Не может быть… - потерянным голосом произнёс Дориан. Он слишком долго ждал этого момента своей короткой жизни.
- Может, сын мой, может! Я рад, что впервые в жизни до этого зала дошёл лишь один – тот самый, кто и должен был пройти весь этот путь, и добиться своей цели, спасти меня, спасти наш мир. … И это истинно ты – мой сын.
- Отец…
Спустя восемнадцать лет после рождения, отец с сыном встретились. Это оказалась трогательная картина – отец и сын долгое время стояли, просто обнявшись. Это была первая в их жизни встреча – она стала точкой невозврата. После этого ожидалось, что эти отношения обретут либо новую жизнь, либо узы отца и сына умрут окончательно. Но оба жаждали этой минуты, и поэтому второй вариант стечения обстоятельств просто исключался. Дориан уже не был ребенком, слишком много жестокости рано сделали его взрослым, но он всё равно, по-детски, обнимал своего отца, при этом еле сдерживая слёзы, дабы совсем не показать себя ребёнком. Отец же никогда ранее не прижимал к своей груди своё чадо, но был очень рад, тому, что, наконец, встретил своего родного сына. Как вести себя дальше, он еще не понимал. Он даже пока не думал об этом, а просто наслаждался моментом, который более не повториться в его жизни. Кьяртхелл гордился своим сыном, он знал, как ему было тяжело проходить все испытания – он наблюдал за ним со стороны, и искренне радовался, когда тот с успехом справлялся с трудностями, и по-человечески впадал в уныние, когда у сына что-либо не получалось, либо грозила смертельная опасность. Но теперь он был рядом.
Через час все четверо уже сидели за столом, трое из них – голодно уплетая ужин.
- Отец, у меня есть много вопросов к тебе.
- Я знаю. Задавай, конечно, я отвечу на них на все.
- Я уже здесь. С трудом я преодолел этот путь, в котором мои друзья мне помогали. Ответь, что теперь нужно делать?
- Неправильно поставлен вопрос, но я все, же тебя понял – я отвечу. Когда ты был зачат, меня прокляли: если ты родишься и выживешь – то, чтобы стать тем, кем ты являешься, тебе нужно преодолеть длиннейший путь.
- Но это не твоё, а моё проклятие. – Удивился Дориан.
- Нет, это и моё проклятие – я хотел обычной жизни с Селеной – я любил её, я хотел семью, детей. Но меня лишили этого. А я хотел жить, как человек. Теперь же я должен передать тебе всю свою силу, которая принадлежит тебе по праву, а потом передать трон и всё правление миром некромагии в твои руки. Я дам тебе всё, что ты хочешь. Говори, не стесняйся, чего ты желаешь?
- Это, безусловно, отлично, но… Еще такой вопрос. На испытаниях мне говорили, что были и другие молодые люди, которые звались твоим сыном. Но на первую ступень мог войти лишь настоящий наследник. Как так получается?
- Понимаешь, сын мой, возможно, за свою долгую жизнь я мог зачать не одного ребенка, о котором я не знал, либо это были обычные самозванцы, которые обладали огромной силой магии, и смогли обмануть систему конкуренции. Либо сами, либо с помощью верховных магов. Даже если и были другие сыновья, то, как ты знаешь, они не прошли, а значит, были недостойны. Так что, никаких «но». Скоро я передам тебе все полномочия Бога Некромагии. Это грязно, если у Бога нет своего поместья и богатства.
- Я понял, отец – с тобой спорить бесполезно. В этом я похож на тебя. Я хочу дом в солнечной Италии.
- В каком городе? – учтиво поинтересовался Кьяртхелл.
- В любом. Я там ни разу не был, но очень хотел бы жить, много слышал про тепло этой Империи, холода мне уже изнуряют.
- Как тебе Линей?
Без слов было ясно, что Дориан не против. Ментальная связь кровных родственников играла большую роль в общении.
- Отлично. Твой дом будет обустроен, как положено – мебель, посуда, сад.
- Спасибо, отец. – Дориану сложно дались эти слова. Ведь он не привык слово «отец» использовать в своём лексиконе, но ему определенно нравилось, что у него теперь есть отец, и не просто на словах, а вот тут, рядом с ним, за столом.
- Не стоит. Теперь, поговорим о главном – после пришествия тебя в мой дом, я обязан передать свои полномочия тебе в ближайшее полнолуние.
- Оно завтра – в силу вступит ровно в полночь. – После долгого молчания произнёс ведьмак.
- Правильно, Кларк, ты прав. Уже завтра. – в голосе Кьяртхелла прозвучала нотка грусти.
- Мы даже не сможем побыть вдвоём.
- Сын, у нас вся ночь впереди. Твои друзья могут отдохнуть в апартаментах, которые были для них приготовлены.
- Благодарим, Кьяртхелл. – Кларк слегка наклонил голову в знак почтенья.
- Слуги покажут Вам комнаты.
Мужчины со слугами удалились, а отец с сыном остались вдвоём.
- Знаешь, сынок, я безумно рад видеть тебя. Селена не успела сказать мне о том, что ждет ребенка, мы в последнюю нашу встречу поссорились. Я долгое время не наблюдал за ней, у меня было множество дел, - будто оправдывая свою беспечность, сказал Кьяртхелл, - но когда я узнал о твоём рождении, то был рад.
- Я тоже. Скажи, у тебя есть сейчас жена? – Дориан осторожно задавал интересующие его вопросы, не боясь, что они могут глупо прозвучать, ведь он знал, что отец его поймёт и поддержит.
- Нет. Я не женился – не захотел. – По идеально ровному и чистому лицу мужчины промелькнула кроткая печаль. - Потому что я любил лишь одну женщину – твою мать.
- А разве можно? – Дориан знал, что Богам нельзя создавать союзы, ну, по крайней мере, ему так говорили, но вопрос напрашивался сам собой.
- Конечно. На это нет запрета.
- Понятно. А что я буду выполнять и делать, заняв твоё место?
- Давать разрешения, на использование, или, наоборот, запрет каких - либо заклинаний из рода некромагии. Ты будешь править этим миром – миром некромагии.
- А кто будет моей правой рукой? И вообще приближёнными?
- У меня есть свои приближённые, но для себя ты сможешь сам избрать этих людей.
- Возможно ли, сделать правой рукой Кларка?
- Если захочешь. Кстати,
