И точно, с утра в гостинице в ресторане нас уже ждали партнеры с последним предложением, что почти полностью повторяло предложение Ковина. Андрей еще немного поторговался, как бы сделал незначительные уступки, и договор о намереньях был подписан.
От предложения отпраздновать, шеф отказался, сославшись на встречи, что требовали его присутствия, ведь он не рассчитывал (агатушки, так и поверила), что на детали уйдет так много времени.
— Что за встреча?
— Важная. Очень важная.
— Я не одета для важных встреч.
— Нормально вы одеты. Сумку заберите, жду внизу.
Сумку забрала и вещи заодно, в гостиницу возвращаться не будем. Слава забрал пакет с вещами, что в спешке успела собрать в дорогу, хорошо, хоть что-то было в шкафу на работе, убрал их в багажник. Даже если я о них при отправлении забуду, Слава привезет абсолютно точно. Вот надо будет себе прикупить такой же дорожный чемоданчик как у Ковина, и чтоб был на работе на случай внезапных командировок, а то пакет это моветон.
— Ну, и с кем же у нас встреча?
— С городом, Ники, все с ним же.
Мы опять гуляли, бесцельно, даже постоянные трели телефонов и решение рабочих вопросов на ходу не убили прелести прогулки. Всю обратную дорогу проспала, впервые за последние недели не просыпалась через каждые двадцать минут, ноющая боль под лопаткой почти исчезла. Передышка, что подарил мне Ковин, была необходима. Напряжение ушло, страх немного отступил.
Домой добралась ближе к полуночи. Андрео помог выбраться из такси, привычно проводил до дверей квартиры.
— Все будет хорошо, Николь. Все будет хорошо.
— Будет. Спасибо, Андрей.
Ковин откланялся и ушел. Рабочий день давно закончился, а значит он уже опять мой бывший шеф.
Часть. Увольнение девятое. Не так устроилась или подмена
(техническое, с последствиями для трудовой, но не моей гордости)
Уже третий час я сидела в палате, под дверь операционной меня не пустили. Если бы не Иваныч, я бы уже в истерике билась. Время тянулось мучительно медленно. Стало страшно, паника нахлынула внезапно. Дышать стало трудно, и сил встать, пройтись, чтоб отогнать страх, не было. Телефон вибрировал, требуя моего внимания. Офис. С трудом приняла вызов, пальцы не слушались.
— Все будет хорошо, Николь. Все будет хорошо!
— Да, Андрей Владимирович. Будет!
Бывший шеф отключился. Странно, но паника ушла, и уверенность, что все действительно будет хорошо, вернулась, я даже смогла ободряюще улыбнуться Иванычу, уж ему-то сейчас поддержка была нужней. Часа через два наконец-то появилась медсестра, все хорошо, операция прошла успешно, до утра мать пробудет в реанимации, а утром вернется в палату.
Что ж, я знаю в кого уперта, как сотня слонов и две тысячи ослов. Мать еще до операции договорилась о сиделке, и мой уход послала далеко и надолго, пропуск по уходу мне в итоге не выдали, и находиться с ней я могла только в часы посещений. С одиннадцати до часу и с четырех до семи. В разрешенные часы была с матерью, в перерыв посещала выставки, а вечером спешила в офис, разобрать документы, узнать, что нового случилось, не хотелось попасть под завалы бумаг после официального возвращения. Собеседования закончились нечем, шеф никого так и не смог выбрать. Катя или Липа дожидались меня, чтоб сообщить основные новости, а все остальное я прекрасно узнавала из кипы документов и сотен сообщений в почте.
На Ковине зависло несколько согласований договоров, что совсем было на него не похоже. Может быть опять какой-то глюк в программе? Было однажды, уже дополнительное соглашение зависло между исполнителями и пришлось айтишникам проводить розыскные мероприятия. За полторы недели моего вечернего дежурства умудрилась не столкнуться с руководством. Но сегодня придется зайти и выяснить причины задержки согласования. Поднос с ужином и распечатанные договоры подмышкой, к встречи с Биг Босом готова. А вот он нет.
— Добрый вечер, Андрей Владимирович!
— Николь?
— Да, это я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поднос остался на небольшом столике, договоры сейчас были важней.
— На согласовании зависла пара договоров на госзаказ.
— Я их еще не смотрел.
— Если через три дня мы их не подпишем…
— Знаю. Посмотрю их сегодня. Как ваша мама?
— Хорошо, операция прошла успешно. Через пару недель выпишут домой.
— И вы вернетесь?
— Так я и особо и не уходила, как только меня выгоняют из больницы, сюда. Не хочу умереть под тоннами бумаг. Вы же так и не выбрали замену.
— И ни разу не зашли, — сколько упрека в голосе.
— Зачем?
— Увидеть любимого шефа.
— Я еще не соскучилась. Вот распечатка договоров с комментариями юристов и финансистов.
— А я не могу быть занят?
— Нет, как вы можете быть заняты, когда речь идет о благе Отечества. Мы все равно не можем изменить условия договора, просто нужно знать, где соломки подстелить и в каких количествах.
— Через час я займусь вашими договорами.
— Хорошо.
Через час так через час. У меня как раз есть работа на час. Справки и отчеты оставила на столе Кати, срочные документы на столе Липы, ценные указания обеим в почту. Оставалось только добить Ковина с госзаказами и можно ехать домой.
— Час прошел.
— Вы все еще здесь?
— Конечно. Думали так легко от меня избавиться.
С тяжким вздохом Биг Босс взялся за просмотр документов. Пока Ковин разбирался с договорами, я разбиралась с документами на его столе. Стопка отработанных бумаг скоро рухнет, еще пару бумажек и башня завалится. Часть нужно будет отсканировать и закинуть в электронный архив, часть передать девочкам для исполнения, часть выкинуть.
Андрео нажал заветную кнопку «согласовано» и завтра распечатанные документы с листами согласования будут лежать у него для подписи. За всем этими разборами завалов время незаметно перевалило за полночь.
— Пора домой.
— Полностью с Вами согласна.
— Слава Вас отвезет.
— Я уже такси вызвала.
— Когда вернетесь на работу?
— Как только соберусь — вы первый узнаете.
Или почти первый.
У меня был относительно свободный график: я вроде, как и вернулась, но могла приехать позже, исчезнуть после обеда и раствориться в неизвестности вечером. Ковин стойко сносил мои приходы и уходы, не жаловался и не пытался меня приструнить, но настоял на моем официальном оформлении. Договорилась с Софьей на полставки, было неловко получать деньги за отсутствие.
Первой не выдержала мама, моя опека стала ее допекать и, как не любила она меня, но пожелала видеть реже. Страх начал отпускать и меня, навещала я родные пенаты теперь через день, потом стала через два, и вскоре вернулась к своему привычному «когда приспичит» и «когда пустят».
Софья решила облегчить мне жизнь, у нас периодически появлялись новые секретари, проработав неделю, они исчезали, хотя Ковин вел себя прилично и недовольство им практически не выказывал.
Вик опять прислал приглашение поучаствовать в его проекте, жаль времени не было, с легкой руки Андрео, теперь я подрабатывала корпоративным секретарем, юристы пересылали мне запросы акционеров, я раздавала указюки и все чаще перезванивалась с собственниками. Может быть найти Марию и пусть она этим продолжает заниматься? И дядя ее успокоится.
Фролкина перетянула какую-то супер-пупер профессионалку, во всяком случае, после недели общения с Ковиным она осталась. Я даже несколько раз видела ее восхищенный взгляд и повальное желание угодить великому и ужасному Биг Боссу, но это не было банальным лизанием и лестью, все намного тоньше, я так не умею. Я или уважаю человека всей душой или презираю, восхищаться всеми не могу, нет во мне такой гибкости. А тут полное восхищение, словно сам Гай Юрий Цезарь снизошел к плебсу. Тьфу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот уже и лето скоро закончится, а так и не искупалась, даже шашлыки не организовала ни разу. Скоро будет год, как Ковин меня принудил к сотрудничеству, сколько всего произошло за это время, и вот наконец-то все спокойно.
