Запустился, опускаю фонарь, на ручке какое-то легкое сопротивление. Слегка необычно. Взлетел, попробовал повиражить, испробовал тормоз, закрылки, предкрылки. Прошёл по коробочке и сел.
— Ну как?
— Чудесно! А почему вначале ручка тяжеловата?
— Усилители так устроены. И зависят от оборотов двигателя. Нормально, привыкнешь.
Техники дозаправляли самолет.
— Ну, что? Всё, пора! По машинам!
Транспортники пошли над морем, огибая Германию, а мы пошли прямо. У машины скорость 950 км/час на 7000. Но обходим крупные города, где есть ПВО. Пару раз немцы стреляли, но у них ПУАЗО не предусматривали такую скорость цели, поэтому просто мазали. Возле Киля они попытались поставить заградительный огонь, мы его просто обошли. Всё, Германия позади, идём над морем. Выключил ЗАС, проверил связь.
— Большой, я – АД-2, как слышишь.
— Ад-2, Большой. Пять баллов.
— Орел-6, ответьте АД-2!
— АД-2, я Орел-6.
— Орел-6, уточните место и дайте бип!
— Ад-2, включил!
Поймал их радиосигнал, довернул, догоняем. Вдруг слышим, как англичане начали предупреждать Орла, который с ними уже на связи, что к нему сзади приближаются две какие-то цели со скоростью 490 узлов!
— Нордвик, Орлу-6, все нормально! Это наше прикрытие.
— Нордвик, я – ЭйДиТу. Нахожусь в 65 милях к северо-востоку от Орла-6. Следую к вам рейсом БиСи097. Сообщите руководителю полёта, что нужна длинная полоса, около мили длиной.
— ЭйДиТу, Нордвику. Вас понял. На чём летишь, приятель?
— На метле!
— ЭйДиТу, Нордвику. Вам следовать Фарнборо. Орел-6, Нордвику. Вам следовать Фарнборо. Вас встретит эскорт и проводит до полосы.
— Эскорт не требуется. Дойдем сами.
— Повторяю, вас встретит эскорт 12 "Спитфайров" с белыми коками.
— ОК!
— Нордвик, ЭйДиТу. Начал снижение.
— ЭйДиТу, Нордвику! вам эшелон 65 00
— Большой, АД-2, эшелон 2.
— Большой понял.
У Нориджа вижу отметки целей, 12 штук клином.
— Нордвик, ЭйДиТу! Сообщите позывной эскорта.
— ЭйДиТу, Нордвику. Позывной "Мэверик"
— Мэверик, ЭйДиТу. Вижу 12 целей строем клин. Это вы? Вопрос!
— ЭйДиТу, я – Мэверик. Подтверждаю!
— Мэверик, я – ЭйДиТу, не заходите в спутную струю! Как поняли?
— Вас понял, но…
— Разворачивайтесь и разорвите клин, оставьте нам 500 футов, мы подойдём сзади и уравняем скорости.
"Спитфайры" разошлись, и сошлись. Я их уже вижу не через локатор, проходим сквозь строй, затем тормоз, убрали тормоз, уравняли скорости. Смотрю влево, вижу поднятую руку пилота, показывающего большой палец вверх.
— ЭйДиТу – это фантастика! — и двенадцать глоток прокричали трижды "Хей".
— ЭйДиТу, Нордвику, выходите из зоны, позывной "Фезант". Закончу смену, еду к вам!
— Фезант, я – ЭйДиТу!
— ЭйДиТу, Фезанту. Вам эшелон 32 00.
— Понял, 32 00. Большой пошли на 1000!
— Понял АД-2.
Полоса в Фарнборо очень широкая и очень длинная. Мы оставили Лондон слева, развернулись и сходу сели на бетонную полосу, покрашенную в зелёный цвет. Пилоты самолётов эскорта устроили галдёж в воздухе, требуя для себя посадки тоже. Кто-то им разрешил. Пока заруливали, появились два Ан-6 с топливом, механиками и охраной. Мы заглушили двигатели, открыли фонари, а у англичан нет трапиков! Сидим, курим бамбук, переговариваемся со встречающим меня Теддером.
— Милорд! Вы бы заранее бы предупредили, что трапики нужны! А то неудобно получилось!
— Ну, что вы, маршал! Ничего страшного, мы подождем.
Английские механики, наконец, подкатили какой-то трап от пассажирского самолёта, но, в этот момент подбежали два наших механика с трапами. Наконец-то на земле.
— Добрый день, сэр чиф маршал! — я протянул руку. Теддер крепко пожал её.
— Добрый день, милорд. Рад снова видеть вас на берегах Альбиона. Оу, Пиотр! И вы здесь! Тоже очень рад вас видеть живым и здоровым! Но я сгораю от нетерпения посмотреть ваши машины, маршал Эндрю!
— Пожалуйста, маршал Артур!
Он поднялся по трапику в машину, я поднялся следом, и долго отвечал на его вопросы. Тут подбежали лётчики эскорта, которых диспетчер, в отместку за гвалт в эфире, загнал на самую дальнюю стоянку. Я спрыгнул с трапа и остановил их.
— Ребята! Можете её посмотреть, но предупреждаю! Ничего на память не откручивать! И, машины боевые, всё вооружение – боевое! Руками то, что подвешено под крыльями, не трогать! Всё понятно?
— Так точно, сэр!
— Обращаться к маршалу Андрееву следует через слово "милорд"! — добавил сверху Теддер.
— Так точно, милорд маршал!
Я заулыбался английской вежливости. Пилоты RAF насели на Петра за объяснениями. Теддер вылез из кабины, техники отогнали летчиков от машин и стали заталкивать их в капониры. А мы с Петром пошли раздеваться в Ан-6. Теддер пошёл за нами и, пока мы переодевались, осмотрел транспортник.
— Как до войны! Всё лучшее в авиации собирается в Фарнборо! Когда эта проклятая война кончится! — сказал Теддер. — Вы откуда прилетели?
— Из-под Растенбурга.
— Без посадок?
— Гитлер нас сесть не приглашал!
— Я думал, что может быть, в Швеции садились.
— Нет, у нас не настолько хорошие отношения со шведами, как с вами.
— Сэр Андрю, нескромный вопрос, а что это за ракета со стеклянной головкой у вас под крыльями?
— Самонаводящаяся.
— И я не увидел у вас прицела.
— Он есть, только расположен горизонтально.
— Его надо поднимать при стрельбе?
— Нет. Но когда цель в прицеле, вокруг неё начинает мерцать кольцо. Выбираешь оружие и стреляешь.
— Т. е. лётчик сам не прицеливается?
— Не совсем, он выбирает цель и оружие. Делает захват цели, а после этого рулями добивается мерцания маркера захвата. Для этого нужно держат цель в перекрестии прицела.
— Я не видел перекрестия.
— Оно появляется при включенном прицеле.
— Вы приехали предложить эти самолёты нам?
— Это уже ни к чему! Война заканчивается. Сегодня мне предлагали экскурсию в замаскированную ставку Гитлера. Я предпочел увидеться с вами!
— Прямиком через Германию… Вы шли со скоростью 490 узлов, когда мне доложили, я примчался на КП. Потом выяснилось, что это вы. Мы подумали, что вы летите на этом самолёте, — Теддер показал на Ан-6, - а Гитлер придумал что-то новенькое, и хочет вас сбить. Это тоже очень интересный самолёт. Теперь понятно, почему вы так быстро продвигаетесь по Германии.
— К сожалению, медленно продвигаемся, и с потерями. На месте Гитлера, я бы уже сдался. Но он находит, пока, топливо для своей армии. Французы, как назло, отдали ему огромные запасы флотского мазута и бензина. Шведы продолжают поставлять топливо. Мир никак не хочет понять, насколько опасен Гитлер.
— Сэр Эндрю, если говорить об опасности, то более опасного государства сейчас, чем Россия, извините, просто не существует! Извините за прямоту, но мы с вами солдаты!
— Маршалы, сэр Артур! Маршалы! Мы отличаемся от солдат ответственностью перед своими народами! Поэтому, когда вас бил Гитлер, больно бил, жестоко, не разбирая, где мирное население, где войска, мы пришли к вам на помощь. Мы сразу сказали, что не хотим, чтобы Гитлер победил. Его идеология противна самому существованию человечества.
— Но, сэр Эндрю, а ваши захваты территории после 39 года?
— Мы забирали территории, отколовшиеся от нашей страны в результате прошлой войны. И то, не полностью, а лишь частично, выходя на естественные рубежи обороны. В 39-м году таких машин, как вы сегодня видите, ещё не было. Они появились у нас перед самой войной. Да и не такие они были. А гораздо хуже. И если бы не вы, наши союзники, то неизвестно, как бы сложилась ситуация. Поэтому я и тут. Нам нужно начать переговоры о послевоенном устройстве Европы. Европы без Гитлера, Европы без войн.
— Я вас понимаю, сэр Эндрю! И ценю вашу прямоту и искренность. Где вы остановитесь?
— Как всегда, в посольстве.
— Кстати, я вам должен деньги за 11 сбитых "двухмоторников". По докладу Митчелла, полковник Дзусов отказался принимать их, сказал, что это сбили вы и капитан Сталин. Это сын Сталина?
— Да, он сбил три Хейнкеля-111.
— Сын Сталина воюет?
— Оба сына Сталина воюют.
— Достойно уважения! Грузите вещи в машину, я вас довезу.
У Теддера машина не разделена, и водитель всё слышит, поэтому болтали о пустяках. Он довез нас до советского посольства, спросил мой телефон, на что я ответил, что не знаю, передал мне свою карточку и сказал, что, если я и Пётр не будем заняты, то он подъёдет к 19.00 сюда же. Если у нас изменятся планы, то надо позвонить по одному из этих телефонов. Мы попрощались, и он уехал. Мы подняли свои вещи и вошли в посольство. Секретарь Майского проводил меня в комнату, а Петру сказал, что в связи с большим наплывом специалистов из дома, ему придётся жить в гостинице, которую арендует посольство в Лондоне. Причём, довольно далеко от посольства.
