его не позволяет встать. Терренс может лишь наблюдать за своим братом, который не может отвести от него свой ошарашенный взгляд. Его глаза не стеклянные. Они довольно красные и мокрые. В них можно заметить огромное сожаление. Взгляд МакКлайфа-младшего буквально кричит: «
Я не хочу тебя убивать, но у меня остается все меньше сил на сопротивление. Пожалуйста, прости меня за то, что я такой трусливый и нерешительный.». Именно этот полный жалости взгляд сильно трясущегося и тяжело дышащего Эдварда заставляет Терренса верить, что парень действительно хотел этого меньше всего.
Наталия потрясена не меньше самого Терренса или Эдварда. Возможно, даже больше. Девушка, прикрыв рот рукой, тихонько плачет, тяжело дышит, сильно дрожит и нервно ерзает на диване. Она крепко держит Терренса за руку и мокрыми глазами смотрит на Эдварда, мечтая спасти друга и даже прикрыть его собой. Но не сомневается — эмоции на лице ее бывшего возлюбленного настоящие. Блондинка искренне верит, что тот не хочет убивать своего старшего брата. Знает, что если бы этот человек был гораздо решительнее, он бы точно опустил пистолет. Наталии кажется, что Эдварду не хватает решительности и уверенности, а Майкл умело пользуется этим и оказывает на племянника огромное психологическое давление, постоянно указывая на его недостатки.
Через несколько секунд взволнованный Терренс находит в себе силы отвести взгляд от Эдварда, смотрящего на него широко распахнутыми, ошарашенными глазами. Он переводит взгляд на тяжело дышащую Наталию, тихонько плачущую от отчаяния. Ну а Майкл просто стоит и с хитрой улыбкой наблюдает за происходящим, радуясь, что его племянник вот-вот убьет того, кто так сильно напоминает ему брата Джейми.
— Это безумие, — со слезами на глазах дрожащим голосом говорит Наталия и шмыгает носом. — Просто безумие!
— Он не хочет этого делать, — тихо говорит Терренс. — Я знаю, что Эдвард не пошел бы на это. Если бы не дядя, он бы даже пистолет в руки не взял. Ты только посмотри, как его трясет. И того гляди, сейчас заплачет…
— Нет, я уверена, что Эдвард не пошел бы на это, — взволнованно тараторит Наталия. — Этот больной Майкл слишком сильно давит на него. Провоцирует, указывая на его недостатки. Но если дать Эдварду хороший толчок в спину, то он может найти в себе силы остановиться.
— Кстати, ты заметила, что дядя что-то сказал ему на ухо? После чего Эдвард резко затих и прекратил кричать на него! Интересно, что же он такого сказал?
— Да ясно что — еще больше унизил бедного парня. Твой дядя слишком хорошо знает его слабые места и давит на них настолько сильно, насколько возможно. Майкл постоянно делает акцент на том, что Эдвард — трус, Эдвард не уверен в себе, Эдвард — неудачник, Эдвард нерешительный… Это похоже на какое-то насилие. Психологическое насилие.
— Верно… За все это время он уже раз двести сказал это про Эдварда. — Терренс качает головой. — А этот парень ведется на его провокации…
— Этого я больше всего боялась. Что Майкл так сильно надавит на него, что Эдвард сделает все что угодно. Этот тип слишком хорошо манипулирует и пудрит мозги.
— Знаю. Но боюсь, мы уже ничего не сможем сделать.
— Нет! — взволнованно восклицает Наталия, широко распахнув полные слез глаза. — Я не хочу в это верить! Не хочу потерять тебя, Терренс! Не хочу, чтобы Ракель потеряла тебя! И больше всего я не хочу, чтобы Эдвард совершил самую огромную ошибку и встал на тот путь, по какому идет и Майкл. Он не может кончить свою жизнь таким образом.
— Я тоже не хочу, чтобы Ракель страдала, но… — обреченным голосом отвечает Терренс. — Но похоже, что это конец.
— Нет, МакКлайф, не говори так!
— Да, Рочестер, это конец. — Терренс сгибается пополам, запускает руки в свои волосы и начинает слегка оттягивать их. — Черт, за что? Неужели у этой истории будет плохой конец? Неужели дядя победит и уничтожит нас всех?
— Так не должно быть! — отчаянно восклицает Наталия. — Мы не можем позволить этому больному подонку убить нас и получить все! Не должны!
— Однако выхода никакого нет! — Терренс переводит пустой взгляд на Наталию, сидя согнутым пополам. — Сейчас Эдвард выстрелит — и все! Я умру!
— Нет, приятель, нет…
— Хотя я совсем не хочу умирать! Не хочу оставлять Ракель одну! Она будет страдать, если со мной что-то случится. Кэмерон и так не хотела отпускать меня из страха, что здесь мне придет конец. Но я не послушал ее…
— Я знаю, что ты сделал это ради меня. — Наталия мягко гладит Терренса по плечу. — Ради того, чтобы спасти меня.
— И я знал, на что шел. Знал…
— Послушай, Терренс, может…
— Нет, Наталия. Мы уже ничего не сможем сделать. Дядя Майкл вот-вот расправится с нами. Сначала я, потом ты с Ракель, мама… Возможно, он еще и с Эдвардом захочет покончить! Не исключаю, что все эти разговоры о деньгах — это туфта!
— Терренс…
— Все МакКлайфы умрут! Мы отправимся вслед за отцом… Перед которым я так и не успел извиниться за то, что был несправедлив к нему… Черт возьми…
Терренс резко закрывает свое бледное лицо руками и проводит ими по нему, чувствуя, как сильно его начинает трясти, и понимая, как напряжена каждая мышца его тела. Возможно, он и мог бы пустить слезу от отчаяния, но мужчина изо всех сил старается держаться. Хотя ему очень страшно. Страшно осознавать, что он вот-вот может умереть. Умереть по вине Эдварда, чувствующий себя маленьким, беззащитным ребенком, пока Майкл смотрит на него таким ледяным взглядом, от которого все его тело съеживается.
Пока Терренс в какой-то момент впадает отчаяние с мыслью, что ситуация безнадежна, Наталия чувствует, как что-то сильно щемит в сердце. Ей становится очень тяжело дышать, в груди начинает что-то давить, а все тело овладевает сильной тряской. Девушка несколько секунд о чем-то думает, напряженно смотря на своего друга и гладя его по спине, голове и руке. Она тихо плачет, испытывая невыносимую боль и отказываясь принимать то, что вот-вот может случиться. Это чувство становится триггером, побуждающий ее задуматься о чем-то гораздо серьезнее и приобрести больше уверенности в себе. А в какой-то момент Наталия слегка хлопает Терренса по спине и с гордо поднятой головой уверенно говорит:
— Нет, Терренс! Это не конец! Мы еще можем победить. И мы победим!
— Как будто у тебя есть план спасения, — без эмоций усмехается Терренс, уставив свой пустой взгляд в одной точке.
— Есть! Может быть, сейчас у меня ничего не получится, но я готова пойти на риск.
— Что? — Терренс переводит
