миллионов, и это — если не жадничать. И пусть война с сёгунатам скоро закончится, но деньгам всегда найдётся применение, а следующую партию чая купец обещал уже через два месяца.
* * *
Неделю, предшествующую предъявлению ультиматума, я потратил на политику. И только когда возникла ясность по ключевым постам и разделению страны на регионы, дело дошло до ультиматума.
Когда истекли двое суток, отпущенные мной на ультиматум, японцы снова меня сумели удивить. Никто не спешил со мной встретиться и принести на подносе ритуальные ключи от города.
— Не понимаю, что происходит. По моим сведениям, в городе ещё месяц назад закончились последние собаки и голуби. Почему не бунтует Токио? На что рассчитывает сёгунат? — задал я вопрос на спешно собранном совещании, на котором кроме моего штаба присутствовали некоторые японцы, из числа показавших свою преданность и пользу.
— Мне стоит ответить первым, — почтительно наклонил голову Глава Клана Абэ.
— Прошу, — согласно кивнул я ему в ответ.
Смелый мужик и полезный. За короткое время сумел развернуть неплохую разведывательную сеть, и пока все полученные от него разведданные так или иначе подтвердились.
— Сёгунату не так давно удалось существенно усилить своё влияние. Во-первых, они выразили готовность признать всех наследников погибших членов сёгуната полноценными правителями, а во-вторых, собрали в кулак всю уцелевшую морскую пехоту, включая выздоровевших раненых. Это позволило им создать гвардейские части, примерно в пять тысяч опытнейших бойцов.
— Откуда? Раньше мне говорили, что от морской пехоты в живых осталось не больше тысячи — полутора, — не поверил я.
— Так оно и есть. Однако наследники привели с собой клановых бойцов, пусть и немного, но каждый по три — пять сотен, да плюс пехотинцы, вернувшиеся из госпиталей — вот и сложился тот костяк, который позволил держать в подчинении армию и остатки флота. И я вполне допускаю, что наследники открыли доступ сёгунату в свои клановые хранилища. Это могло на какое-то время решить проблему пропитания армии.
— А население чем кормить?
— Эдомаэ-но сакана, — ответил Абэ, поставив переводчика в затруднение, — Свежая рыба из Токийского залива. Вы будете смеяться, князь, но один из моих агентов мне даже написал, что многие у-сё, рыбаки, ловящие по ночам рыбу с помощью прирученных бакланов, стали просто неприлично богаты.
— И много этот баклан способен наловить? — усмехнулся я.
— Опытный у-сё управляет сразу двенадцатью птицами, — ответил мне Абэ примерно такой же улыбкой, — И каждая за ночь способна ему принести по двадцать — тридцать вот таких рыбин, — хлопнул он себя по локтю. — Я понимаю, что они не решают все вопросы с питанием, но помимо рыбаков, ловящих рыбу сетями, в ближайших пригородах Токио есть и у-сё, и собиратели ракушек и плантации водорослей. У нас даже обычные медузы, после того как их высушат, идут в пищу. А их в наших водах очень много, причём некоторые экземпляры бывают весом в двести килограммов.
— Я вас понял, — кивком поблагодарил я Абэ и развернулся к штабным офицерам, ожидая, кто из них начнёт первым.
Начал капитан Петров — блестящий тактик, на счету которого уже не одна успешно разработанная операция.
— Сейчас наши позиции на севере и на юге находятся примерно в двухстах — двухстах пятидесяти километров от Токио. Наступление с севера предполагает обычные штурмы и постепенное уничтожение обороны противника. Наступление с юга, при поддержке флота и высадке десанта выглядит перспективнее и позволит нам с небольшими потерями преодолеть оборонительные сооружения между городами Яидзу и Сицуока, что обеспечит выход к крупному городу Йокогама, который по сути является пригородом Токио. Но там мы можем завязнуть в уличных боях.
— Нежелательно, — мотнул я головой, внимательно слушая капитана и следя за его указкой, которой он отмечает места на карте.
— В свете сказанного господином Абэ наиболее перспективным выглядит северо-западное направление. На прошлой неделе нами был захвачен город Такасаки, находящийся в ста десяти километрах от Токио. Выход на эту позицию открывает нам оперативный простор для наступления до оборонительных линий перед городом Сайтама, что в двадцати километрах от Токио. Двойная линия укреплений перед Сайтамой имеет протяжённость более пятнадцати километров, что предполагает значительное количество контингента для её обороны. Японцы могут выдвинуть сюда не меньше десяти тысяч солдат. Если предположить, что армия и ополчение находятся под неусыпным контролем гвардии сёгуната, то в случае нашего наступления с этого направления основной базой гвардии станет городок Сайтама. Таким образом, для успешной ликвидации основных сил гвардии и верных сёгунату офицеров, нам потребуется выполнение двух условий: во-первых, японцы должны поверить, что наступление на Токио мы проводим с северо-запада, а во-вторых, разнести городок Сайтаму в пух и прах. В этом городе есть телефонное сообщение с Токио, поэтому вероятность того, что командный пункт будет организован тоже там, очень высока. Возможно, придётся уничтожить не только Сайтаму, но и оба соседних городка. В ходе операции цели можно будет уточнить.
— Вполне выполнимо, — с трудом сдержал я себя, чтобы не почесать затылок, — Но давайте выслушаем и другие предложения.
Предложений было два. Оба сводились к тому, что южное наступление с высадкой десанта и поддержкой флота просто обязано стать успешным, но и вариант Петрова офицеров заинтересовал. Обеспокоенность вызывала лишь достоверность демонстрации наступления и возможность быстрого уничтожения сил контроля в городке Сайтама. Как-никак, городишко будет находится в тылу и там его не достать ни магией, ни артиллерией.
— Оба эти вопроса я беру на себя. Думаю, когда мы сбросим листовки, в которых посоветуем мирным жителям покинуть зону предстоящих боевых действий между городами Каксукабе, Сайтама и Кавагоэ, то это будет первым сигналом. Потом мы начнём неспешные, беспокоящие артналёты. Цель — оборонительные позиции. Постараемся выявить и уничтожить вражеские батареи. Пока точно не обещаю, но мы попробуем показать японцам хотя бы парочку их бронированных шагоходов. Думаю, день — два сёгунату хватит, чтобы начать всерьёз волноваться и отправить к Сайтаме большую часть их армии и гвардии.
— Могут не поверить, — покачал головой начальник штаба.
— Даже после того, как я завалю первую линию обороны льдом и пошлю им свою «визитку» в полнеба? — заставил он меня вскрыть те козыри, которые я хотел обсудить после ухода японцев с совещания.
— Хм, тогда другое дело. Но что будет с Сайтама?
— Город попросту исчезнет с лица земли, как и два других, соседних, в случае надобности. На их месте останется выжженная пустыня. Как я это сделаю, пока объяснять не буду. Сами увидите.
Кроме Алябьева, здесь мои бомбы — артефакты никто в действии не видел, и я не хотел бы их рассекречивать раньше
