мог себе представить, что в этом, казалось бы, скромном населённом пункте скрывается такое величественное сооружение. Особенно поразил его тот факт, что обширная площадь вокруг ратуши была идеально чистой, без малейшего следа грязи. Аккуратно выложенная брусчатка желтоватого оттенка, тротуары, отделённые от площади аккуратными бордюрами, вдоль тротуаров расставлены уютные лавочки, а кованые уличные фонари добавляли особого шарма этой удивительной площади, добавляя общей картине гармонии и утончённого вкуса.
В самом начале монументальной лестницы команду Марика встречала группа разумных, среди которых Сергей узнал трёх своих злосчастных знакомых. Кое-кто в этой небольшой толпе был одет в бордовые мантии, но особо выделялся один, стоявший в центре группы. Высокий полноватый мужчина, с круглым лицом и пухлыми щеками, чей почтенный возраст выдавали глубокие залысины.
В руках он держал толстую пачку документов, которые перебирал с видимым интересом, периодически обмениваясь замечаниями с окружающими его людьми. Наряд, выбранный этим представителем власти, напоминал одежду знатного аристократа эпохи Просвещения на Земле: одежда была изысканной, предпочтение было отдано редкому и ценному на этой планете хлопку, окрашенному в яркие, насыщенные цвета, придающие его образу особенную выразительность и помпезность. Этот внушительный чиновник, несмотря на свой почтенный возраст, излучал ауру непреклонной уверенности и властности, которая подавляла волю всех присутствующих. Это и был староста Йен.
— Марик, почему вы опаздываете? У нас сегодня ещё куча дел. Окуля… простите, Олаф уже пролил свет на ситуацию, всё предельно ясно: десять лет исправительных работ без альтернативы, — голос старосты Йена звучал решительно, словно он уже предвкушал завершение этой формальности.
— Прошу прощения, уважаемый староста Йен, но до назначенного времени ещё осталась пара минут, так что мы вполне укладываемся в график, — Марик возразил вежливо, но твёрдо. — И не стоит столь поспешно выносить приговор Хану. Вы же в курсе, что у нас есть свидетель, опровергающий заявления Олафа и его соратников? По её словам, эта группа неоднократно занималась разбоем у северных врат. Таким образом, похоже, мы судим совсем не ту сторону в этом деле, — ответил бармен щёголю, который пытался строить из себя аристократа. Голос Марика звучал уверенно, он не позволял эмоциям взять верх, демонстрируя свою готовность защищать справедливость до последнего.
— Марик, ты же в курсе, что показания Филис не принимаются во внимание? Единственное, что он может получить взамен, это не закрытый суд, а голосование совета. И как я понял, ты его уже взял под своё крыло, наверняка завербовав в рабство в обмен на помощь. Но не забывай, в совете ещё два члена, кроме тебя. И если ты даже проголосуешь за признание невиновности, это лишь скостит ему срок на пять лет. Так что не будем тянуть, голосуем. Мой вердикт: виновен.
Марик с пониманием взглянув на старосту, с лёгкой улыбкой ответил:
— Я, безусловно, осведомлён о нюансах нашей юридической системы, уважаемый Йен. Однако я уверен в том, что обстоятельства этого дела требуют более внимательного рассмотрения. Да, я предложил Хану помощь, но не в обмен на рабство. Мы здесь все стремимся к справедливости, не так ли? Что касается голосования, я готов уважать процедуру, но также настаиваю на том, чтобы каждый голос был подан с полным пониманием всех фактов. Мой вердикт: не виновен.
— Ну, Ман, а ты что скажешь? От твоего голоса зависит судьба этого Хана, — с нажимом в голосе обратился староста к начальнику стражи.
После чего на лице Сергея моментально появилась улыбка. Йен это заметил, и подозрительно сдвинул брови, сделав более грозный и устрашающий вид.
Наконец-то картина сложилась, и Крас понял всю красоту проведённой Мариком операции. Он только теперь вспомнил, что, уже на подходе к ратуше, их отряд примерно десять минут стоял и болтал от том о сём. Марик с самого начала предвидел, чем всё закончится. Он просто ждал, когда время начнёт поджимать и к ним навстречу отправят Мана. Бармен наверняка знал, что у того минимальная ментальная защита, поэтому и разыграл тот спектакль с рукопожатием, чтобы Крас смог запаразитить стражника.
Когда Ман готовился отдать свой голос, его лицо отражало не только внешнюю уверенность, но и внутреннее спокойствие, словно он уже знал исход ситуации. Его голос звучал ровно и уверенно, без колебаний выбирая слова, которые могли бы определить будущее Хана.
— А знаешь, староста Йен, на Окуляра и правда что-то в последнее время много жалоб поступает. А Хан с виду вроде честный и нормальный мужик. Так что я склонен верить Филис. Я говорю: невиновен. И пусть сатисфакция всё расставит на свои места!
Глава 15
«Черт, где я? Что со мной? — окутанный мраком, Крас пытался осознать своё положение, ощущая себя потерянным в бесконечном пространстве сознания. — Откуда этот привкус горького миндаля вперемешку с металлом? — Жуткий привкус во рту говорил о том, что он одной ногой в могиле, а головная боль вызвала волну неприятных воспоминаний и ощущений. — Бл…ть, какого ху… я не чувствую своё тело и не могу пошевелиться? И почему я слепой на один глаз? — Невидимые оковы сковывали его тело, не допуская малейшего движения, в то время как отсутствие зрения на один глаз добавляло ощущения утраты связи с реальностью. — А, точно, рецепторы, нужно бы их подрубить. Видимо, меня знатно отдубасили эти костоломы. Но почему меня не отправили на Т-точку? Какого хера я должен опять страдать?» — промелькнуло в голове Краса.
В отчаянии и растерянности он обратился к своим внутренним силам, пытаясь восстановить контроль над телом и разумом, дав команду на активацию болевых рецепторов в надежде, что это ускорит процесс заживления и вернёт его к жизни. Сейчас каждая секунда растягивалась в вечность.
Внезапно, словно из ниоткуда, на Сергея обрушилась оглушительная боль, неумолимый сонм нестерпимых мучений безжалостно прокатился по его истерзанному телу. Сипящим от отчаяния голосом он выкрикнул
