Грибанин внимательно посмотрел ученому в глаза.
- Что ж ты, один, что ли, пил? - прозвучал его удивленный голос. - Надо было мне сказать, одному-то тоскливо...
Саплухов тяжело вздохнул.
- В следующий раз скажу... - пообещал он. Тем же вечером Грибанин ушел в одиночный запой, предварительно выпросив у ученого письмо Нины Петровны вместе с конвертом, на котором был означен ее новый адрес.
Саплухов вернулся к научной работе. Записывал новые стихи попугая, не переставая удивляться уникальным способностям птицы, которая на его глазах, на ходу подбирала рифмы, чаще удачные, чем неудачные, и склеивала из них богатые образами необычные стихотворения, которые ученый после обеда самолично перепечатывал на машинке, перенесенной из бывшего номера секретарши.
Время шло. Глубокая крымская осень умывалась дождями. В Доме творчества было довольно одиноко: только несколько писателей-пенсионеров гостили здесь. В столовой они садились вместе и чересчур громко обсуждали свои творческие планы, из которых было ясно, что все они являются прозаиками-баталистами и пишут романы о войне, о партизанском движении и о жизни в тылу.
Через несколько дней Саплухов получил заказное письмо с официальным приглашением на заседание, посвященное 60-й годовщине Великого Октября.
К этому времени он уже начал писать научный труд о поэте-попугае и, зная, что в Москве встретится с академиком Бахманом, решил написать за оставшееся до отъезда время как можно больше, чтобы показать все это академику-наставнику.
Работал и по воскресеньям, без устали, до часу ночи. Страница за страницей с четко выстроенными письменными мыслями вперемешку с примерами стихотворений поэта-попугая ложились в отдельную синюю папку с надпи-. сью "Тезисы".
Однажды, почувствовав себя довольно усталым и воспользовавшись сухим и относительно теплым днем, отправился Костах Вагилович погулять по городу. Гулял долго. Пообедал в чебуречной. А когда вернулся в Дом творчества - увидел в комнате следы взлома.
Разволновался, проверил документы и деньги, но, к счастью, все было цело.
Решил тогда ученый, что кто-то спугнул воров. Слесарь, вызванный администрацией, заменил поломанный замок. Милиционер на всякий случай составил протокол.
И жизнь пошла дальше своим чередом. На пять дождливых дней приходился один сухой. На пять обедов приходился один борщ с пампушками. А до отъезда в Москву оставалось десять дней.
Глава 45
К наступлению осени девочка Валя заметно подросла. Теперь очень часто брала Клара Валю на прогулки по холмам. Ходили они вместе с Бановым и Эква-Пырисем, а иногда и без Эква-Пырися.
Старик все так же проявлял заботу о ребенке, но иногда любил уединиться и под предлогом поиска новых грибных мест пропадал на несколько часов.
Банов этому не удивлялся, решив, что обдумывает Кремлевский Мечтатель какие-нибудь новые статьи, а может быть, даже и книгу, ведь давно ничего не писал старик, даже писем ответных не писал, хотя к чтению писем вернулся и прочитывал все, что приходило. Читал он удивительно быстро, просто проводил взглядом с правого верхнего угла в левый нижний. Удивленному Банову однажды Эква-Пырись объяснил, что такому скоростному чтению научил его немецкий профессор и называется этот способ "чтением по диагонали". Но когда Банов сам попробовал читать "по диагонали", то ничего из этого не вышло, а только голова заболела и глаза заслезились.
Пошли как-то Банов с Кларой и Валечкой погулять. Гуляли по холмам, новые места для себя открывали и вышли на поляну, где росла невысокая крепкая яблоня, ветви которой были густо усыпаны краснобокими крупными плодами.
Светило солнце, и пели птицы. И казалось, что все еще длится лето, теплое радостное лето, подарившее им первого, хоть и позднего, ребенка.
Уселись они под яблоней. Валечка заплакала - видно, проголодалась. Задрала Клара гимнастерку и стала ребенка грудью кормить. А Банов сорвал два яблока и дал одно Кларе, а второе, усевшись рядом, стал сам кушать.
Так они сидели и наслаждались чистотой и теплотой природы. Валя грудь сосала. А Клара и Банов яблоки ели, и такой хруст стоял на поляне, такой аппетитный сочный хруст, что в конце концов переглянулись Клара с Бановым и рассмеялись громко. Оба чувствовали себя счастливыми, и будущее казалось им теплым и добрым.
Глава 46
Летние дни после происшествия с поваром Сагаллаевым потянулись чрезвычайно медленно.
Медведев, ожидая решения Москвы, все еще был в сердитом настроении. Татарин наотрез отказывался покидать комнату капитана и спал у него на полу. Теперь он боялся быть побитым за то, что перестал готовить.
Готовила Светлана.
Вершинин ходил по-прежнему злой на всех и вся: еще бы, даже после того, как он избил татарина, свинина на столе не появилась. Да, честно говоря, и не могла она появиться, пока кто-нибудь не закажет ее со склада. Но заказать мог только повар.
Добрынин тоже чувствовал себя в эти дни неуютно. Особенно неудобно было ему встречаться взглядом с Се-вой, ведь до сих пор не поговорил он с Медведевым. Все -ждал Добрынин, когда решится проблема с поваром и на- строение капитана улучшится. Собственно, он уже объяснил Севе письменно, в чем дело.
И вот наконец, было это во вторник или в среду, Медведеву позвонил полковник Ефимов с Высоты Ж.
- Ну что, капитан, - злобно проговорил по военному t телефону полковник. Штучками занялся? Повара моего решил себе забрать? Смотри у меня!
И полковник положил трубку прежде, чем успел капитан подумать над его словами.
А тем же вечером пришла радиограмма из Москвы с приказом отправить повара Сагаллаева на Высоту Ж., а повара Ковиньку принять в распоряжение на высоту Н.
Медведев тут же постучал в двери к Добрынину.
- Пал Алексаныч! - обрадованно крикнул он. - Можно?
Зашел, остановился посреди комнаты и облегченно вздохнул.
- Ну что? - поинтересовался причиной радости народный контролер, встав с кровати.
- Приказ поменять местами поваров! Теперь у нас хохол будет, а не татарин!
Добрынин улыбнулся. Сразу о Севе вспомнил.
- Вы, товарищ капитан, присядьте, - предложил Добрынин, поднимаясь на ноги. Сели за. стол.
- Я вот сказать вам хотел, - Добрынин уставился прямо в радостные глаза Медведева. - Тут глухонемые жениться хотят...
- В каком смысле жениться? - удивился капитан.
- Ну любят они друг друга...
- Глухонемые?!
- Да, а что? - теперь удивился Добрынин капитанскому удивлению. - Они же совсем как люди, нормальные, только вот не говорят... Что ж им, нельзя?
- Ну почему нельзя? - пошел на попятную Медведев.
- Вот и я думаю. Сева и Светлана, они в брак хотят вступить. Говорят, что ваше разрешение надо...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
