Они слажено поднимают автоматы, направляя их на нас.
- Она не принимает посетителей, - отрезает высокая женщина с короткими темными волосами, высветленными на концах.
Я отступаю, укрываясь среди роя своих Темных, словно пчелиная матка. Мне понравилась идея с живым щитом. Я практически обнимаю этих вонючек. Меня, может, и сложно убить, и даже глотку как-то перерезали, но, уверена, автоматная очередь - жутко болезненное ощущение.
Бэрронс и Риодан внезапно исчезают из вида. Иногда я забываю, что они могут стать буквально невидимыми, слиться с окружающей средой, а потом объявиться без предупреждения.
Раздаются выстрелы, оружие взлетает и ударяется о стены, выпуская пули рикошетом. Я устраиваюсь среди своих пчелок, из-за их капюшонов наблюдая за короткой потасовкой, которая заканчивается тем, что на полу лежат без сознания четыре женщины. Бэрронс распахивает двери.
Когда я переступаю их, темноволосая женщина молниеносно хватает меня за ногу и валит на пол.
Бэрронс тут же налетает на неё, но я всё-таки падаю на спину.
И что-то странное происходит со мной, когда я падаю. Я вижу свой номер в отеле Кларин, время будто замирает, и я словно нахожусь в двух местах одновременно.
Падаю на спину в аббатстве.
И в то же время падаю вперед в тесной гостиничной комнатушке.
Бэрронс смотрит на меня сверху вниз, нейтрализуя нападающую и пытаясь поймать меня.
И в то же время он тот, кто толкает меня на пол в гостинице.
Здесь я одета.
В отеле Кларин я без джинсов, прохладный воздух обжигает мою голую задницу.
Я падаю на пол аббатства так сильно, что у меня клацают зубы. Я встряхиваю головой, моргнув.
Что за хрень?
Я возвращаюсь к реальности.
Я в аббатстве, всего лишь в аббатстве.
Хмурясь, я поднимаюсь, наблюдая за тем, как Бэрронс и Риодан оттягивают женщин в комнату дальше по коридору.
- Пришло время встретиться с Джадой, - Бэрронс произносит её имя с пренебрежением и ненавистью, которые я полностью разделяю.
Я встаю на ноги, с беспокойством разглядывая его, пытаясь понять, что именно только что произошло. Единственный раз, когда он был в моем номере в Кларин, был тем вечером, когда он пришел, чтобы попытаться вынудить меня вернуться домой. Мы спорили, он схватил меня, но отпустил. На следующий день у меня болело всё тело.
Я хмурюсь всё сильнее.
Помню, тогда мне показались странными те синяки на ребрах, ведь он сжимал меня больше спереди под грудью, и я несколько дней не могла носить лифчик. Но болели то у меня не только ребра. У меня ныли бедра. И задница. Я думала, что отсидела её за время длительного перелета. До этого так далеко я не летала и не ждала так долго пересадок на жестких скамейках аэропортов. Я чешу голову, глядя на него. Такое ощущение, что я пытаюсь собрать пазл из половины фрагментов, а у меня даже картинки на коробке для образца нет.
Он многозначительно смотрит на меня.
- Вы ударились? В чём дело?
Я всматриваюсь в его лицо, заглядывая в свою память, пытаясь сопоставить свое видение с теми воспоминаниями, которые у меня сохранились о том вечере.
Что-то не сходится.
- Шевелись, твою мать, Мак, - вмешивается Риодан.
Я просто не в состоянии объяснить, что творится, поэтому, ради исключения, молча повинуюсь ему.
- Смотри не привыкай, - бормочу я.
Мы входим в спартанскую приёмную и направляемся к следующим двойным дверям. Я собиралась предложить остановиться и прислушаться, чтобы понять, что ожидает нас за ней, но Бэрронс пинает её с такой силой, что дверь, раскрываясь, отлетает и, ударяясь о стену, раскалывается пополам.
Раздаются женские крики, но мне ничего не видно из-за спин Бэрронса и Риодана.
Молча, я захожу в комнату, чувствуя себя... бесполезной. Может, я и обладаю уникальными дарами ши-видящей и, бесспорно, могу постоять за себя, если мне, конечно, не мешают мои призраки, но Бэрронс и его люди быстрее, сильнее и гораздо безжалостней.
Раньше самой моей востребованной способностью было то, что я могла чувствовать Синсар Дабх, но теперь этот навык бесполезен. Раньше я была лучшей из лучших по уничтожению Темных, а теперь даже не прикасаюсь к своему копью, чтобы не дать возможность монстру вырваться наружу. Вот и возникает вопрос: что особенного есть во мне, чего нет у других ши-видящих? Вынужденное бездействие заставляет меня частенько задумываться над этим.
«Я. И поэтому ты сильнее их всех вместе взятых,» - вкрадчиво отвечает мой демон.
Вместо того, чтобы сопротивляться приступу неуверенности, вызванному комментарием Книги, вздохнув, я возобновляю свое мысленное декламирование.
Меня злит, что я ничего не вижу, поэтому я проталкиваюсь между мужчинами, и мне на мгновенье открывается вид на десяток вооруженных женщин, окружающих одну, стоящую в центре за резным столом Ровены. Бэрронс тут же отпихивает меня назад и рычит:
- Оставайся на месте.
Его глубокий голос вновь возвращает меня в состояние раздвоенной реальности.
«Оставайся на месте, - рычит он, в моем номере в Кларин. - Я хочу тебя в такой позе.»
«Но ты сказал, я могу…»
«Можешь, но позже.»
«Ты не забыл, что это ради меня? Ты же сам так сказал. Я знаю, чего хочу, и хочу я этого немедленно.»
Я задерживаю дыхание. Что-то пытается вырваться наружу из темной воды моего подсознания, встречая сопротивление, словно груз тянет его назад ко дну; словно этому пловцу суждено навечно оставаться в той темной пещере.
Вот только... камень, блокировавший проход сместился... открыв его, высвобождая фрагменты памяти, которые словно головастики рвутся к поверхности моего сознания.
- Она сказала, что не принимает посетителей, - резко произносит женщина.
- Опусти хреново оружие, пока я не засунул его тебе в глотку, - приказывает Бэрронс.
- Отступите, и мы отпустим вас, - парирует она. - Не приближайтесь.
- Попытайтесь остановить меня.
«Попытайтесь» отдается эхом в моем сознании. В альтернативной реальности я слышу, как он говорит мне: «Ну что ж, мисс Лейн, попытайтесь.»
- Отступите от неё, - рычит Бэрронс. - Покажись, Джада.
- Сами отступите, - отвечает женщина. - Что вы прячете? Покажите немедленно!
«Двигайся, ублюдок,» - рычу я в Кларин.
- Вы уйдете немедленно, - раздается новый монотонный голос.
Бэрронс смеется.
- Я уйду только тогда, когда буду готов, черт возьми.
«Только когда я буду готов.» И в моем тесном номере Бэрронс сжимает мои ребра.
- Джада, она здесь. Они принесли её с собой! - кричит одна из женщин.
- Вам здесь не рады. Я не вмешиваюсь в ваши дела. Не вмешивайтесь и вы в мои. Иначе пожалеете об этом, - произносит тот же монотонный голос.
