания покидать объятья не было никакого.
А идти открывать названивавшему в дверь тем более.
— Ну их всех: варваров, шутов, Михалычей, Кир и Максов, — выдохнул Король, грустно улыбаясь. — Хочу провести с тобой весь день.
— Это невозможно, нам просто не позволят, —
