Подарить можно и то, что тебе не нужно. Лишь бы для того, кому ты даришь, это ценность представляло.
— Решил загадками говорить?
— Никаких загадок. Мог бы и сам уже догадаться, — покачал головой Охлябин, — Князь наш авиацией увлечён. Недавно в газетах писали, что какие-то там рекорды побил на маголёте собственной конструкции. Сообразил теперь, куда твою коллекцию самолётиков можно с пользой для дела пристроить?
— Ну у тебя и память! — изумился Волконский, со стороны наблюдая за беседой приятелей. — Я уж и не помню, когда последний раз эти модельки видел. А ведь точно, стояли они у Григория в кабинете. Помнится, он ещё хвастал, что сам их изготовил по документам из семейного архива.
— Их и надо подарить, вместе с документами.
— А если Бережков спросит, чем подарок вызван? — задумался над предложением Гагарин.
Да, было у него увлечение по молодости. Тогда, в свою бытность беззаботным княжичем, довелось ему раскопать в семейном хранилище три дюжины ящиков со старыми бумагами. Там была документация на самолёты МиГ от первой до двадцать седьмой модели. Все самолёты молодой княжич с помощью семьи краснодеревщика смог воплотить в дереве. Долгое время эта коллекция украшала его кабинет, в котором так и осталась при переезде в новый особняк.
— Можешь с намёком ответить.
— С каким ещё?
— Скажешь, что ты не собака на сене. Князь поймёт, — перестав ходить, присел Охлябин за стол.
— Что он должен понять, если даже я ничего не понял? — с трудом сдержался Гагарин, чтобы не вспылить.
— Бережков наверняка ведь поинтересуется, чем обязан за подарок. Вот и расскажешь ему про свои горести, а заодно поинтересуешься, нельзя ли куда сына, а то и двух, с дружиной крепкой пристроить, чтобы они право на Род заслужили.
— И что они в Японии делать будут?
— Не в Японии, — помотал Охлябьев головой, — А в Маньчжурии. Сведения у меня верные. Отхватит Бережков там земли. Нашему князю верные союзники не помешают. Понятно, что земли им он потом на самой границе нарежет, но в этом-то и прелесть.
— С дружиной и магами поможем, — предварил Волконский возражение Гагарина, сорвав его у него с губ, — не поскупимся.
— А в чём наша выгода? — принял Гагарин коллективную игру.
— В чём выгода, когда у тебя в кармане ключ от ворот в Азию? — с деланным недоумением развернулся к нему Охлябин, — Ну, если у тебя фантазии мало, то ты только на продаже пшеницы заработаешь больше, чем сейчас доходов имеешь.
— И среди внуков у тебя холостые есть, — со смешком продолжил Волконский, — Мне тут как-то рассказывали, что корейские принцессы чудо, как хороши. Не всё же одному Бережкову генофонд в Азии улучшать.
Глава 139
На этот раз источник подземного центра уже не показался мне безмолвным ледяным великаном. Как я полагаю, дело вовсе не в том, что часть его мощности забрали на себя энергоконтуры, воздвигнутые вокруг ствола шахты. По подсчётам Усольцева мы едва смогли освоить два — три процента яростной Силы магической стихии, неудержимо прущей из недр планеты. Уникальное место. Ничего равного по выбросу Силы мне до сих пор не приходилось встречать.
Сейчас, сосредоточившись на своих ощущениях, я готов поменять своё первоначальное мнение. Ледяное безмолвие подвижно. Наверное, так же, как бывают подвижны океанические течения, влекущие в своих водах гигантские айсберги, не замечая их веса и величия. Айсберги, превышающие своими размерами самые большие города в мире.
Как бы то ни было, но я и на этот раз не рискнул прикоснуться к стихии. Не поверите, но чувствую себя воробьём, залетевшим в трансформаторную будку. И пусть мы научились использовать дармовую энергию, но делаем это не прямым подключением, а опосредованно. Примерно на том же принципе, который каждый может сам увидеть, если начнёт под высоковольтной линией электропередач размахивать люминесцентной лампой. Лампа в его руках превратится в «световой меч», обозначив свечение, и никаких чудес здесь нет. Обычные законы физики. Вполне применимые и для некоторых магических явлений.
Да, если что, то я по делу сюда заглянул. Бомбы — накопители заряжаю, изгнав с участка отбора Силы всех посторонних. Мне послезавтра в Японию лететь, но вовсе не факт, что там всё пойдёт гладко по расписанному сценарию.
Как-то раз я представил себе, как Токио, вместо переговоров, пошлёт меня вместе с Аю в глубокую трещину, и решил, что мне понадобятся серьёзные аргументы.
Шесть дюжин магических авиабомб — каждая примерно в пять — шесть тонн в тротиловом эквиваленте — будет с чего начать начало разговор с войсками сёгуната в случае отвергнутого ими ультиматума о капитуляции.
На этот раз с весом и размерами накопителей мы не сильно заморачивались. Золото и серебро практически не использовали, разве что в качестве поверхностного покрытия возросших по толщине бронзовых и медных жил, пошедших на обвязку кристаллов.
Закономерный процесс. Каждая следующая партия авиабомб — накопителей становится мощнее и дешевле, и это несмотря на то, что бомбы становятся «умнее». Каждая из них снабжена часовым и барометрическим взрывателем, что позволит произвести их подрыв на высоте порядка ста пятидесяти — двухсот метров над землёй.
Сложно сказать, куда нас заведёт прогресс в техномагии. Уже сейчас авиабомба «сотка», изготовленная из недорогих новосибирских кристаллов, при собственном весе в семнадцать с половиной килограммов стоит чуть дороже трёхсот рублей и примерно соответствует по своему эффекту взрыву центнера тротила. И пусть это вдвое дороже традиционной авиабомбы, но вес нашей малютки и побочные эффекты, в виде моментальной перегрузки магических щитов, заставляют задуматься. Штурмовик способен доставить четыре традиционных стокилограммовых бомбы, или двадцать четыре бомбы с техномагической начинкой, равной своим традиционным аналогам по силе взрыва. Техномагическую бомбу можно и легче сделать, но больше половины её веса составляют стальные шарики весом в два — три грамма. Скорость их разлёта заметно выше, чем при использовании тротила, и они опасны в радиусе пары сотен метров.
Пока есть время нужно вооружаться, и мощные бомбы мне пригодятся. Если не в Японии, так в Маньчжурии они скажут своё веское слово.
* * *
Джамаль Миталл любил повторять, что он тот человек, который сделал себя сам.
Свой путь к успеху Джамаль начал, став после смерти отца владельцем маленького магазина по продаже чая. В отличие от отца, выезжавшего за пределы Мумбаи всего два раза в жизни, Джамаль много путешествовал. Купив у соседа разбитый мотоцикл с коляской, парень с помощью друзей восстановил его и, передав торговлю младшему брату, отправился в своё первое путешествие. Пробираясь в самые дальние деревушки,
