с которого они сорвали спелый плод, лишивший обоих рассудка?
Мы с Марнхемом, не сговариваясь, тихонько отступили, собираясь войти в дом с другой стороны, покашлять у ворот или как-то еще привлечь к себе внимание с подобающего расстояния. Не успели мы отойти далеко, как послышался треск в кустах.
— Опять бабуин забрался в сад, — сказал задумчиво Марнхем.
— Кажется, он собрался залезть и в дом, — отозвался я, заметив, как тень вскочила на веранду.
Следом послышался испуганный крик Хеды.
— Вот вы и попались! — тихо и яростно произнес мужской голос.
— Видимо, доктор вернулся от больного раньше срока. Лучше нам быть рядом, — сказал я и прямиком бросился к веранде, старик не отставал.
Я подоспел как раз вовремя, еще немного, и случилась бы беда. Родд с револьвером в руке возвышался над несчастными, злой как черт и снедаемый ревностью. Хеда, бледная, с лихорадочным блеском в глазах, сидела на кушетке, судорожно вцепившись в нее пальцами. А рядом с ней сидел Энском, как всегда спокойный и собранный и все же явно озадаченный происходящим.
— Если вы собрались стрелять, — сказал он, — начните с меня.
Его спокойствие вывело Родда из себя. Он прицелился.
Однако и я не зевал, ведь мое оружие всегда при мне с тех пор, как мы поселились в этом доме. Нельзя было терять ни минуты, а до Родда было не меньше пятнадцати футов, но я не хотел его ранить. Поэтому мне ничего не оставалось, как выстрелить в пистолет в его руках и не промахнуться. Прежде чем доктор нажал на курок, если, конечно, не собирался их только припугнуть, моя пуля угодила в рукоятку и сбила прицел дула.
— Отличный выстрел, — заметил Энском, увидев меня. А Родд все еще сжимал в руке револьвер и таращился на его рукоятку.
— Повезло, — ответил я и подошел к ним. — Доктор Родд, извольте объясниться, чего ради вы тут махали револьвером перед дамой и безоружным джентльменом, да еще небось и заряженным?
— А вам какое дело? — спросил он. — И чего это вы вздумали палить в меня?
— Как же мне не вмешаться, если вы побеспокоили девушку и моего друга. А если бы я стрелял в вас, вы бы сейчас не задавали вопросов. Моей целью был пистолет, однако в следующий раз это может оказаться его владелец. — И я взглянул на свой револьвер.
Он понял, что со мной лучше не связываться, и обратился к Марнхему, стоящему за моей спиной.
— Твоя работа, старый плут, — глухо произнес он в ярости. — Ты обещал свою дочь мне. Она моя невеста, и вот я застаю ее в объятиях чужака.
— Что я могу поделать? — ответил Марнхем. — Может, она передумала, вот ее и спрашивай.
— Не утруждайтесь, — вмешалась Хеда. Она будто очнулась. — Да, мое намерение изменилось. Я никогда не любила вас, доктор Родд, и замуж за вас не пойду. Я люблю мистера Энскома. Он предложил мне стать его женой, и я согласилась.
— Я так и понял, — ухмыльнулся он. — Наверняка вы рассчитываете стать однажды супругой пэра. Что ж, я постараюсь не допустить этого. Славный джентльмен, может быть, и сам не захочет взять в жены дочь убийцы.
Его слова прозвучали для всех нас как гром с небес. Мы ошарашенно переглядывались, будто на поле боя, когда отгремели выстрелы, дым рассеивается и бойцы устраивают перекличку. Энском заговорил первым.
— Не знаю, о чем вы и какие у вас доказательства, — произнес он спокойно. — Как бы то ни было, эта дама, оказавшая мне честь, ни в чем не повинна. Пусть даже все ее предки были убийцами, я все равно женюсь на ней.
Девушка взглянула на него с бесконечной благодарностью в сияющих глазах. Марнхем шагнул или, вернее, качнулся вперед. На виске у него пульсировала жилка.
— Он лжет, — прохрипел старик, дергая себя за бороду. — Я расскажу вам, как все было. Однажды, больше года назад, я перебрал и в ярости выстрелил в кафра, желая его напугать, но по какой-то роковой случайности он упал замертво. Вот и все, а доктор называет это убийством.
— А у меня другая сказка, — произнес Родд, — но я не стану докучать вам сейчас. Послушайте, Хеда, выполните уговор, или вашего отца повесят.
Она охнула и рухнула на кушетку, будто от выстрела. Тогда подал голос я:
— Вы обвиняете в преступлениях других? А не вы ли, доктор, провели несколько месяцев в английской тюрьме? — Тогда я еще помнил ее название. — Но сейчас мы не станем вдаваться в подробности.
— Как вы узнали?
— Не важно, знаю, и все, а тюремные записи подтвердят мои слова. Вы промышляете продажей оружия и патронов людям Сикукуни, а они враги ее величества, хоть военные вылазки против них временно приостановлены. Отрицать бесполезно, у меня есть доказательства. Далее, это вы послали басуто убить нас, когда мы пришли в их земли поохотиться. Вы боялись, как бы мы не узнали, кто поставляет им ружья. — Это я сказал наудачу, но, видно, попал в точку, раз он раскрыл рот от удивления. — Кроме того, вы незаконно скупаете алмазы и снова условились с басуто нас прикончить. Впрочем, два последних обвинения я доказать не могу. Итак, доктор Родд, я повторяю свой вопрос. Считаете ли вы себя вправе обвинять кого-либо, а если и попытаетесь, поверят ли вам, когда обнаружатся ваши собственные преступления?
— Если бы я действительно был виновен, тогда мой компаньон становится соучастником во всех этих преступлениях, кроме первого. Так что, донося на меня, вы и его подставляете, а ведь это отец Хеды, будущий тесть вашего друга, а тут выяснится, что он незаконно торгует оружием,
