В этой главе я расскажу о нашем потенциале, не делая пророчеств. Речь пойдет не о том, чего мы обязательно добьемся, но о том, чего мы можем добиться, если правильно разыграем свои карты и будем терпеливы, благоразумны, отзывчивы, честолюбивы и мудры. Я опишу тот холст, на котором мы будем работать: назову время, имеющееся в распоряжении у человечества, опишу масштаб нашего космоса и расскажу, к какому качеству жизни мы в итоге сможем прийти. Эта глава – об очертаниях края, куда мы жаждем попасть и где будет написана основная часть истории человечества.
Сроки
История Homo sapiens насчитывает 200 тысяч лет, а история цивилизации – 10 тысяч лет[580]. Длительность этих отрезков превосходит все, с чем мы сталкиваемся в повседневной жизни. Цивилизация непрерывно существует на протяжении сотни веков, а человечество – на протяжении тысяч. Но Вселенная, в которой мы обитаем, в тысячи раз старше человечества. Она существовала миллиарды лет до нас, и миллиарды лет ждут ее впереди. В нашей Вселенной время не в дефиците.
Поскольку времени у нас предостаточно, продолжительность нашего существования ограничивается главным образом экзистенциальными катастрофами, которые мы стремимся предотвратить. Если мы возьмемся за ум и сделаем защиту человечества краеугольным камнем нашей цивилизации, у нас не будет никаких причин не стать свидетелями того, как история Вселенной разворачивается на протяжении целых эпох. Мысль о таких промежутках времени сбивает с нас спесь, когда мы рассматриваем свое место во Вселенной. Но если подумать о скрытом в них потенциале нашего развития, можно найти в них источник вдохновения.
Как мы убедились, палеонтологическая летопись многое сообщает о том, на какую продолжительность жизни может рассчитывать типичный вид. В среднем млекопитающие существуют около миллиона лет, а виды вообще – от одного до десяти миллионов[581]. Если мы сумеем справиться с угрозами, которые представляем сами себе, то есть с антропогенными экзистенциальными рисками, то нам стоит ожидать, что мы просуществуем примерно столько же. Что это значит? Что может случиться за период, который в десять тысяч раз длиннее нашего века?
Этого времени достаточно, чтобы устранить ущерб, который мы нанесли Земле, пока не достигли зрелости. Через тысячи лет разложатся почти все отходы нашей эпохи. Если мы сможем остановить дальнейшее загрязнение, океаны и леса снова очистятся. За 100 тысяч лет природные системы Земли выведут из нашей атмосферы более 90 % выброшенного нами углерода, и климат будет по большей части восстановлен и заново сбалансирован[582]. Если мы научимся заботиться о своем доме, темные пятна нашего прошлого можно будет стереть в рамках жизни типичного вида, и мы можем надеяться, что большую часть жизни мы проведем в мире, который не будет обезображен шрамами от ран, нанесенных нами в период своей незрелости.
Ожидается, что примерно через десять миллионов лет не останется и следа даже от того урона, который мы нанесли биоразнообразию. Именно столько времени ушло на полное восстановление разнообразия видов после прошлых массовых вымираний, и, по нашим оценкам, столько же понадобится природе, чтобы оправиться от последствий нашей текущей деятельности[583].
Я надеюсь и верю, что мы можем справиться с загрязнением окружающей среды и снижением биоразнообразия гораздо быстрее – что рано или поздно мы примемся активно работать над очисткой среды и сохранением видов, находящихся под угрозой исчезновения. И все же мысль о том, что даже в худшем случае Земля сама сумеет восстановиться после нанесенного ущерба, несет успокоение.
За это время примерно половина земных видов вымрет от естественных причин, и на смену им придут новые виды. Если нам суждено прожить так долго, мы увидим, как эволюция происходит у нас на глазах, и будем считать такую изменчивость естественным состоянием мира. Нам кажется, что виды в природе стабильны, но это лишь потому, что мы ведем наблюдения сравнительно недолго. Тем не менее, если мы посчитаем нужным, мы сможем специально сохранять последних представителей видов, не допуская их естественного вымирания, и помещать их в заповедники и другие места, где виды будут существовать и дальше, став, однако, не столь многочисленными. Это будет сродни скромной пенсии, но такой удел, на мой взгляд, лучше забвения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Период от одного до десяти миллионов лет – время существования типичного вида, но это ни в коем случае не предел. К тому же человечество во многих смыслах нетипично. Возможно, мы просуществуем гораздо меньше, если уничтожим себя сами. Но если мы избежим этого, то, вероятно, сможем прожить гораздо дольше. Мы расселились по всему земному шару, и это защищает нас от любой региональной катастрофы. Благодаря своей изобретательности мы научились питаться сотнями растений и животных, что оберегает нас от разрыва пищевой цепи. Способность размышлять о собственной гибели – готовиться к нештатным ситуациям, противодействовать угрозам по мере их возникновения – помогает нам защищаться от предсказуемых опасностей и рисков, которые наступают постепенно.
Многие виды оказались не полностью уничтожены, а уступили место своим родственникам и потомкам на эволюционном родословном древе. С нами может случиться так же. С точки зрения нашего наследия – того, что мы оставим будущему, – гибель нашего вида, возможно, не положит конец нам, нашим проектам и нашим стремлениям. Возможно, мы просто передадим эстафетную палочку дальше.
В таком случае человечество (или наши законные наследники) может намного пережить типичный вид. Сколько же у нас времени?
Мы знаем, что некоторые виды существуют сотни миллионов лет и почти не изменились за это время. В 1839 году швейцарский биолог впервые описал и присвоил имя целакантовым – древнему отряду рыб, которые появились 400 млн лет назад и исчезли из палеонтологической летописи вместе с динозаврами, 65 млн лет назад. Считалось, что целакантовые давно вымерли, но 99 лет спустя рыбак у побережья ЮАР поймал в свою сеть одну рыбу из этого отряда. Оказалось, что целакантовые по-прежнему живут в земных океанах, а их вид остался почти неизменным. Это древнейшие из известных позвоночных организмов, которые по-прежнему живут на Земле и существуют более двух третей от всего времени с момента появления позвоночных[584].
Есть и более древние виды. Мечехвост бороздит океаны еще дольше, и его родословная насчитывает 450 млн лет. Наутилус существует 500 млн лет, губки – около 580 млн лет. И это лишь нижние пределы продолжительности их жизни – как знать, сколько еще протянут эти крепкие виды? Древнейшим из известных видов земных организмов считаются цианобактерии (сине-зеленые водоросли), которым не менее двух миллиардов лет – гораздо больше, чем существует сложная жизнь, и более половины времени, прошедшего с момента зарождения жизни на Земле в целом[585].
Что увидит человечество, если мы (или наши потомки) проживем не меньше, чем скромный меченосец?
Такая продолжительность жизни выведет нас на геологическую шкалу времени. Мы увидим, как континентальный дрейф изменит привычные нам очертания земной поверхности. Первый значительный сдвиг произойдет примерно через 10 млн лет, когда Африка разделится надвое вдоль колыбели человечества – Восточно-Африканской рифтовой долины. Через 50 млн лет крупнейшая из двух африканских плит столкнется с Европой, после чего закроется средиземноморский бассейн и вырастет новая протяженная горная цепь. Примерно за 250 млн лет все наши континенты снова сойдутся и сформируют суперконтинент наподобие Пангеи, существовавшей 200 млн лет назад. За 500 млн лет они разойдутся и создадут новую незнакомую конфигурацию[586]. Если это кажется немыслимым, вспомните, что одна такая перемена уже произошла на памяти меченосца.
За такое время произойдут и перемены астрономических масштабов. Созвездия станут неузнаваемыми, поскольку ближайшие звезды разойдутся друг с другом[587]. За 200 млн лет притяжение Луны замедлит вращение Земли, в результате чего наши сутки увеличатся до 25 часов. Земле достаточно одного года, чтобы обернуться вокруг Солнца, а через 240 млн лет наше Солнце завершит оборот вокруг центра нашей галактики – закончится период, называемый галактическим годом.
