Позже, когда солнце уже достаточно взошло над горизонтом, очевидцы увидели надпись на стене рядом стоящего дома. Судя по всему, она была написана кровью…
"Я нашел тебя"
Пока не установлено, к кому обращено это послание: но очевидно, что этого человека нет среди погибших. Оно похоже на предупреждение, и мы надеемся, что этот человек увидит эту статью, и успеет спастись.
Король пообещал лично посетить город и бросить своих лучших ищеек для поимки…"
Дальше Элениель читать не стала.
— Проклятье, он знает… — она часто задышала. Лист выпал из ее рук, и она схватилась за сердце, делая резкие вдохи. Ее бросило в жар, стало не хватать воздуха. — Он знает, где я, где мы… нужно бежать… нужно… — она никак не могла четко сформулировать слова, все тело онемело, а язык словно потяжелел на несколько килограмм. Почувствовав скорое приближение рвоты, она вновь попыталась дышать глубже, но этим только раздраконила желудок.
— Элениель, что с тобой? — Триша подбежала к подруге, осторожно провела рукой по ее лбу, и очень удивилась тому, каким он был мокрым. Девушка растерялась: никогда прежде она не сталкивалась с подобным явлением, и сейчас, оглянувшись, положилась на инстинкты.
Элениель знала, что нужно делать, но сказать она этого не могла. Она очень боялась задохнуться, поэтому судорожно пыталась захватить как можно больше воздуха на каждом вздохе, но внутри все так сжалось, что ей едва удавалось сделать его.
Через секунду прибежала Триша и протянула ей стакан холодной воды. Так как Лени не могла сама держать его, она помогла подруге попить, после чего протянула ей бумажный пакет с рынка.
— Дыши, — приказала она.
Лени повиновалась. Через несколько минут ее дыхание потихоньку стало выравниваться, а сердце уже не грозилось в любой момент вырваться из груди. Все еще ощущая какую-то невесомость в голове, она рассеянным взглядом уставилась на Тришу.
— Спасибо, — только и произнесла она, чувствуя, что на большее пока не способна.
— Что с тобой произошло? — Триша погладила ее по руке. — Я тоже сильно испугалась вчера, даже всплакнула, но не более…
— Паническая атака, — прохрипела она и допила остатки воды. Ее по-прежнему трясло, но способность мыслить здраво, слава Богам, вернулась. — Со мной такое случается слишком… редко, и я стала забывать, что могу… Триша, нужно проваливать из Тунора, пока этот ублюдок не добрался до нас!
— Лени…
— Не спорь! Одно дело дать по голове твоему мужу, и совсем другое… — Лени зло сверкнула глазами. Слабость отступила, уступая место злости. — Я не допущу, чтобы он издевался над тобой так же, как издевался над Кьярой, и… — она запнулась, и посмотрела на подругу так, будто видела впервые. Она сейчас была одновременно рада и сбита с толку.
Как она могла забыть? И откуда ОН мог об этом знать?
— Что такое? — Триша неуверенно пощупала свое лицо. — У меня что-то на лице?
— Кажется, я знаю, кого имел в виду тот тип.
***
— Мне нужны полынь, чабрец и эспарцет. Все сухое, и по горсти каждой. Быстрее!
Триша бросилась в кладовку. Добежав до нужной двери возле кухни, она попала в
маленькое помещение без окна. Войдя, она сразу сморщила нос и зажгла свечу — перед ней возвышались стеллажи до самого потолка с маленькими светлыми ящичками. По бокам стояли закупоренные бочонки, над которыми висели пучки всякой сухой зелени.
Для удобства на каждом ящике была приклеена бумажка с названием его содержимого. Вернувшись в гостиную, девушка обнаружила на кофейном столике глубокую темно-синюю тарелку и обычную, уже зажженную, свечу воткнутую в рюмку с солью. На диване сидела Элениель и, положив маленькую подушку на скрещенные ноги, сосредоточенно писала что- то на обрывке бумаги.
— Между прочим, в доме есть несколько подсвечников, — заметила Триша и протянула мешочки с травами подруге. — Это то, что ты искала? Они были подписаны, но проверить я не могу.
Элениель отложила бумагу и взглянула на травы.
— Придется довериться дотошности Рэя, потому что в травах я полный профан. Ладно, погнали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Триша наблюдала, как девушка по очереди высыпала содержимое мешочков в тарелку, после чего пальцем перемешала все это и пригладила поверхность.
— Ты мне так и не объяснила, что собираешься делать, — проговорила она, глядя как та рисует на поверхности странные спирали, с одной большой посередине.
— Я кое-что сделала для Кьяры, потом доставила ее домой, вот она и научила меня самому простому заклинанию, которое существует в природе, так как с колдовством я полностью несовместима, — не отрываясь ответила Лени. — Мне нужно с ней поговорить, и это — единственный шанс с ней связаться.
— А письма?
Девушка усмехнулась и исподлобья взглянула на Тришу.
— Там, где она находится, почта отличается от здешней.
— А она находится..
Лени покачала головой и взяла свечу.
— Ни слова больше. Не отвлекай меня.
Она провела свечой над тарелкой и начала что-то напевать на незнакомом языке. С каждым ее словом пламя свечи становилось все темнее, и когда огонь окончательно почернел, фитиль отвалился и упал точно в центральную спираль. Послышалось тихое шипение, после чего над тарелкой стала подниматься серая дымка.
Трише казалось, что она живая. Ее прозрачная структура пульсировала и меняла цвет контура от черного до бурого. Когда дымка поравнялась с глазами Элениель, словно ожидая чего-то, девушка и правда потянулась за письмом и медленно, не отводя сосредоточенных глаз, погрузила письмо в дымку. Бумага плавно входила в эту непонятную субстанцию, а когда полностью скрылась, дымка несколько раз дернулась, будто ее тошнило, замерла на несколько секунд, после чего разлетелась на тысячи мелких частиц.
— Обалдеть.
— Согласна. — Триша присела на диван. — Подожди, а что это вообще было?
— А кто ж его знает? — Лени беспечно пожала плечами, хотя внутри нее каждый орган сейчас буквально трепетал. — Кьяра оставила вполне конкретные инструкции, что со всем этим делать, а вот на объяснения поскупилась.
— Расскажи мне о ней.
Элениель откинулась на спинку дивана.
— Пожалуй, мы с ней во многом похожи, — задумчиво проговорила она, — только она начисто лишена какого-бы то ни было гуманизма.
— To есть…
— To есть если я выступаю против убийств и чрезмерного насилия, то ее подобные мелочи вообще не волнуют.
— Ты сказала, что это она обучила тебя этому заклинанию. Она колдунья, или как?
— Или как. Я пока не хочу о ней говорить. Если наш с ней разговор состоится и все пройдет хорошо, я тебе расскажу все, что пожелаешь. И еще кое-что. Не говори Рэю о том, что я только что сделала. — она посмотрела в упор на Тришу, пресекая всякие возражения. — Я так себе в людях разбираюсь, но этот парень мутный. У меня чуйка, и однажды я уже ее не послушалась, за что и расхлебываю…
— Я не буду с тобой спорить хотя бы потому, что незнакомец с холма говорил об этом же… Из вас двоих к тебе мне веры больше.
Глава 40
Она бежала уже третьи сутки. Ветер усиливался, поднимая все больше песка, мешающего ясно видеть.
Оказавшись возле огромного валуна, непонятно каким образом оказавшегося в голой, пустынной местности, и сделав несколько глотков теплой воды, она плотнее обмотала длинный шарф вокруг лица и накинула на голову капюшон, оставив малюсенькую щель для глаз. Эта пустыня отличалась от тех, что были в мире людей. Здесь не было аномальных перепадов температуры в зависимости от времени суток, да и оазисы встречались гораздо чаще. А еще здесь "живут" они…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кьяра поправила перчатки, обтянула серую водолазку, проверила крепление раскладного копья, пристегнутого к спине, и вновь бросилась в погоню. Эти твари опережают ее всего на час. Но и он может стать роковыми…
После ее возвращения прошло уже несколько лет, но старейшины не спешат сменить гнев на милость. Конечно, в ее мире два года приравниваются к году в мире людей, и она могла бы принять это, если бы не ее участь.
