— Зачем? — только и выдавила я.
Он поморщился.
— Я больше не могу рисковать, Кира. Не могу доверять тебе.
Ивар потянулся, чтобы поцеловать. Его губы коснулись моих, язык ласково лизнул, приглашая ответить. Но я оставалась неподвижной.
— Кира, — Ивар отстранился, — не обижайся. Я обещал, что не трону тебя, но не говорил, что не стану ограничивать твои передвижения.
Я долго-долго смотрела в его виноватые глаза и чувствовала, как рушится то хрупкое единение, которое, казалось, возникло между нами в машине.
— Кира! — он несильно толкнул меня, и я упала на спину, уставившись в потолок. — Да что с тобой происходит?
Ивар навис надо мной. Я переместила взгляд на его лицо.
— Я освобождаю тебя от обещания не прикасаться. Можешь делать, что хочешь. Тебе ведь нужна покорная рабыня.
— Что? Мне не… — его глаза прищурились, — …покорная рабыня?
Я снова отвела взгляд в сторону, оставаясь под ним в прежней позе. Ивар зарычал и отпрыгнул от меня. Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тогда я свернулась в клубок и заплакала.
14
— Что значит: «она не хочет тебя видеть»?! — взревел Ивар так, что стекла в окнах задребезжали.
Он честно выждал сутки, чтобы дать себе и охотнице остыть и пережить тот факт, что ей придется посидеть на цепи. Придумал и даже записал на листке бумаги целую речь по этому поводу. Мчался в поселение с дурацким букетом алых роз, который одурманивающе провонял весь его внедорожник, пока лежал на переднем сиденье. Автомобиль успел повидать многое, но розы… это было впервые.
И Ивар тщательно одевался, как светская красотка, собирающаяся на свидание. И что ему говорят в собственном доме? Охотница не хочет его видеть?!
— Она не хочет тебя видеть, — с виноватым видом повторил Лекс и развел руками.
Ивар отшвырнул букет в дальний угол — только лепестки в разные стороны брызнули — и принялся расхаживать по просторному холлу.
— Она не может не хотеть меня видеть! Это мой дом! Это мое поселение!
Лекс провожал его взглядом.
— Друг, я полностью на твоей стороне. Но женская кодла… они за нее, — он прищелкнул языком и покачал головой. — Поверь, против них мы бессильны.
— Женская кодла? — Ивар замер и поднял голову.
Он увидел, как со второго этажа по лестнице спустилась Мила. Она остановилась на самой нижней ступеньке, сложила руки на груди и скорчила Ивару хмурую мину. В ее кулаке был зажат нож. Следом за ней прошелестела хрупкая блондинка с огромными голубыми глазами. Та спряталась за спиной хозяйки дома и выглядывала из-за ее плеча. Последним к девушкам присоединился Никита. В руках он держал игрушечный автомат.
Ивар оглядел сборище и понял, что ему придется несладко.
— Никитос, ты же мужик, — попробовал увещевать он.
— Угу, — кивнул мальчик, — а Кира — принцесса, а ты — дракон. Я ее от тебя защищаю.
Ивар перевел взгляд на блондинку.
— А это кто?
— Ты не узнаешь? — Лекс приблизился и встал рядом, тоже рассматривая девушку. — Это — Тина.
— Что за Тина?
— Ну ты что? Мы ее забрали от Седого, — Лекс задержал взгляд на миловидном круглом личике и добавил: — Я тебя не виню. Сам едва узнал, когда Милка отмыла и платье свое дала, — он хмыкнул и пробормотал еще тише: — А она ничего.
Ивар подтянул отпавшую челюсть и пригляделся к девушке. Кто бы мог подумать, что она, и правда, окажется такой симпатичной? Длинные светлые локоны совсем не походили на ту серую паклю, которая свисала с ее головы прежде. А лицо за грязью раньше и рассмотреть-то не удавалось. И у нее, оказывается, имелась грудь. Очень даже высокая и полная, судя по очертаниям. Вот только взгляд оставался затравленным.
— Ты вообще мне новый гардероб должен, — вступила хмурая Мила. — Всех твоих девиц одеваю.
— Это — не моя девица, — показал Ивар на блондинку.
— Ну и что! — топнула ногой Мила. — Все равно ты ее привез.
Аргумент прозвучал весомо. Ивар переглянулся с Лексом и решил изменить тактику.
— Мила, ты же сама охотницу на дух не переносила. А теперь грудью на ее защите стоишь! А с тобой мы с детства в одной песочнице играли, по окрестностям вместе бегали. Я же твой самый близкий друг!
— Ты был моим другом, пока не отрастил эту штуковину между ног, — Мила ткнула острием ножа в обозначенном направлении, и Лекс с Иваром дружно отступили назад от греха подальше. — И с тех пор решил, что все должны стоять перед тобой на коленях и целовать твой жезл всевластия! — Она повернулась к брату и прошипела: — Тебя это тоже касается.
— Я никого не заставляю целовать свой жезл, — быстро открестился тот.
— И на мою штуковину пока никто не жаловался, — на всякий случай добавил Ивар.
— Но почему-то ты появляешься, когда хочешь, как король, — возразила Мила, — и лезешь со своей штуковиной наперевес, не спрашивая бедную девочку, чего желает она. Да, мне не нравится, что она живет здесь, но ты и меня не спрашиваешь. А раз так, значит мы с ней на одной стороне. А ты — на другой.
— Значит, так ты заговорила? — ледяным тоном пригрозил Ивар.
Блондинка пискнула и присела на ступеньке, закрыв голову руками. Его гнев тут же утих.
— Что это с ней?
— Над ней издевались долгое время! — с ненавистью воскликнула Мила. — И ты ничем не лучше, потому что Кира из-за тебя второй день не ест и не встает с кровати.
Ивар сглотнул. Его охотница ничего не ест? Неужели он так сильно огорчил ее? Она всегда казалась достаточно сильной, чтобы справиться с трудностями пленения, но, в то же время, достаточно отчаянной, чтобы снова попытаться бежать. А Ивар очень боялся, что в следующий раз не успеет отыскать ее вовремя. Когда он увидел ее в той яме, почти бездыханную… такого безотчетного ужаса ему испытывать еще не доводилось.
Он посмотрел на защитников Киры и понял: они не собираются оставлять свои позиции, и это не шутка. Его охотница внезапно приобрела союзников в его собственной общине! И убила своих…
Ивар до сих пор не мог поверить, что она набралась смелости и даже сама попросила его уничтожить клан Седого. Женская неопытность и беззащитность удивительно граничила в Кире с кровожадностью и умением принять волевое решение, что больше подходило бы прожженному охотнику, повидавшему разные виды. В этом чувствовалась рука ее отца или братьев. И она умела думать наперед. Догадалась ведь, что клан будет представлять опасность для поселения, и защитила его людей.
Привлекательная, страстная в постели, умная и сильная… Ивар подавил стон. Ну почему она не лекхе?!
Хотя, если бы Кира родилась лекхе, это была бы уже не его охотница. Не та, в которую Ивар влюбился.
