и правда что-то менялось… Но только идиот назвал бы вновь появившееся чувство вожделение. Только слабость, жар и боль в области бедер. Гадство!
Запереться где-то? Огреть его чем-то?
Сдохнуть потом под пытками за нападение на Канилосса? Интересно, а палачами у меня будут мои коллеги или сам дар Квинт?
А может… В голове мелькнула совсем безумная мысль.
Просто сдаться? Принять все происходящее и тем самым выжить…
Похоже, борьба отразилась у меня на лице. Потому что Лайнелл снова ухмыльнулся и в несколько шагов достиг подоконника. И сдернул меня. Только в этот момент я поняла, что хрен ему, а не покорность. И я лучше переживу насилие, чем предам саму себя. А если меня казнят за сопротивление… разве не к этому все и шло с самого начала моего пребывания в мире?
Я вывернулась и вцепилась в его щеки ногтями… а потом ударила коленом в пах, и прыгнула в сторону той двери, из которой он вышел…
Парень взревел и рывком ухватил меня за ноги, отчего я рухнула навзничь, принялась брыкаться, только он уже навалился на меня, перевернул, дал такую оплеуху, что голова дернулась, а губа болезненно лопнула. И придавливая мое извивающееся тело принялся сдирать с меня мою одежду…
Неожиданно раздался грохот, а потом я перестала чувствовать тяжесть его тела. Как будто…
Я перевернулась на четвереньки и быстро-быстро поползла, чтобы спрятаться за креслом. И только потом посмотрела…
Адриан Квинт выглядел не просто взбешенным… Возникало ощущение, что за его спиной выросла тень, и это она пригвоздила Лайнелла к полу. Мужчина не бил младшего Канилосса… собственно в этом и не было необходимости. Тот присмирел, размазался по полу под черным сапогом и еще более черным взглядом.
Я всхлипнула… и только после этого Адриан посмотрел на меня. Процедил тихо какое-то ругательство, а потом стремительно подошел ко мне. Схватил за плечи, поднял на дрожащие ноги и укутал в свой плащ.
- Идем.
Его голос был холоден и сух, и если бы я не видела его лица, то предположила бы, что его эта ситуация оставила совершенно равнодушным.
- Ты не имеешь права забирать что-то у Канилоссов, решатель… - прохрипел поднимающийся Лайнелл.
- Ты не имеешь права трогать моих людей, - голосом Квинта можно было заморозить все в этой комнате.
- Зато я имею возможность забрать у тебя ее контракт.
Мы были уже возле двери. Но Адриан лишь повернул голову и бросил:
- Попробуй.
А потом подхватил меня под локоть и молча потащил по боковым коридорам и незнакомым узким ответвлениям, похожим на тайные ходы.
Мы оказались в его покоях очень быстро… а может в своем состоянии я просто не заметила времени?
Меня впихнули в кресло, а потом мужчина налил полный бокал резко пахнущей жидкости. И, не слушая, возражений всучил мне. Взять получилось с трудом… Зубы стучали о край бокала, а руки тряслись. И тогда он обхватил мои пальцы своими сухими горячими ладонями и сам поднес ко рту край бокала.
Огненная жидкость растеклась, даря желанное расслабление и… убирая мерзкие ощущения от предыдущего пойла.
- Как вы… нашли? - спросила я первым делом, когда смогла говорить.
- Я знаю все помещения в замке.
- Я имею в виду…
- Твои приятели.
Вяло удивилась. Значит Карсий и Зарр почувствовали опасность там, где должна была ощутить её я и отправились за Квинтом?
- Ну да, они же дольше живут здесь…
Меня передернуло, и я закрыла глаза. И тут же распахнула их, почувствовав, что Адриан опирается руками на подлокотники и наклоняется ко мне.
- Он не…
- Нет. Хотя, - я скривилась - Это же вопрос времени, да?
На мгновение зажмурился.
- Не думай сейчас об этом.
- А когда начинать? - опять затрясло. - Когда меня снова кто-то поймает? Потому что им не понравится, как близко я к вам оказалась, или понравится, как близко я к ним? Зачем? Вот зачем было спасать, а?
В его взгляде на мгновением мелькнуло безумие, когда он вдруг прохрипел странное:
- Незачем. Мне - незачем, и тебе не стоило бы…
Но он остановил себя, закрылся. Отодвинулся, вздохнул и растер шею, отходя и отворачиваясь. А я почувствовала себя вдруг совсем одиноко. Вскочила и двинулась за ним, прижалась к его спине и пробормотала:
- Меня постоянно наказывают за то, что я не совершала. Попрекают тем, что мне, возможно, даже не знакомо. Знаете о чем я подумала там? Что вряд ли я забыла бы свой… первый раз. А значит были все шансы, что он случился бы сейчас в самом худшем варианте. Так не лучше…
Он развернулся.
Обхватил мою шею руками, грубо, жестко, но мне не было страшно. И прошептал, погружая в серый омут своих глаз, в жар своего дыхания:
- Ты даже не представляешь, какое ты искушение… Всегда. Но сейчас особенно, спасенная, благодарная, жаждущая...
- Так что тебе мешает, Адриан? - я неожиданно перешла на ты и на языке ощутила, как лопаются пузырьки удовольствия от того, что я говорю именно так.
- Что этим все и закончится, - он выдохнул… правду.
Вот только в тот момент я её не поняла.
Вжалась в него, желая забыть и забыться. А потом обвила шею руками, встала на цыпочки и… провела языком по обнаженной коже шеи, между жестким воротником и подбородком.
Физическая близость - разновидность языка. Мы говорим друг с другом с помощью тела.
Прощаем, мстим, благодарим.
Принимаем.
И проживаем собственные чувства.
Адриан замер на мгновение… а потом почти робко коснулся моих губ. А я… я почувствовала, себя, наконец, почти на своем месте.
Мы раздевали друг друга медленно.
Боялись? Нет. Хотели продлить удовольствие.
Я гладила его выпуклые шрамы-татуировки, проводила ладонями по сухой, горячей коже - плотно-плотно. Вдыхала его запах - знакомый и не знакомый, родной, привычный, но приправленный сейчас чем-то остро-пряным. Боялась заглядывать в глаза, боялась задохнуться от его взгляда, потому смотрела на подрагивающие мышцы, ловила громкие вдохи, приникала губами ко всему, что меня заинтересовывало, терлась, как кошка и впивалась зубами в его кожу.
Возможно, вела себя совсем не как девственница…
Но меньше всего мне хотелось сейчас притворяться.
Мы не разговаривали. Единственное на что я была сейчас способна - это делать вдох-выдох. Касаться, вбирать, чувствовать. Стоя, лежа на кровати… Выгибаться осознанно-бессознательно умоляя о большем. Цепляться за каменные плечи и прочерчивать линии вниз, по бороздке позвоночника. Приникать к ласкающим меня рукам и губам, а потом и
