Весь этот день до позднего вечера в 14-м корпусе Кремля, где размещается президентская Администрация, было непривычно суетно и говорливо. Напряжение витало в воздухе. Итак, Волошин ушел. Все правильно. Владимир Путин сдержал слово. Он не трогал ядра администрации своего предшественника больше трех лет.
Разумеется, при Путине Кремль пополнялась «своими». Совсем же без «своих» нельзя. В основном, это были соратники Владимира Владимирович по прошлой работе. Игорь Сечин, Виктор Иванов (тот, что в Администрации), Сергей Иванов (тот, что на посту министра обороны), Дмитрий Медведев, первый заместитель Волошина, Дмитрий Козак, Игорь Шувалов. А вот всех-то новых и не перечислишь, оказывается. А. С. Волошин оставался на своем посту 1684 дня, побив рекорд пребывания в должности главы президентской Администрации со времени ее организации. До Волошина долгожителем считался Сергей Филатов — 1091 день. Из этих 1684 дней Волошин проработал с Владимиром Путиным 1400 дней. Более чем внушительный срок. Почти четыре года. С Борисом Ельциным Александр Стальевич, считавшийся ставленником Семьи, проработал меньше года.
Как сказал в одном из своих интервью Владимир Путин: «Ничего экстраординарного не случилось. С самого начала было договорено, что Волошин уйдет тогда, когда подготовит смену».
Искали замену, скажем откровенно, долго. И можно предположить, не случись ареста Ходорковского, Волошин, скорее всего, доработал бы до новых выборов президента, т. е. до весны 2004 года. Как свидетельствуют очевидцы и люди, не пожелавшие называть своих фамилий, Волошин сам подал прошение об отставке. Четырех лет хватило для того, чтобы «подчистить» все неприглядное, что могло всплыть после девяти лет безраздельного правления Семьи. Или четыре года — срок достаточный для бесконфликтного перераспределения государевой собственности среди «своих»? Уверен: для Волошина арест Ходорковского явился достаточной неожиданностью. Иначе говоря, он не был предупрежден, хотя его положение главы Администрации предусматривает первичное поступление всей информации еще до событий подобного рода. На сей раз, прокуратура посчитала возможным не перегружать Волошина новостями своего ведомства, а президент не счел нужным ставить в известность руководителя своей администрации. Волошин, судя по всему, с подобным решением и стилем отношений не согласился и с обиды подал в отставку. Если, конечно, в Кремле могут обижаться друг на друга. Президент отставку принял. Состоялось объяснение между президентом и главой его администрации по поводу случившегося — не состоялось, большой разницы не играет. Теневой «заправила» внутренней политикой страны покинул Кремль, присмотрев себе «хлебную» должность председателя совета директоров ОАО «Норникель»
Буквально спустя три дня я беседовал с Юрием Лужковым. Задал ему вопрос о Волошине. Лужков на минуту задумался. Неожиданно наш разговор прервался. Без стука вошел глава АФК «Система» В. П. Евтушенков. Это был его стиль. Он всегда да-вал понять, что его отношения с мэром имеют особый статус И я не первый раз был свидетелем подобной сцены, знал, как на такие выходки реагирует аппарат Лужкова. Но это к слову.
К тому же, Евтушенков входил, в общем-то, в свое помещение. На время необходимого по Закону о выборах отпуска Лужков с частью своего предвыборного штаба размещался в красивом старинном здании, принадлежащем, как и многое другое в Москве, корпорации «Система»
— Вы не испытываете угрызений совести, — полушутливым тоном начал Евтушенков.
Лужков поднял голову, снял очки:
— Испытываю, потому что выиграл у тебя только один сет. Ответный смешок был еле слышным.
— Это я вам его уступил. — Евтушенков уже раскрывал папку с бумагами, не очень обращая внимание на наш разговор.
Лужков по привычке погладил свою голову. И, то ли отвечая Евтушенкову, то ли размышляя вслух, заметил:
— Вот видишь, олигарх пришел. Ему наплевать на наш разговор, и сейчас мы должны слушать только его.
Евтушенков не ожидал такой реакции мэра. Честно говоря, он меня недолюбливал, и это даже мягко сказано.
— Ну, что ж, я могу подождать, — сказал он и тихими, почти неслышными шагами пошел не в приемную, где обычно ожидают посетители, а мимо стола Лужкова в комнату отдыха. Ну, а мы, мы продолжили разговор о Волошине.
— Видишь ли, — сказал Лужков, — когда президентом стал Путин, у нас с ним случился обстоятельный разговор. Он меня спросил: «Почему вы поссорились с Ельциным, говорят, что вы были друзьями?» Я ему тогда сказал: «Рядом с вами два негативных человека, оставленных вам в наследство и поставленных на должности Борисом Березовским. Эти люди — Александр Волошин и Владимир Рушайло. Ну, а почему поссорились? И поэтому, в том числе. Ельцин позволял внедряться во власть людям, которым противопоказано быть властью. Он позволил им грабить страну».
— Так и сказали? — переспросил я.
— Так и сказал. Но это еще не все. Последние два года Волошин стал другим, и лично ко мне стал абсолютно лоялен. Я не спрашиваю, почему?
— Ну, потому что изменилось к вам отношение президента.
— Возможно, — согласился Лужков. — Мне кажется, что у нас сейчас хорошие отношения с президентом. У него есть по- нимание цели, что нужно России завтра. И я буду его всячески поддерживать.
— Значит, причина перемен в волошинских настроениях очевидна?
— Наверное, дело не только в этом. Но одно понятно, он стал относиться ко мне и к Москве по-другому, и это факт. Я тебе скажу больше. Волошин достаточно самостоятельный человек, со своей точкой зрения. В истории с ЮКОСом это проявилось. Я считаю, это нормально. И порицать человека за свою точку зрения нельзя. Это его право. Он не согласился и ушел. Вполне достойный поступок.
— Медведева (Дмитрий Анатольевич Медведев, нынешний президент РФ, сменил тогда на посту главы администрации А. Волошина. — О.П.) я не знаю. После Волошина ему будет непросто — это тоже факт. Но, говорят, он умный человек. Ну а дальше посмотрим.
Такой вот разговор, и в общем-то, в присутствии ожидающего в комнате отдыха олигарха по фамилии Владимир Евтушенков, состоялся у меня с Лужковым в среду, 5 ноября 2003 года.
Странно, Евтушенков играет в теннис, а пожатие руки слишком вялое. А, может, это стиль такой, вкрадчиво-обманчивый. Все говорят, что он жесткий и даже беспощадный человек. Мы практически не общаемся, а отношения продолжают портиться.
В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ
Ушел Волошин, и вся «проолигархическая» пресса устроила «вселенский плач». Конец эры Ельцина. Выходит, что до сих пор они считали: эта эпоха продолжается. Отчасти, так многим казалось. Никаких противовесов Путин создать не мог. Он получил в наследство пул, состоящий из Семьи, олигархов и верных им крупных чиновников. Его величество Случай руководил Путиным. Так же, как в свое время Ельциным. Ельцин оказался во главе демократического движения случайно, по стечению обстоятельств. Путин в качестве преемника Ельцина тоже выскочил как черт из табакерки. Какая уж тут команда, если беседа о будущем президентстве для самого Путина, по его же собственному признанию, стала полной неожиданностью. Не предполагал, не знал, не чувствовал.
Дело не в противовесах. И, чтобы понять всю логику происходящего, стоит бросить взгляд в недалекое прошлое.
У Владимира Путина не было альтернативы Михаилу Касьянову в качестве главы правительства.
Да и Касьянов сменил не кого-нибудь, а его, Путина. Вряд ли это был выбор подполковника советского КГБ, неожиданно даже для самого себя пробившегося на самую вершину власти в огромной стране. Наверно, ему сказали: «Вы думайте о будущем президентстве, а премьера мы вам подберем». Скорее всего, в Семье это считалось условием его прихода к власти, которое он обязан был принять. Ему как бы дали понять: занимайтесь чем угодно, только не лезьте в экономику, здесь все «схвачено». И это была правда, которую не мог не знать и сам Путин.
К моменту его президентства в экономике уже было «все схвачено» и поделено. Как я уже говорил, те силы, которые одобрили выбор Ельцина, рассчитывали на осторожность, свойственную ментальности Путина как разведчика. И природное для чекиста недоверие всему и вся. Ставя на Путина, Семья, очевидно, учитывала и его неопытность, усиленную кратно внезапностью появления на вершине власти. Премьерство Путина было сверхкоротким. И оно не в счет. Для познания экономики ему была нужна своя команда, а ее не было. Та, которая есть, худо-бедно ведет корабль. Бесспорно, нужны были люди, которых он знает в лицо не два, не три года. Это не причуда, а норматив работы разведчика — доверять тем, кого знаешь досконально. А это, как правило, люди твоего мира, мира профессионально-замкнутого. Их надо позвать. И он позвал.
Разведчики — народ непростой, и внешняя дисциплинированная обаятельность показалась достаточным гарантом. И то верно. Для сочинителей «наследника» все могло оказаться гораздо более драматичным, нежели то, что случилось наяву.
